Космос!!! - Вячеслав Шалыгин

Аманда постепенно уплывала все дальше, и выражения ее становились все изощреннее. Она знала, что в ДКРах на такой случай предусмотрена система экстренной помощи: должна была завыть сирена, все внутренние замки должны были разблокироваться, а кибернавигатор должен был положить корабль в дрейф, но дело осложнялось тем, что единственным человеком на борту был Зигфрид, а он валялся в пьяном угаре, и разбудить его сейчас не смогли бы никакие аварийные ревуны...

Безногий действительно упорно не желал просыпаться. Ему снилась кульминация какого-то странного праздника с явным эротическим подтекстом. Это походило на карнавал, но все ряженые были одеты в костюмы из интим-салонов, а зрители и вовсе не имели никакой одежды. Красочные фейерверки, зажигательные танцы, барабанный бой, лоснящиеся тела ритмично беснующихся красоток... И вдруг где-то в небесах разлился совершенно не вписывающийся в праздник сигнал воздушной тревоги. Зрители и участники карнавала запрокинули головы к звездному небу и начали в ужасе разбегаться, толкаясь и падая. Сверху, прямо с орбиты, на богато украшенную карнавальную площадь пикировали штурмовые корабли гундешманцев. Их хищные рыла светились перегретой керамикой, а с орудийных подвесок срывались ослепительные шары энергоснарядов. Сирена выла не переставая, фейерверки погасли, уступив место взрывам, люди от ужаса сходили с ума, а следом за штурмовиками уже двигались десантные корабли и что-то огромное, теоретически невозможное. Нечто вроде космолетонесущего корабля. Такие громадины не были приспособлены для посадок на планеты, но вопреки всем правилам гигантская тень уже закрыла полнеба. Зигфрид, сохраняя удивительное хладнокровие среди орущей толпы, присмотрелся повнимательнее. Нет, это был не авианосец. Это была... Аманда! Огромная, с перекошенным и потому совсем некрасивым лицом. Она изрыгала на головы несчастных соплеменников такие виртуозные проклятия, что Безногому стало даже неловко.

– Зачуханская свиноматка! Саблезубая блевотина! Безногий, дерьмо проспиртованное, проснись, твою мать! – Это были наиболее мягкие из ее выражений. Так сказать, «суперлайт»...

Зигфрид с неимоверным трудом открыл один глаз и поводил взглядом по каюте. Фейерверки окончательно угасли, гундешманские штурмовики всосались обратно на орбиту, огни и краски карнавала померкли, а люди растаяли, словно комочки сахара в куйбинском гейзере. Остались только стены каюты, сирена и голос Аманды. Голос какой-то плоский, словно из динамика. Капитан открыл второй глаз и попробовал шевельнуть хотя бы одной извилиной. Попытка вызвала головную боль. Безногий снова закрыл глаза, но вопли возлюбленной не прекращались, а проклятый ревун, казалось, только добавил оборотов.

Зигфрид сокрушенно вздохнул и повторил эксперимент с шевелением извилин. На этот раз ему пришлось не менее туго, но он прошел испытание до конца. В конце его ожидал пренеприятнейший сюрприз. Ему предстояло подняться с койки и совершить подвиг. Обычное дело. Особенно с похмелья.

Капитан беззвучно выругался и заставил себя сесть.

Сигнал тревоги, раскрытые двери, мерцающая над пультом пиктограмма – круглоголовый квадратнотуловищный уродец на фоне трех пятилучевых звездочек – все говорило о том, что в действие вступила автоматическая спасательная программа «Человек за бортом». Зигфрид оглянулся. Он был на борту, а единственным, кроме него, человеком была Аманда. Капитан тупо выслушал очередную порцию брани из динамика и кивнул. Раз принцесса его грез материлась посредством радио, значит, за бортом была именно она.

«Чего ее туда понесло? – Капитан недовольно почесался и зевнул. – Может, пусть полетает, чтобы неповадно было, а я еще вздремну?»

– Фуфлыжник мордозадый! – взвизгнула в очередной раз Аманда. – Разлепи шнифты, гнида недоношенная! Спасай меня, козлина петушиная!

Аргументы были непонятные, но, как спросонья показалось Зигфриду, веские. Он, кряхтя, поднялся с кровати и побрел к шкафу со скафандрами. У дверцы его уже ждала мурлышка. Он погладил зверя между ушей, но существо почему-то не заурчало. Более того, оно оскалилось и предупреждающе рыкнуло.

– Ты чего, киса? – удивился капитан.

Мурлышка зарычала чуть громче.

– Мне скафандр надо, – растерянно пояснил Зигфрид. – Аманда выпала. Надо подобрать, а то совсем на матюги изойдет девка.

Зверь зарычал еще громче.

– Ревнуешь, что ли?! – вдруг осенило капитана.

Он громко рассмеялся, но быстро замолчал – смех обернулся головной болью. Мурлышка, тем не менее, словно сообразив, над чем смеется хозяин, смущенно потупилась и нехотя подвинулась в сторону.

– Не волнуйся, милая, – успокоил ее Безногий, натягивая скафандр. – Я тебя ни на кого не променяю. Бабы они дело такое... сегодня одна, завтра другая или вообще никакой, а друзья – это святое... Это навсегда.

– Вот поднимусь на борт, устрою вам «сегодня одна, завтра другая...», засранцы вонючие! – Оказалось, что связь с Амандой двусторонняя.

– Иду, зайчик, – нежно промычал Зигфрид, – иду, бурундучок... иду, мышка...

– Ты чего это, падла свинская, меня грызунами погоняешь?! Я тебе кто, малолетка с Прыщавки?!

– Виноват! – пристегивая репшнур к специальному кронштейну снаружи от шлюза, пробормотал Зигфрид. – Хотел ласково... Да... что-то далековато до тебя...

– Это сучке твоей мохнорылой спасибо! Думала, вообще в прыжок уйду, такое ускорение получила!

– В прыжок? – Капитан растерянно оглянулся.

Что ДКР лежит в дрейфе в нормальном пространстве, он заметил только сейчас. И сейчас же он обратил внимание на картину звездных скоплений. На затылке шевельнулись волосы. Сомнений быть не могло. Опытный глаз капитана дальнего космоплавания безошибочно выделил из общей массы знакомые созвездия. Вот Малый Таз, вокруг беты которого вращается столица Гундешманской Тирании – Гундешман Запредельный, вот альфа Ехидны, где процветает гундешманская перевалочная база Клоакия, а вон там созвездие Пустоты – страшная, непонятная территория, сплошь изрезанная каналами перетекающей неизвестно откуда и куда энергии и гравитационных полей...

– Зигги... – теперь уже жалобно протянула Аманда. – Ну где ты?!

Когда Безногого называли этим мерзким уменьшительно-ласкательным именем, он просто терял над собой контроль. Мужчины за это расплачивались зубами и кровавой юшкой, а женщины просто переставали для капитана существовать. Но для Аманды капитан был готов сделать исключение, если только... Если только прилететь в пространство Гундешмана не было ее идеей. Вернее – продуманным и коварным планом.

Зигфрид почти физически чувствовал, как с его души сползает мягкое, но отравленное одеяло страстной любви с первого взгляда. Аманда уже не казалась ему ни ангелом, ни частицей солнца, ни прекраснейшей и изысканнейшей из дам. Обычная рыжая, конопатая портовая девка...

«Курит „Астру“, ругается, как сапожник, причем сапожник, отсидевший на Воле не год и даже не два... Правда, фигура и глаза все-таки ничего... Хотя грудь наверняка силиконовая, а в зенках цветные линзы...»