Исповедь сталинского поколения - Луиза Гагут

Мой отец, старый чекист, в 1938 году исчез без следа. Следователь заставлял меня отказаться от отца. Но я обратился в высшие инстанции, и меня оставили в покое и даже в комсомоле. Значит, не Сталин один виноват, но и дураки, а может, и враги. Но я знаю и другое: была „пятая колонна“, были и вредители, обиженные Советской властью… И почему в ваших статьях нет ни одного виновного, все пострадали безвинно?»

Сафронова Т. Ф. Ветеран труда. Московская обл. Письмо на ЦТ мне. «Восторгаюсь Вами и жму Вашу честную руку. Пусть они перед Вами не извинятся, но нас тысячи, для которых Родина и Сталин имеют одно и то же значение. У людей, которые хотят Вас опорочить, то есть у Адамовича и его пособников, нет Родины, и наша история им не дорога. Сегодня они обливают Сталина, а вы спросите у них, давно ли они плясали перед Хрущевым, Брежневым? Придет время, и они с таким же успехом обольют Горбачева. Почему Адамович говорит, что ему жрать нечего? Пусть берет 500 бычков и растит их с семьей и кушает на доброе здоровье. Или он ждет, когда я ему выращу? Когда умер Сталин, вся Россия плакала.

Где видел Адамович, как шапки от радости кидали? Я бы ему… в его бесстыжие глаза. Он в Москве не жил и не видел, как провожали Сталина. А я видела… Желаю Вам удачи в Вашем честном деле и большого здоровья».

Спиридонова. Ташкент. Письмо на ЦТ. «22 ноября телезрители во время передачи „Очищение“ от всей души сочувствовали тов. Шеховцову. Целый зал собрался, чтобы морально его уничтожить. Ведь специально собрались люди из спецкруга, как говорится, „продажные“, а Адамович только и тер руки своими ладошками, он привык, где бы их погреть. А Шеховцов действительно герой. Он встал в защиту мертвых и не побоялся, что вы его задолбите. Не думайте, таких, как Шеховцов, много, только вы никого не допустили. Вы жестокие люди. Ведь убивать можно и морально. Вы морально убиваете пенсионеров, которые пережили и вынесли столько тяжести, а вы их добиваете морально. Сколько бы вы ни толковали о сталинизме, все равно люди того времени на стороне Шеховцова. Ведь дошли до такой болтовни — прямо стыдно за вас. Вы даже знали, что Черненко при Брежневе только карандаши затачивал, что же тогда делал Горбачев — наместник Черненко? Герои вы большие говорить только о мертвых. Вы бы о живых говорили — вот это героизм будет. Герои! Вы — моральные убийцы. Своими статьями себе жизнь украшаете…»

Зайцев В. В. 1933 г. рожд. Инженер, г. Севастополь. «Учился на первом курсе института, когда умер Сталин. До сих пор сохранил газеты о его смерти и скорби советского народа, пролетариата и коммунистов всего мира. Изучая теорию марксизма-ленинизма по первоисточникам, узнал историю борьбы нашей Родины и партии, был восхищен гением Сталина. Жму Вашу руку. Хотел бы быть полезным в Вашей благородной миссии защиты руководителя партии и народа в самые трудные для страны годы».

Лапардин И. В. Инвалид Отечественной войны. Письмо на ЦТ: «Убедительно прошу переслать мое письмо тов. Шеховцову — участнику фильма „Очищение“». (Не переслали).

«Вы, Иван Тимофеевич, выиграли по всем пунктам. Даже мои молодые члены семьи, жертвы нынешней разнузданной пропаганды по охаиванию всего нами завоеванного за 70 лет, — даже они иронично покачивали головами во время этого „спектакля“. Ваши оппоненты выглядели жалко».

Бадин И. К. Фронтовик, г. Обнинск. «Решение суда было принято заранее по указанию вышестоящих руководителей — так же, как делалось до перестройки. Зачем же миллионам зрителей показывать такое? Шеховцов был корректен, логичен. Адамович, его „свидетели“ пользовались огульными неоправданными доводами. Грубо, зло вели себя „свидетели“. Они горячились и оскорбляли Шеховцова, потому выглядели еще хуже. Адамович был слабо подготовлен, жестикуляция выглядела неубедительно, она ему не помогала. Слушая Адамовича и „свидетелей“, думаешь: кто же они такие, наши воспитатели, на что способны? Судя по вашим выступлениям, тов. Адамович, Белоруссии вы не знаете. Кто и как репрессировал людей до войны и кто уничтожал в период войны. Я хорошо знаком с мужественным, трудолюбивым народом Белоруссии. Не надо лишнее придумывать о тех временах». (Письмо получено на ЦТ, поступило из газеты «Советская культура»).

Давиденко М. И., 1933 г. рожд. Служащая, жена фронтовика. Донецк. Телефонный звонок: «Восхищаюсь вашим мужеством, преданностью идеалам социализма и нашей молодости. В нашем городе все, с кем я ни говорила, восхищены вашим поступком».

Групповое письмо на ЦТ из Одессы. «Мы, рабочая семья из двенадцати человек от 17 до 53 лет. Считаем, что такие писаки, как Адамович и Поликарпов, если Горбачева снимут или что другое, тоже повернутся к нему спиной и найдут много плохого, когда он правил государством. Возьмите Поликарпова. Молодому историку простительно, а таким подхалимам любое правительство подходит, они быстро перестроятся. Во время войны такие писаки становились старостами на оккупированной территории. Мы знаем, что при Сталине погибло много и невинных людей. Напрасно все льется на одного человека.

И в нашей семье было горе. Но наш дедушка и дядя сами поймали в 1935 году двоих, которые хотели взорвать электростанцию, вырвали у них горящий шнур. Один из них оказался офицером царской армии. Теперь дошли до того, что Гитлера и Сталина объявили „братьями“. Это очень некрасиво, вы позорите наш народ. Не надо так, писаки, поступать. Вот так мы всей семьей мыслим. Да что говорить, — большинство так мыслит. Вот сегодня было такое мнение и на работе.

Если написали грубо, пусть подают на нас в суд. Мы будем защищаться, даже привезем из Белоруссии свидетелей в пользу нашу. Просим опубликовать, раз гласность — мы не так понимаем». Подписи 12 человек, из них 8 — Михеевых, 4 — Поликарповых.

Фролова Т. А. 1940 г. рожд., г. Чимкент. «Война разбросала нашу семью. Мы жили на Украине, а когда началась война, мы переезжали с родителями с места на место (кроме меня, было еще трое детей). Потом отец погиб на фронте, а мама, братья и сестра потерялись где-то на дорогах войны. Не помню, как я оказалась в детдоме. Ни о ком с тех пор не имею сведений. Мои попытки найти кого-нибудь окончились неудачей.

В детском доме нас приучили к честности. И эта черта воспитанников детского дома (я сужу по себе и своим подружкам) сохранилась до сих пор, хотя из-за этого у меня были неприятности в жизни. В наше время таким людям жить очень трудно. Я вижу, как сегодня воспитывают наших людей против Сталина на газетных публикациях и телевизионных передачах. Когда смотрела фильм „Очищение“, поражалась Вашему мужеству, стойкости и точности ответов. Правда, обидно, что Вы были одиноки. Я не верю клевете на Сталина и остаюсь истинным сталинистом. Желаю Вам и дальше держаться таким же молодцом».

Потапов Л. Н. Архангельская обл. Письмо в «Советскую культуру». «Знаю, что у Шеховцова оказалось много сторонников (он и мне понравился), но я не „сталинист“, не сторонник Шеховцова. Более того, я сам жертва сталинизма (отбыл по 58-й статье 6 лет из десяти, данных мне в 1950 году). Так вот, хотя я не союзник Шеховцова, я не совсем согласен с доводами А. Мове и А. Адамовича. В частности, последний на суде заявил, что после смерти Сталина 10 миллионов заключенных бросали вверх шапки и называли его людоедом. Так вот, этого-то и не было. Утверждаю это как очевидец тех дней марта 1953 года. Шапок в воздух не бросали и людоедом Сталина не называли, хотя и радовались его смерти, но только в связи с тем, что последует амнистия. И она последовала — „сталинская“ амнистия, объявленная Указом Президиума Верховного Совета СССР 27 марта 1953 г.