Право на отцовство - Марина Кистяева

Дольник увлеченно работал на ноутбуке, не заметив Таню в первые секунды ее появления.

Девушка застыла в дверном проёме. Во рту пересохло.

Перед ней сидел самый натуральный Том Сойер. Повзрослевший малость, а так… Вылитый. Ни дать, ни взять.

Почувствовав на себе пристальное внимание, Паша поднял голову и увидел Татьяну.

– Таня, ты чего не спишь? – сразу же спросил он, напрягаясь и подаваясь вперед.

Девушка повела плечами.

– Если я скажу, что пришла попить, ты не поверишь. В спальне стоит графин с водой. Поэтому придется признаваться: собираюсь сделать налет на твои припасы.

– Хм? – мужчина вздернул брови кверху, отчего хулиганский вид только усилился.

– Сладкого хочу, Паш, – сдалась Таня, поджимая босые пальчики. Ни тапочки, ни носки надеть она не удосужилась. Её спасли теплые полы, установленные по всему дому.

Павел отложил ноутбук в сторону и поднялся. Несмотря на то, что Тане приходилось видеть мужчину и полуобнаженным, и – черт побери! – голым, от вида его обнаженных плеч скрутило в животе.

Хорош, зараза!

– Какие сладости предпочитаешь?

– А какие есть? – быстро уточнила Таня и покраснела. Она сама себе напомнила попрошайку, забравшуюся на чужой склад.

– Разные. Сейчас посмотрим.

Павел подошел к серванту, открыл сразу две дверцы, и Таня едва не подавилась слюной. Вот запасы у человека!

– Лукум? Зефир? Конфеты? Про торт я не подумал.

Девушку потянуло к серванту, точно её захомутали арканом. Сил противиться не было. Желания – тоже. Мгновенно возникла потребность рассмотреть все богатства, что припрятал Павел от неё! И ведь за ужином не предложил!

Нет, вернее, предложил, но как! Мол, какие сладости после мяса!

А ей: мучайся полночи.

Таня подошла к серванту и заглянула внутрь.

– А это что?

Павел достал коробку.

– Кажется, домашние конфеты.

– Можно мне их?

– Конечно.

Таня, полностью сосредоточившись на получении сладостей, не увидела потемневшего взгляда мужчины. Павел не спешил отодвигаться. Таня едва не нырнула в шкаф. Хорошо, что Павел протянул ей конфеты. Девушка сразу же открыла коробку и замурлыкала от увиденного.

На вид они казались невероятно вкусными, политые глазурью, посыпанные молотыми орешками и украшенные другим декором. Устоять было невозможно. Таня и не противилась. Взяла сиреневатую конфету и отправила её в рот, не забыв громко застонать, когда нежный карамельный вкус обволок полость рта.

Таня не удержалась и громко застонала. Вкус у конфеты оказался божественным.

– Это невероятно… Это нечто!

За первой последовала и вторая.

На некоторое время Таня выпала из реальности. Если бы рядом взорвался снаряд, вряд ли он привлек бы к себе её внимание. Раньше, до беременности, Таня немного со снисхождением слушала, как ей казалось, намного преувеличенные истории про искаженные вкусы беременяшек и их капризы. Как это нельзя справиться с дикими, нерациональными потребностями и желанием получить фисташковое мороженное в три часа ночи? Таня считала такие рассказы преувеличением и капризами. Все мы взрослые женщины. И от того, что женщина забеременела, она не перестала быть взрослой и самостоятельной.

Сейчас Таня забрала бы все свои пусть и невысказанные мысли обратно.

Девушка поедала четвертую конфету, когда желанное лакомство ускользнуло из её рук.

У неё самым наглым образом отобрали коробку.

– Эй! – Таня не успела возмутиться, как последовал дальнейший беспредел.

Она настолько увлеклась поеданием сладостей, что забыла, с кем стоит рядом.

Павел.

Всё это время он наблюдал за ней. И когда Таня взглянула ему в лицо, намереваясь продолжить возмущения, слова застряли в горле. Паша смотрел на неё, прищурившись, и на дне его ореховых глаз отчетливо полыхала тьма. Она распластала щупальца, словно окутывая ими своего хозяина.

У Тани резко подскочил адреналин в крови. Сердце забилось сильнее.

Через секунду конфеты оказались снова на полке, а Таня – прижата спиной к шкафу. Павел встал напротив, расставив руки по обе стороны от девушки, поймав ту в плен своего тела. Таня моргнула. Ещё раз, внезапно осознав, что происходит.

И что мужчина ближе, чем того требовалось.

А ещё – насколько он выше её. И плечи у него… Черт, на плечи она уже не раз делала акцент. Точно гормоны бушуют.

И ещё как, если учитывать, что кожу закололо. Приятно так.

Павел дышал рвано, тяжело. Его взгляд был красноречивее любых слов.

Таня не могла остаться равнодушной. Как ни старалась.

В поцелуе они ударились зубами, когда губы соединились. Паша подался вперед, меняя положение тел и рук. Одну руку он сразу переместил на талию Тани, вынуждая ту выгнуться в пояснице. Мужчина целовал девушку с жаром. Со страстью, которую не скрывал. Таня расслабилась в его руках. Ей хорошо… К чему скрывать? То, как она реагировала на Дольника, поражало. По крайней мере, её саму. Её тянуло к нему физически. Может, нечто подобное с ней приключилось и в Вегасе?

Павел сделал шаг вперед, уничтожая расстояние между ними. Толкнулся вперед, показывая, насколько возбужден. Таня мысленно ахнула. Домашние штаны не скрывали эрегированный член, которым Павел прижимался к ней. Возбуждение окатило Таню с головы до ног. Она даже пальчики на ногах поджала, уже не уверенная, что стоит противиться тому, что происходит с ней и Павлом. Внизу живота приятно потяжелело, соски тоже отозвались на поцелуй.

И на само присутствие мужчины рядом. Ей нравилось, как он её целовал. Жарко. Страстно. И Таня отвечала. Не могла не отвечать. Во рту так и присутствовал вкус сладостей, прибавляющий пикантности новым ощущениям.

Рука Павла сама собой пробралась под футболку Тани и накрыла грудь. Сразу сжала. Не сильно, но ощутимо.

Таня глухо застонала в мужские губы, настолько приятными оказались новые прикосновения. Она никогда ранее не замечала, что у неё чувствительная грудь. А сейчас от простого прикосновения волна жара пронеслась по всему телу. Павел сминал именно грудь, трогал, мял. На Тане не было лифчика, и прикосновение руки к голой коже усиливало эффект.

Поцелуй прервался. Павел не спешил убирать руку из-под футболки Тани.

И девушка не спешила одергивать мужчину.

– Тань… Ко мне или к тебе? – глухо спросил он, заглядывая ей в глаза.

Спальня Павла находилась неподалеку от её спальни.

Таня успела мазнуть взглядом по серо-черному интерьеру.