Знают ответ орхидеи - Рекс Стаут

Полагаю, вы уже сыты по горло. Я, признаться, тоже. Но, увы, я находился при исполнении служебных обязанностей, которые исполнял еще целых три часа. Примерно на полдороге меня ждало испытание. Нам обоим захотелось пить. Она направилась на кухню и принесла бутылку имбирного пива, бутылку джина и два стакана, в каждом из которых было по кубику льда. Я извинился, сослался на язву и попросил молока. Она сказала, что молока у нее нет, и я попросил воды. В аналогичных ситуациях я часто выхожу за рамки служебных обязанностей, но я бы не стал пить джин с имбирным пивом, даже если бы от этого зависело погружение в тайны личной жизни сексбомбы Лиззи Борден. Она сидела и потягивала этот гнусный коктейль, от одного вида которого у меня начались желудочные колики.

По дороге сюда я испытывал легкие угрызения совести, ведь придется морочить мозги бедной девушке, зарабатывающей себе на пропитание в поте лица. По пути домой я обнаружил, что моя совесть крепко спит и, если это не противоречит реальности, даже похрапывает.

Вулф, который редко ложится спать раньше полуночи, сидел за своим столом и читал «Тайную договоренность» Мерла Миллера. Когда я вошел в кабинет, он даже не поднял на меня глаз, а поэтому я направился к сейфу, достал книгу расходов и занес в нее сумму, которую дал на расходы нашим оперативникам, по сто долларов каждому, положил книгу на место, запер сейф и навел порядок у себя на столе. Терпеть не могу захламленного стола.

Наконец я встал со своего места и, глядя на Вулфа сверху вниз, спросил: – Прошу прощения. Есть что-нибудь стоящее от Фреда или Джонни?

Он закончил абзац и только тогда оторвал глаза от страницы.

– Нет. Фред позвонил в одиннадцать и сказал, что новостей нет. Джонни не звонил.

– Меня нельзя отложить на завтра?

– Нет, нельзя. Завтра сюда придет эта женщина. Что-нибудь раскопал?

– Не знаю. – Я сел. – Либо она вертихвостка, либо первоклассная актриса. Каждое предложение она начинает с нелепых восклицаний. Вы бы сбежали от нее через три минуты. Она пьет коктейль из имбирного пива и джина, четыре к одному.

– Ну да?

– Истинная правда!

– Господи Иисусе! И ты тоже с ней пил такую мерзость?

– Нет. Но был вынужден смотреть, как она пьет. Есть два любопытных момента. Однажды, в октябре прошлого года, она увидела, что у него нет на пальто пуговицы и выразила желание пришить ее. Когда она ее пришивала, из кармана вывалились, какие-то бумаги. Она подняла их и просмотрела. Да, да, она именно так и говорит. Бумаги могут вывалиться из кармана, но можно их оттуда и достать. Как бы там ни было, она как раз держала в руках какой-то листок, на котором были фамилии и цифры, когда он вдруг вышел из своей комнаты, выхватил листок у нее из рук и устроил ей взбучку. Он даже ударил ее по щеке, но это не для протокола, ибо она не желает, чтобы подобные детали входили в статью. Она говорит, что шеф аж побелел от ярости, а вечером за обедом извинялся и угощал ее шампанским.

– Что за фамилии и цифры?

– Я так и думал, что вы об этом спросите. Она не может вспомнить. Она думает, что цифры могли означать суммы денег, но она не уверена.

– Не больно хороший урожай.

– Да, сэр. То же самое можно сказать и о втором моменте, с той лишь разницей, что это случилось совсем недавно. Однажды, где-то между Рождеством и Новым годом, он спросил у нее, как она смотрит на то, чтобы совершить с ним путешествие в Южную Америку. Он едет туда по делам, и ему потребуется секретарша. Он пытался позволить себе вольности по отношению к ней, но она их пресекла. Ей понравилась идея путешествия в Южную Америку, но, отдавая себе отчет в том, что здешние вольности там уже будут считаться чем-то само собой разумеющимся, сказала, что поразмыслит над его предложением. Он ответил, что времени на размышления у нее немного, так как дела ждать не будут. Он добавил, что дела сугубо конфиденциальные и заставил ее дать слово никому не рассказывать о его предложении. Таким образом она отделалась от него, не говоря ни «да» ни «нет» до самого третьего января, то есть дня его смерти. Такая вот версия. Я же склонен думать, что она ответила ему «да». Из нее никудышная лгунья. Да, совсем забыл – ее мысли парят.

– Где парят?

Я сделал широкий жест рукой.

– Просто парят. Она бы вас здорово развлекла.

– Не сомневаюсь. – Он взглянул на часы. – Она где-нибудь работает?

– Да. В какой-то фирме, занимающейся импортом. В центре города. Явно никаких связей с прошлым.

– Отлично. – Вулф отодвинулся вместе с креслом от стола, зевнул и встал.

– Джонни должен был мне позвонить. Черт побери, он напрашивается на взбучку.

– Будут указания на утро?

– Нет. Ты нужен мне здесь. Мало ли что может случиться? Спокойной ночи.

Он направился к лифту, а я к лестнице.

Раздевшись и забравшись под одеяло, я велел себе увидеть сон про Сельму Моллой – ну, вроде бы она оказалась в горящем доме, на самом последнем этаже и боится прыгнуть в растянутую пожарными сеть.

Тут появляюсь я, оттесняю пожарных, простираю руки, и она попадает прямо ко мне в объятия, легкая, как перышко. То, что она должна быть легкой, как перышко, весьма и весьма существенный момент, в противном случае можно сломать хребет.

Увы, в ту ночь мне вообще ничего не снилось. Утром я даже забыл, что хотел увидеть сон – я по утрам ничего не помню до тех самых пор, пока не приму душ, не побреюсь, не оденусь и не спущусь на кухню. Апельсиновый сок помогает туману рассеяться, ну а после кофе от него не остается и следа. Хорошо, что Вулф завтракает в своей спальне, а потом отправляется в оранжерею. Если бы мы с ним встретились до завтрака, он бы наверняка меня уволил или бы я сам давным-давно сбежал.

Четверг начался напряженно, причем накал напряженности рос с каждой минутой. С утренней почтой мы получили три письма от П.Х., которые явились откликами на наше объявление. Отвечать на них пришлось, разумеется, мне. Потом позвонил из Омахи Джеймс Р. Хэролд. Оказывается, его жена не находит себе места, волнуется. Я сказал нашему клиенту, что его делом занимаются пять человек, в их числе Сол Пензер и я, и как только что-нибудь начнет проясняться, мы его немедленно поставим в известность. Потом явился Фред Даркин собственной персоной. Он посетил пять заведений, в которых были телефонные кабины, расположенные в радиусе двух кварталов от Пятьдесят Второй улицы, и не сумел отыскать того, кто бы помнил мужчину, звонившего по телефону около девяти вечера третьего января. Человек, дежуривший в тот вечер в аптеке, уволился и уехал куда-то в штат Джерси. Фред спросил, нужно ли его отыскать. Я сказал, что непременно нужно и пожелал удачи.

Орри Кэтер позвонил из офиса Фрейера и поинтересовался, договорились ли мы с миссис Моллой относительно адвоката, который укрепил бы ее позиции с точки зрения закона. Я ответил, что нет, не договорились и что непременно договоримся, когда миссис Моллой появится у Вулфа.