Приключения маленькой трески - Улаф Кушерон

В недрах моря всё живое тоже пробуждалось навстречу новому дню. Тусклый серый свет понемногу просачивался всё глубже. То там, то здесь по воде пробегала легкая рябь, поднятая стаей мелких рыбешек; ненасытные омары высовывали жадные клешни из-под камней и из чащи водорослей.

Тронд энергично барахтался в воде, чтобы стряхнуть с себя ночной холод. Он закусил улиткой и несколькими водяными блохами, а затем поспешил к песчаной отмели, где по-прежнему нежился дядюшка скат.

— Доброе утро, дядюшка! — закричал Тронд.

— Здравствуй, Тронд! Я вижу, ты вышел гулять спозаранку, — пробурчал скат.

— А ты неужто еще не вставал? — Тронд никак не мог понять, что за охота скату так долго валяться.

— Э-хе-хе! Уж не думал ли ты, что у старой развалины вроде меня может быть такой же непоседливый нрав, как у молоденькой рыбешки? — заметил скат. — К тому же мне не по себе в такую сырую погоду, — добавил он, поеживаясь от холода.

— Разве солнце сегодня не выглянет? — спросил Тронд.

Водная гладь над ним напоминала большое тусклое неотшлифованное стекло. В воде было холодно и сумрачно, совсем не так, как накануне, в светлый погожий день.

— Пожалуй, нынче будет пасмурно, — ответил скат.

— А не расскажешь ли ты мне сегодня еще что-нибудь интересное? — Тронду не терпелось разузнать как можно больше.

— Гм!.. — Скат задумчиво разгрыз раковину оказавшейся поблизости улитки. — Пожалуй, я тебе дам кое-какие полезные советы, чтобы ты не попал в беду, когда через несколько лет тебе придет время нереститься.

— А скоро это будет? — с интересом спросил Тронд.

По правде говоря, ему раньше и в голову не приходило, что когда-нибудь он сам тоже станет взрослым.

— Треска начинает нереститься в возрасте около семи лет и делает это ежегодно, пока ей не исполнится двадцать.

— Неужели я доживу до двадцати лет?

— Это немногим удается, — мрачно заметил скат. — Если будешь осторожен и не станешь всюду совать свой нос, то, может, и доживешь. Но имей в виду, что быть крупной треской опасно, особенно во время нереста и сразу же после него.

— Значит, для меня это не опасно? — Тронд не понял, почему скат говорит о нем, а не о других.

— То есть как не опасно? О тебе и речь. Тебя и будут называть крупной треской, когда ты начнешь нереститься. Люди ежегодно вылавливают множество крупной трески. Они ловят ее зимой, когда она нерестится на отмелях, а также сразу после нереста. Помни об этом.

— Неужто они съедают столько трески? — спросил Тронд.

— Что не могут съесть сами, то продают в другие страны. Ведь и там живут люди, которые тоже нуждаются в пище, — объяснил скат. — Рыбаки потрошат треску, а потом подвешивают к особой раме с поперечинами, и она сохнет на ветру. Но Мере особенно славится своей вяленой треской. Для ее приготовления отбирают самую жирную и вкусную треску.

— Вяленой треской?

— Да, треску солят, а потом сушат на скалах. Теперь ты знаешь, что тебе грозит, если ты будешь неосторожен. Не жалуйся потом, мол, дядюшка скат тебя не предостерег.

Тронд пообещал всегда быть начеку и не забывать советов ската. Но, по правде говоря, ему немножко надоели все эти нравоучения.

Поэтому последние наставления ската Тронд пропустил мимо ушей. Ему уже не сиделось на месте. Сначала он откопал в песке улитку, потом слопал жирного червя, который извивался среди водорослей. Затем учуял зарывшегося в песок гребешка, обжегся о колонию полипов, выросшую на водорослях, а тут два краба затеяли между собой драку, и Тронд, конечно, не мог пропустить такое увлекательное зрелище.

Он зазевался и легко мог попасть в беду. К тому же это было невежливо по отношению к дядюшке скату, который желал ему добра. Но что поделаешь, дети повсюду одинаково легкомысленны — как в море, так и на суше.

— Вижу, вижу, тебе не сидится на месте, — вздохнув, сказал скат. — Ну, не буду тебя задерживать. До свидания, до следующей весны. Ты найдешь меня здесь, на этом месте…

Тронд простился со скатом и отправился на поиски плотного завтрака. После длинной ночи в желудке трески может уместиться немало пищи.

Скат на прощание помахал Тронду своим удивительным хвостом, потом лениво снялся с места и поплыл к соседней отмели полакомиться вкусными мидиями.

Что может быть на свете больше океана? У него нет границ. Как огромное водное покрывало, он окутывает земной шар — от жарких тропиков до полярных льдов.

Океан так велик, что материки кажутся в нем островами.

По могучим волнам океана скользят тысячи кораблей, которые перевозят товары из одной страны в другую.

Волны непрерывно бьются о берег; в течение многих веков они до блеска полируют скалы, дробят камни и раковины мертвых моллюсков, превращая их в песок, смывают в океан почву.

Океан прилежен, он ни на минуту не прекращает работы. Он размывает и выравнивает берега.

Ветры мягко ласкают поверхность океана, морща ее легкой рябью, или хлещут по ней, вздымая рокочущие валы величиной с дом.

Иногда океан отдыхает. В ясную солнечную погоду он лежит неподвижно, словно мертвый.

Но на самом дне океан никогда не бывает мертвым. Жизнь бьет ключом во все времена года повсюду — от заросших водорослями заливов до бездонных морских глубин, куда не проникает луч света.

Мы знаем, что на глубине нескольких тысяч метров живут диковинные, фантастические животные: рыбы с яркими фарами, которые сами освещают себе путь, и совершенно слепые рыбы, — но никто не знает, что происходит в самых сокровенных его недрах, где на глубине многих и многих тысяч метров лежат беспредельные пространства с горами и долинами, высокими хребтами и бездонными ущельями. В Тихом океане люди сумели измерить места, глубина которых едва превышает десять километров.

Предки всех живых существ вышли из океана. Именно там много миллионов лет назад зародилась жизнь, после того как раскаленный земной шар покрылся твердой коркой и суша была еще голой и пустынной.

Млекопитающие животные произошли от пресмыкающихся, пресмыкающиеся — от земноводных, а земноводные — от рыб.

А так как человек — тоже млекопитающее, значит, все мы состоим в некотором родстве с маленьким Трондом, который живет у берегов Норвегии. И не только с ним, но и с миллиардами других океанских животных.

Мы покинули Тронда в тот самый момент, когда он расстался с дядюшкой скатом.