Эксгумация - Даниэль Жирар

— Прошу вас, пойдемте за мной в гостиную. — Миссис Дэвис развернулась в прихожей, как красавица на балу. Она явно использовала смерть Фрэнсис как возможность покрасоваться.

Харпер отогнала несколько не слишком приятных мыслей. Выросшая в Чарльстоне, она не отличалась терпимостью к богатым южанкам. Они раздражали ее, как никто другой.

Дэвис расположилась в мягком кресле абрикосового оттенка, а Харпер села на кремовую поверхность дивана, благодарная за то, что по крайней мере та не залита персиковым сиянием. Положив маленький цифровой диктофон на стол со стеклянной столешницей, она нажала кнопку «запись».

— Миссис Дэвис, я собираюсь записать этот разговор для целей нашего расследования. Вы не возражаете?

— Отнюдь, — ответила хозяйка дома, подавшись вперед из кресла; вернее, крикнула в сторону стола, как будто записывающее устройство было таким же тугоухим, как и ее муж.

— Не могли бы вы рассказать мне, что именно произошло сегодня вечером? Начните с того, как вы впервые услышали собачий вой, и продолжайте до того момента, когда вы позвонили миссис Лейтон.

Дэвис скривила губы.

— Миссис Лейтон?

— Моей матери, — сказала Харпер.

Кимберли Дэвис посмотрела мимо нее и махнула рукой.

— Прошу вас, войдите, детектив. Не стойте там один.

— Все хорошо. Спасибо, мэм, — ответил Сэм из прихожей.

— О нет, — сказала Дэвис, вставая с кресла. — Я настаиваю.

Сэм сел на дальнем краю дивана. Дэвис пару мгновений наблюдала за ним, словно желая убедиться, что ему действительно удобно. Это напомнило Харпер, что — по крайней мере, на Юге — мужчина в форме вызывает больше уважения, чем женщина. Ей хотелось обвинить в этом Дэвис, но такое случалось слишком часто.

— Миссис Дэвис, когда вы впервые услышали вой собаки? — спросила она.

— Я слышу эту псину каждый божий день. Эта тварь лает абсолютно на все…

— Я имею в виду, когда вы впервые услышали собаку сегодня вечером? — Харпер не терпелось отыскать точку отсчета и продолжить допрос.

— Мой муж, Тедди, шел наверх, а я наводила порядок в кухне. Было около семи. Обычно мы заканчиваем наши дела в районе восьми, чтобы почитать или посмотреть телевизор, если только не принимаем гостей, что бывает несколько раз в неделю.

Харпер отметила в блокноте названное время.

— А во сколько вы пошли к Фрэнсис Пинкни?

— Не сразу. Видите ли, лай то прекращался, то начинался снова.

— Это нормально?

Дэвис расправила ночную рубашку, разглаживая лососевый шелк по софе.

— И да, и нет. В течение дня так бывает по нескольку раз, но, если подумать, вечером собака лает реже. Обычно Фрэнсис удается заставить ее успокоиться.

— Не могли бы вы уточнить, когда именно пошли к мисс Пинкни?

Дэвис впилась взглядом в ночную рубашку, водя по шелковой ткани длинными ногтями с французским маникюром. Харпер постучала ногой по полу в надежде привлечь ее внимание. Хотелось бы поскорее закончить с этим делом.

— Около восьми.

— Около восьми, — повторила Харпер.

Дэвис кивнула.

— И вы позвонили в звонок?

— Несколько раз.

— Собака лаяла и тогда?

— Как ни странно, нет. — Хозяйка дома сделала большие глаза. — Так странно… Когда я позвонила, собака перестала лаять. — Она посмотрела на Харпер и Сэма. — Как вы думаете, что это значило?

— Я не уверена, — ответила Харпер, записывая. Но услышанное заставило задуматься и ее тоже. Если собака обычно лаяла, что заставило ее внезапно замолчать? — А сколько раз вы звонили в звонок?

— Два, может быть, три. Но я подождала несколько минут, пока Фрэнсис подойдет к двери. У нее неплохой слух, учитывая ее возраст. Не то что у Тедди, — громко сказала она, жестом указав наверх.

— А когда она не подошла к двери, вы заглянули внутрь?

Дэвис прижала ладонь к груди, а ее губы образовали маленькую букву «О».

— Разумеется, в нормальных обстоятельствах я никогда не позволила бы себе заглянуть в чужой дом. Но собака так настойчиво лаяла, а Фрэнсис не подходила к двери, и я забеспокоилась, все ли с ней в порядке. Это был мой гражданский долг — проверить.

— И в этот момент собака перестала лаять? Она умолкла? — уточнила Харпер.

— Да. Определенно. — Дэвис переключила внимание на свободную ниточку на рукаве халата.

Некоторые свидетели нервничали и ерзали. Дэвис, напротив, казалась просто эгоистичной, как если бы в тот момент обрывок нити беспокоил ее больше всего на свете. Дэвис сказала ее матери, что она не заглядывала в дом, но Харпер знала: это неправда. Заглянуть внутрь было бы естественным поступком — и особенно для таких сплетниц, как Дэвис.

— Насколько я понимаю, вы заглянули внутрь, чтобы убедиться, что Фрэнсис не оступилась и не упала, — сказал Харпер, глядя на нее в упор.

— Разумеется, я волновалась.

— В какие окна вы заглянули?

— В переднее окно рядом с дверью, — смущенно сказала Дэвис. — Я также обошла крыльцо, чтобы заглянуть в столовую.

Харпер представила себе дом Пинкни.

— Столовая… смежная с гостиной, не так ли?

— Да. Думаю, оттуда была видна часть гостиной, но и там я не увидела ни Фрэнсис, ни эту противную собачонку.

Это означало, что, когда Кимберли Дэвис заглянула внутрь, Фрэнсис Пинкни не лежала внизу лестницы.

— Вы уверены насчет времени? Можете вспомнить, что показывали по телевизору?

— Это точно было восемь часов, потому что Тедди любит смотреть старые черно-белые фильмы, а они начинаются в восемь. Когда я вернулась домой, фильм только начинался. «Сокровища Сьерра-Мадре».

Харпер кивнула, но ничего не сказала.

— Ну, тот, что с Хамфри Богартом, — пояснила Дэвис.

Харпер это ничего не говорило.

— Вы не заметили ничего необычного? Что-то, что могло бы указывать на то, что в доме был кто-то еще? Пальто или сумка? Что-нибудь другое?

Дэвис уставилась в потолок, Харпер терпеливо ждала. Наконец хозяйка дома покачала головой.

— Нет. Все было как всегда. Фрэнсис очень опрятна.

Харпер не сомневалась: Дэвис хорошенько посмотрела в это окно, и вообще она была из тех, кто замечает, если что-то не так. Если кто-то и посетил дом Фрэнсис Пинкни, этот человек был осторожен, что предполагало планирование. Если смерть наступила от естественных причин, то сначала что-то взбудоражило собаку, но когда к дому подошла Дэвис, собака успокоилась. Что-то в этой теории не устраивало Харпер.

— А после этого? Вы вернулись домой?