За красивые глаза - Вера и Марина Воробей

И хотя Незнакомка могла видеть сейчас только профиль Сергея, она заметила, как лицо его будто окаменело вдруг, а глаза потеряли цвет. Помолчав с минуту, Сергей сказал:

– Это отцовский «джип». Целый год в гараже простоял. Думал продать, а потом получил права, и вот… – Он печально улыбнулся и посмотрел на Ольгу.

– А хочешь, я завтра снова к тебе в кафе приеду? – спросила она и удивилась собственной смелости.

– Хочу.

Всего за неделю Незнакомка так привыкла к Сергею, что стоило им расстаться на несколько часов, как она начинала по нему скучать. Сегодня она собиралась познакомить Сергея с папой. Как и договорились, он зашел за ней утром. Они сидели за маленьким кухонным столиком. Возле оранжевой в белый горошек сахарницы лежала повестка из милиции. Вчера вечером Ольга вынула ее из почтового ящика. И сейчас она рассказывала Сергею невеселую историю про дискотеку, Артема и ненормальную Ирину. Сергей слушал ее очень внимательно, заметно нервничал, а когда речь заходила об Артеме, даже кулаки сжимал:

– Эх, встретить бы мне этого Артема на узкой тропинке!

– Да перестань! – улыбнулась Незнакомка. – Он и так пострадал… Мне его даже жалко…

– А мне ни капельки! – не стал кривить душой Сергей.

– Кстати, этой Ирине ничего не будет. Выяснилось, что она несколько лет стояла на учете в психиатрическом диспансере. Мне Каркуша рассказала. Но в милицию все равно придется пойти…

– А этот Артем опять к тебе клеится? – сверкнул глазами Сергей.

– Звонил пару раз, – отмахнулась Незнакомка. – После того как из больницы вышел…

– И что? – резко выпрямил спину Сергей.

– Да ничего. Я сказала, что не хочу его видеть, объяснила, почему…

– А он?

И в этот момент в прихожей раздался звонок.

– Катька, наверное, – предположила Ольга. – Больше некому.

С Каркушей Сергей был уже знаком. Как-то поздно вечером Незнакомка вместе с ней зашла к нему в кафе. Потом он отвез их домой, а наутро позвонил Ольге и сказал, что у нее очень классная подруга. Но это оказалась не Катя.

Не дожидаясь приглашения, Артем шагнул в прихожую.

– Нам нужно поговорить, – сказал он.

– Давай в другой раз… Я сейчас ухожу. – Ольга прекрасно понимала, что встреча Артема с Сергеем нежелательна, и старалась делать все, чтобы ее предотвратить. – Я сама позвоню тебе вечером, – пообещала она. – А сейчас уходи!

Но тут в прихожей появился Сергей. С первой секунды он понял, что это и есть тот самый Артем.

Тут бы Артему промолчать да убраться поскорее, но он, не сумев верно оценить обстановку, «полез в бутылку»:

– А! Ну, понятно теперь, почему ты от меня бегаешь! Это ж кто такой? Что за новый персонаж?

– Пойдем, я тебе сам о себе расскажу? – почти миролюбиво предложил Артем.

– А не боишься, что я тебе рыло начищу по полной программе? – Артем решительно вынул из карманов сжатые в кулаки руки.

– Жди меня внизу, – последовал лаконичный ответ.

Сергей вернулся неожиданно быстро. И пяти минут не прошло.

– Ты его не сильно?.. – заглянула ему в глаза Ольга.

– Да я б и пальцем его не тронул, если бы он меня не толкнул, – оправдывался Сергей. – Просто объяснил бы на словах, что к чему… А так пришлось врезать пару раз. Да не переживай ты, – сказал он, встретив ее встревоженный взгляд. – Не сильно. А он, представляешь, поднимается, отряхивается и спрашивает меня: «За что?» Во артист!

– И что ты ему ответил?

– За красивые глаза, говорю… Теперь-то он точно от тебя отвяжется. Короче, мы идем или нет? – Сергей старался перевести разговор на другую тему.

– Идем.

– Тогда одевайся!

В ответ Ольга кивнула и поспешила в свою комнату. Она вообще старалась во всем слушаться Сергея, и это нисколько ее не унижало, потому что все его рассуждения казались Ольге разумными и, в отличие от ее собственных, вполне взрослыми.

Находясь под воздействием сильнодействующих уколов, большую часть суток Юрий Алексеевич проводил теперь во сне, и Незнакомке с Сергеем пришлось дожидаться, пока он проснется.

– Привет! – улыбнулась Ольга, заметив, что папа открыл глаза.

– Олька! – слабым голосом отозвался Юрий Алексеевич.

– Сереж! – позвала Незнакомка, открывая дверь. – Папа проснулся.

И когда Сергей вошел в палату, сказала, обращаясь к отцу:

– Это Сергей, о котором я тебе рассказывала, а это – мой папа, Юрий Алексеевич.

Они обменялись коротким рукопожатием.

– А мы по вашему учебнику психиатрию изучаем, – усаживаясь на стул, сообщил Сергей.

– Интересно. – Юрий Алексеевич пригладил рукой волосы. – Значит, вы, Сергей, будущий врач?

– Психолог, – уточнил Сергей. – Но преподаватель нам сказал, что экзамен по психиатрии будет принимать только по учебнику профессора Ганичева.

– А как фамилия преподавателя?

– Мирошниченко.

– А! – оживился Юрий Алексеевич. – Коля Мирошниченко… Как же, помню… Ученик мой.

– Да, – подтвердил Сергей. – Он о вас много рассказывал. Про ваши лекции, концерты для больных… Кстати, Николай Дмитриевич недавно защитил кандидатскую диссертацию.

– Молодец! Очень за него рад. Так и передай ему, – едва заметно улыбнулся Юрий Алексеевич и, посмотрев на дочь, попросил неожиданно: – Олька, будь другом, смотайся в магазин за соком.

– Конечно, – живо откликнулась та. – А какой купить?

– Томатный.

– Ты же его терпеть не можешь! – Брови Незнакомки поползли вверх, а глаза удивленно округлились.

– Ну, тогда апельсиновый… – стушевался папа.

– Сказал бы прямо, что хочешь с Сергеем поговорить, – обиделась Незнакомка, закрывая белую с большим матовым стеклом дверь.

– Пододвинь стул поближе, – попросил Юрий Алексеевич, как только они с Сергеем остались вдвоем, а когда тот исполнил его просьбу, тихо сказал: – Береги мою Ольку.

– Обещаю, – немного помолчав, ответил Сергей и тут же повторил твердо: – Обещаю.

Больше до самого возвращения Ольги они не сказали друг другу ни слова. Однако неловкости при этом ни тот, ни другой не ощущал совсем.

Они плыли по какому-то мерцающему розовым светом пространству. Именно плыли, а не летели. И снова ей приснился сон, лишенный не только сюжета, но даже и действия. Впрочем, действие все-таки было, ведь они плыли. Как и в тот раз, Незнакомке приснилось состояние, чувство. Будто бы она знала, что папы уже нет на свете и в тоже время он был. Так явственно, ощутимо, почти даже зримо чувствовала Ольга вокруг себя сверкающий, искрящийся кокон. И она была внутри этого кокона, и знала, что это и есть папа. А еще внутри, как бы со всех сторон сразу, раздавался тихий-тихий хрустальный звон. Будто бы сотни маленьких колокольчиков звонили одновременно и немного печально. И этим звоном тоже был ее папа… Еще она знала наверняка, что колокольчики слышны только ей, и даже тот, кто плывет рядом, держа ее за руку, их не слышит. А человека, который плыл рядом, звали Сергеем. И там, во сне, Ольга знала, что так будет теперь всегда. Всегда будет папа, Сергей и она. И ощущение папы сливалось с ощущением Сергея. И саму себя она чувствовала и папой и Сергеем одновременно. Все трое они будто бы были единым существом… Или просто состоянием… Или чувством… В эту ночь Ольге приснилось что-то противоположное тому, что уже снилось когда-то.