Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона! - Екатерина Вильмонт

Анита не любит портить отношения с влиятельными людьми, а заэтим чертовым эскулапом стояли весьма важные персоны.

– Не расстраивайся, Фаинчик, я за эту старушку будустоять насмерть.

– Ну и отлично!

Из Рима вернулись тетя Соня с дядей Юликом, посвежевшие,отдохнувшие.

– Ах, деточка, Карлотта все еще сердится натебя, – доложила тетя Соня, когда я пришла к ним на ужин. – Виталикпосмеивается только, а она не на шутку взъярилась, даже странно. Наверное, унее был какой-то свой интерес в этом браке.

– Господи, какой? Кто я такая? Что у меня есть?

– Тем не менее… Мне так показалось.

– Мне, кстати, тоже, – заметил обычно оченьмолчаливый дядя Юлик.

– А с папой ты это обсуждала? – поинтересоваласья.

– Как-то не получилось.

– Почему это меня никто не спрашивает? – вдругподал голос Федя.

– Что? – уставились на него родители.

– Вы все дурные, что ли? Я как этого Серджио увидал,сразу просек. Он же голубой!

– Что за чушь! – вспыхнула я. – Ничего он неголубой, я знаю!

– Нет, голубой, но, как говорится, двустволка!

– Федя! – всплеснула руками тетя Соня.

– Ладно, бисексуал. Или даже просто латентный гомик, иего тетушка решила, что брак с Фаиной пресечет все толки. А не вышло, вот она излится.

– Не может быть, чтобы папа это знал…

– Ах боже мой, Виталик такими вещами совершенно неинтересуется, – воскликнула тетя Соня. – Он мог и не понять, аКарлотта молчала…

Я глубоко задумалась.

– Что ты сидишь, как идиотка? – набросился на меняФедька. – Скажи спасибо Аните, что она вытащила тебя из этой хрени, зачемтебе муж пидор?

– Федор! – постучала по столу тетя Соня.

– А может, ты и прав… Я вспоминаю какие-то мелочи…Какой-то нездоровый интерес к шмоткам…

– В наше время это не признак. А я видел, как у негозагорелись глаза, когда мы были в кабаре и там выступал невероятныйкрасавец-мулат. Точно так же, как у Карлотты и у мамы.

– Что ты несешь! – возмутилась тетя Соня.

– Правду!

– Ах боже мой, если все так, то это счастье!

– Что счастье? – в один голос спросили отец и сын.

– Что Фаинка его послала в задницу!

– Сонечка, точнее не скажешь! – нежно засмеялсядядя Юлик.

– Ой, я ничего такого не имела в виду! –покраснела тетя Соня. – Да ну вас! Короче, спасибо Аните!

Не Аните, а Цицерону, подумала я про себя.

Между тем настала осень. Вышел номер с колонкой «Недоумениястарой леди», которая имела просто невероятный успех. Нам постоянно звонили внадежде узнать, кто же это, поздравляли с находкой, пытались язвить, мол,журнал теперь ориентируется на старушек, но финансовые показатели говорили самиза себя. Этот номер расхватали втрое быстрее прежних. Всем было любопытнопрочитать новую, столь необычную колонку. Строилось множество догадок, кто заэтим кроется. Анита ликовала.

– Фаинчик, ты гений!

Однако не все в журнале радовались. Кое-кто полагал, будтопишу эти колонки я, что многим было поперек горла. Что-то поменялось ватмосфере коллектива. Это уже не была сплоченная команда. Но кто стал паршивойовцой, заразившей все стадо, я еще не разобралась. И это портило настроение.Зато Мария Ипполитовна была просто счастлива.

– Кто бы мог подумать, что в моем возрасте, а мнехудо-бедно скоро стукнет семьдесят пять, можно начать новую жизнь!

– А ваши сыновья уже в курсе? – полюбопытствовалая как-то вечером.

– Да, но, что интересно, они все почему-то недовольны.Странно, право. Я думала, обрадуются. Ничуть не бывало! Леонид сразуозаботился: «Мама, тебе не хватает денег?» Мишка хмыкнул и сказал: «Мать, тыпросто дурью маешься». Правда, со Степой я не говорила, а Эрна меня поддержала.Она умная. И все же это странно, вы не находите?

– Нахожу, что у мужчин вообще странная логика, многимкажется, что мы все делаем, чтобы их как-то укорить… У меня второй муж такойбыл.

– А ваш Родион, он тоже был такой?

– Нет. А впрочем, я не знаю, мы же просто былидрузьями, а это другая история…

– Простите, дружочек, я не должна была напоминать вам.

– Нет, что вы. Это уже отболело.

– Боже мой, как жаль, что мои сыновья все женаты…

Я вышла из редакции. Погода была скверная. Холодный сыройветер швырял под ноги опавшие листья. До стоянки надо было пройти метровдвести. Я пережидала поток машин, медленно и плотно ползущих по узкой улице. И вдругуслышала голос:

– Господи, как я счастлив видеть эту женщину!

Наверное, приятно, когда это относится к тебе, с тоскойподумала я. Мне было горько и одиноко.

– Фаина! – раздался тот же голос. Дверца машиныприоткрылась, и я узнала… Гунара.

– Садитесь скорее!

От растерянности я села.

– Куда вас отвезти?

– Никуда. У меня тут недалеко машина на стоянке.

– Ну уж нет! Я думал, никогда вас больше не увижу. Атак хотелось! Даже сам не знаю почему.

– Послушайте, Гунар, я устала, хочу домой, и у меняпоганое настроение.

– Ерунда! Сейчас мы поедем куда-нибудь поужинать, апотом я доставлю вас домой.

– И завтра я буду добираться на работу без машины?

– Я пришлю за вами машину. И вообще, почему вы,женщины, из всего делаете проблему? Если вы устали, голодны и раздражены,значит, прежде всего вам надо расслабиться, поесть, выпить вина и рассказать освоих неприятностях незнакомому человеку. Знаете, в какой-то детской книжкебыло выражение: «врачу рассказать – все равно что в шкаф шепнуть». Вот и мне…

– А где ваша жена? – огорошила я его вопросом.

– А при чем тут моя жена?

– А при том, что она, похоже, вас отслеживает. И яоднажды пала жертвой этой слежки. Следовательно, знаю, что кроме жены у васесть еще и любовница.

– Что за чушь? – растерялся он.

– Любовница у вас стриженная под мальчика шатенка?

– Я ничего не понимаю.

Я вкратце описала ему сценку, разыгравшуюся в ресторане.

– Тьфу ты, гадость какая, – страдальческисморщился он.

– Так что сами понимаете, особой охоты поддерживатьзнакомство с вами нет. Это попросту опасно.

– Глупости! Вы что, сами не понимаете, что это судьба?Она в третий раз сталкивает нас…