Ты будешь одинок в своей могиле - Джеймс Хэдли Чейз

тогда не знал, что Анита была у Даны дома. А скажи, Эд, эта соседка не слышала, чтобы к Дане кто-то заходил после ухода Аниты?

– Нет. Но она уже дрыхла. И если бы к ней самой кто-нибудь забрался, она бы и это не услышала.

– Ну хорошо, Эд, я понимаю твои чувства. Мы все любили Дану, но, в конце концов, она была просто девчонка. А ожерелье – большой соблазн.

Бенни скривился:

– Ладно, может быть. Хотя мне эта версия не нравится.

– Мне тоже, но тут все сходится. Надо это обдумать. В общем, нам надо искать Аниту. Есть два места, где она может прятаться: «Этуаль» и дом Барклая. Или же она уехала совсем. Я сегодня навещу Барклая. А ты, Эд, отправляйся к миссис Селби и попробуй выяснить, не заметила ли она, что на Аните было надето это ожерелье, когда она уходила от Даны? Потом оттуда ступай на то место, где нашли Дану, и обыщи по дороге каждый метр. Может, кто-то видел ее? Надежды мало: в такое время там никого нет, но это самый прямой путь. Если ее кто-то видел, то он ее запомнил.

– О’кей, я все понял, – сказал Бенни.

– А ты, Джек, отправляйся искать «паккард» и загляни в «Этуаль».

Тут вмешалась мисс Болас:

– Я могу туда заглянуть. Я член этого клуба.

– Так ты хочешь туда поехать? – спросил я с удивлением.

– Ну мне все равно надо туда, в бассейн. Так что могу и машину посмотреть, много времени это не отнимет.

– А ты наверняка просто отпад в купальнике! – восхищенно заметил Бенни.

– А без него еще отпаднее, – парировала она.

Эд только разинул рот.

Гэйл поднялась и сказала:

– Какой номер у машины? Как она выглядит? Попробую ее найти.

Керман записал номер и приметы «паккарда» на оборотной стороне своей визитки.

– А если тебе станет одиноко, – добавил он, – то на другой стороне написан мой телефон.

– Я что, похожа на тех, кому бывает одиноко? – спросила Гэйл, а затем повернулась ко мне. – Так где мы встречаемся?

Я назвал свой адрес.

Она спокойно кивнула мне и, даже не взглянув на остальных, пошла прочь – такой плавной походкой, как будто катилась на колесах.

Наконец Гэйл удалилась – холодная и недоступная, как Джомолунгма.

– Ну ни фига себе! Ни фига себе! – восклицал Бенни, потирая руки. – У меня сегодня будут цветные сны! И где ты откопал такую, Вик?

– Да, признавайся, где? – поддержал его Керман.

– Ну как вам сказать, – ответил я. – Может, это она меня откопала, а не я ее. В общем, она была подружкой Цезаря Миллза. Нас познакомил Олаф Крюгер. Я хотел узнать у нее, на какие деньги Миллз приобрел дом на Фэрвью. Она этого не знает, но обещала узнать. Ну дальше сам понимаешь: слово за слово, одно за другим. Она умеет расспрашивать. Ей и глухонемой ответит. И она хочет посчитаться с Миллзом – в этом наши желания совпадают. Что-то мне подсказывает, она нам еще пригодится.

Бенни и Керман переглянулись.

– В общем, самое главное из того, что ты сказал, – заключил Бенни, – это то, что одно тянет за собой другое. И если парень гуляет с такой симпатяшкой, значит в твоей сладкой жизни еще прибавится сладости!

3

Я шел к парковке и думал: «А ведь этот чертов Миллз для меня сейчас важнее, чем убийца Даны! И почему? Ведь посчитаться с Миллзом – мое личное дело, да и не смогу я этим вплотную заняться, пока не найду убийцу». И все-таки я думал про этого парня: «Вот бы притянуть его к делу об убийстве. Тогда можно поквитаться с ним всерьез».

Ближайшим делом было съездить на Уилтшир-авеню в гости к Джорджу Барклаю. Однако было и другое дельце, касавшееся непосредственно Миллза. После недолгой борьбы с собственной совестью я решил, что все-таки займусь сначала Миллзом.

Я доехал до ближайшей аптеки, зашел и открыл телефонную книгу. Когда мой палец остановился на нужной строке, внутри у меня все запело.

«Миллз Цезарь. Бичвуд-авеню, 235. Фэрвью. 34275».

Я положил книгу на место, закурил и легонько помассировал травмированную шею. Потом рванул к машине и двинулся дальше – к муниципалитету на углу Фелман-стрит и Сентр-авеню.

Архив регистраций земельной собственности находился на втором этаже. Заведовал им старый клерк в пиджаке из альпаки и с вечно недовольным лицом. Пришлось попотеть, прежде чем он допустил меня к нужным записям. Выяснилось, что 235-й дом по Бичвуд-авеню год назад был приобретен на имя Натали Серф. Никаких упоминаний о мистере Миллзе в документах по сделке не содержалось.

Я подтолкнул книгу регистраций поближе к старому клерку, обменялся с ним замечаниями о погоде, чтобы он не подумал, будто я плохо воспитан, и не спеша сошел по лестнице на улицу, где сияло солнышко.

Теперь надо было шевелить мозгами. И чем больше я думал о только что сделанном открытии, тем радостнее становилось у меня на душе, словно я вытянул наудачу здоровенную рыбину. Синий «роллс-ройс» принадлежит Серфам. Дом на Бичвуд-авеню принадлежит Натали. И тем и другим пользуется охранник, которого Серф нанял, чтобы тот торчал у входа в усадьбу и давал пинка попрошайкам. А в свободное от работы время этот хлыщ разгуливает по усадьбе и покуривает, доставая сигареты из золотого портсигара-зажигалки. И стоит такая безделушка две его зарплаты.

Может быть, убийство тут было и ни при чем, но история получалась занятная. Олаф Крюгер говорил, что Миллз приехал в Оркид-Сити без копейки денег. Что ж, значит, с тех пор он приподнялся. Шантаж вообще дело выгодное, быстро богатеешь. А чем еще объяснить его успехи? Возможно, Миллз шантажировал всю семейку Серф. Он легко мог заметить, что Анита клептоманка. И зачем Натали пускать его в свой дом, если у него нет ничего против нее?

«Короче, держись этой версии, Маллой, – мысленно сказал я себе. – Все сходится».

Теперь попробуем пойти дальше. Раз уж мы решили втянуть в это дело Миллза, то вперед, втягивай его всерьез.

И я стал рассуждать примерно так. Если Миллз промышляет шантажом, мог ли он убить Дану? Это было всего лишь предположение, но заманчивое. Очень соответствовало моему настроению.

Какое счастье будет наблюдать, как этот милый мальчик присядет на электрический стульчик!

Ну да ладно. Я что-то слишком зациклился на мистере Миллзе. Пора посетить и Барклая, хотя я чувствовал, что эта поездка обернется чем-то совсем безрадостным.

Я свернул на Уилтшир-авеню. Милая тихая улица, заселенная толстосумами. По обе стороны высокий кустарник, домов почти не видно. Длинная тенистая улица кончалась тупиком, где и стоял искомый дом.

Я остановил машину возле обитых железом ворот из цельного