Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу - Дмитрий Шпаро

Большинство погонщиков вам скажут, что невозможно сидеть верхом на плывущей груженой лошади. Конечно, если лошадь под вами перевернется, вам нужно успеть быстро спрыгнуть и не попасть под молотящие воздух копыта. Если только лошадь не вынесет на отмель, она утонет, а груз будет потерян. Раз за разом нам удавалось этого избежать. Мы начали ценить жизнь; каждый стоял на крупе на коленях, как цирковой наездник, пока дрожащее перегруженное создание фыркало в мутной ледяной воде. Наши глаза лихорадочно оглядывали проносящийся берег и высматривали подкрадывающиеся водовороты {29}.

Постоянные переправы через эту ледяную реку вброд и вплавь продолжались два дня; потом над нами нависла опасность из-за неприятного случая, произошедшего с одним из членов нашего отряда и лошадью. Быстрое течение подхватило их и ударило о скалу. Подобное могло повториться в любое время, поэтому, чтобы не подвергать риску себя и снаряжение, было принято решение построить плот.

Мы нашли небольшие плоские отмели, покрытые зарослями высоких трехгранных тополей. За отсутствием лучших деревьев мы остановились здесь и соорудили плот. Тополя были толщиной примерно 15 дюймов и высотой около 80 футов. Замечательно прямые и без сучков. Мы нарубили бревна длиной в 13 футов и снесли их в удобное место, где скрепили поперечинами, прихваченными веревками {17}.

Док так ловко дотащил бревна до реки, что я не удержался: «Вы, должно быть, когда-то работали на лесобазе». «А я и не знал», – серьезно ответил он.

Плот получил название «Мэри Энн». Доку с Хайрамом пришлось еще один день везти и сплавлять половину снаряжения на лошадях. А на следующее утро, после того как все на ней поплясали, «Мэри» была раскритикована за малую грузоподъемность {29}.

Наступил тяжелый час расставания с лошадьми. Они были для нас хорошими, верными спутниками, и казалось бессердечным оставлять их на произвол судьбы, ведь они могли погибнуть от снежной бескормицы или от волчьих зубов. Никто не хотел намеренно лишать жизни благородных созданий. Здесь росло много травы, но непонятно, смогут ли лошади откопать ее из-под снега, если зимой его выпадет много. В этом месте у прозрачного ручья мы расстались с семью самыми замечательными и преданными лошадьми, которые когда-либо проходили по неизведанным просторами Аляски {17}.

Промокшие до костей мы шли в течение десяти дней, теперь неделю мы просто жили по грудь в ледяной воде Суситны, занимаясь наиболее впечатляющим из известных мне видов спорта – сплавом по извилистым каньонам не нанесенной на карту ледниковой реки. Мы с Фредом на «Мэри Энн II», остальные – на «Этели».

В русле из белых бурунов поднимались валуны, их не всегда удавалось обойти. Неожиданно появились гранитные ворота, через которые неслась река, и таинственные острова с одинокими деревьями. Утесы сближались, и мы плыли почти что в туннеле, холодном от сочащихся стен. Мы услышали, как Хайрам сказал: «Доктор-р-р, помните, что вы – капитан». А Миллер в таких местах предсказывал «водопад», призывая прекратить разговоры и смотреть вперед.

Два плота попеременно обгоняли друг друга, и поскольку был только один набор для кухни, передний плот останавливался и ждал. Высадка с плота на ледниковой реке похожа на прыжки через обруч наездников в цирке {29}.

Вскоре после полудня 19 сентября мы остановились на отмели примерно в восьми милях к юго-востоку от морены некоего крупного ледника. Его нижний край частично обозначался на карте, составленной правительственными экспедициями, но о его верхнем крае не было никаких сведений. Мы поставили перед собой задачу исследовать этот ледник, а кроме него – восточные склоны горы Мак-Кинли, которых мы еще не видели. На следующее утро, взяв с собой рюкзаки со снаряжением и запасом провианта на три дня, мы [Шейнвальд, Данн и Кук] забрались на концевую морену, а затем прошли восемь миль вверх по скоплениям ледниковых обломков – наиболее удивительных из тех, что мне довелось видеть. На первом изгибе мы ушли с ледника, чтобы взобраться на крутые склоны цепи гор, откуда надеялись разглядеть направление движения ледника и великую вершину.

Мы поднялись на возвышение 6000 футов, но затем дорогу нам преградили скалы. Впрочем, и здесь мы сумели нанести на карту ледник и обширную горную территорию. Этот ледник является крупнейшим ледником внутренней Аляски и, вероятно, несет в себе моренного материала больше, чем любой другой ледник планеты.

Несколько позже мы обнаружили примерно такой же ледник, но меньших размеров. Он сходил по юго-восточному склону горы Мак-Кинли. Эти два ледника я назвал в честь моих жены и дочери: ледник Фидель[27] – более крупный – и ледник Руфь – меньший {17}.

Верхние 1000 футов имеют круглые, как у пчелиного гнезда, очертания, и три отрога гор представляют собой удобное место для глетчерного льда, по поверхности которого, вероятно, можно найти дорогу к вершине {17}.