Трудная дорога к счастью - Татьяна Герцик

Константин незамедлительно поднял руки вверх, признавая их правоту и тем самым разумно экономя силы на зряшном сопротивлении:

– Конечно сделаю! Но давайте подождем до выходных!

Потом забрал жену, велел Ольге в одиночку не пыхтеть, пытаясь навести порядок, и отбыл домой, полный сожалений о своем бесшабашном поступке. Ведь прекрасно знал, что от Спасайся-кто-может еще никто ничего доброго не видел. Ирина, понимая его настроение, мило спросила:

– Что, благими намерениями дорога в ад вымощена?

Муж только сумрачно на нее посмотрел, ни слова не сказав в свое оправдание.

В субботу помочь Оле приехало семеро добровольцев из многочисленной родни и друзей, собранных четой Пепеляевых. Костя опытным взглядом окинул помещение и быстро подсчитал, сколько нужно краски, обоев и шпаклевки, чтобы привести дом в приличный вид. Предложил кузине съездить на склад их фирмы и купить стройматериалы по оптовым ценам:

– Всем-то, естественно, не продают, но мне не откажут. Поехали вместе, я ведь не знаю, что тебе понравится.

Оставив ремонтную бригаду готовить фронт работ, вдвоем умчались на склад.

Выбрав все, что нужно, сложили покупки в большую клеенчатую сумку и выехали со двора. Уже проезжая проходную, на которой Константин гордо продемонстрировал охраннику накладную с жирным штампом «оплачено», Оля, внезапно забеспокоившись, посмотрела назад и увидела под окном красного кирпичного здания знакомый серебристый «лендровер». Постучала по плечу кузена, указала пальчиком в сторону иномарки. Тот повертел головой по сторонам в поисках грозного шефа, невнятно бормоча под нос что-то о коварных происках судьбы. Сестра сочувственно спросила, положив руку ему на рукав:

– Что, плохо будет?

Константин печально подтвердил, не пытаясь скрыть озабоченности:

– Еще как. Видно, я не слишком хорошо подумал, когда исказил наши с тобой взаимоотношения. С тех пор он меня достал. Раньше нормальный мужик был и начальник толковый. А теперь я для него словно красная тряпка для быка. Только увидит – и пошел бодаться. Увольняться мне смысла нет, работа нравится, да и где еще мне такие деньги платить будут? К тому же долгов выше головы… И главное, как из этой ситуации достойно выйти – ума не приложу. Получается, что я его и так и этак обманул. А он мужик крутой и просто так мне этого не спустит…

Ольга тихо вздохнула. Как ни крути, Ирина была права: нужно идти на злосчастный банкет и попытаться по возможности бескровно решить их проблемы. Другого выхода нет.

Приехав домой, совместными усилиями побелили потолки, наклеили обои, выкрасили полы. Вечером, после отъезда помощников, Оля принесла матрас и улеглась спать в бане, поскольку в доме невозможно было дышать из-за ядреного запаха краски.

Смотря в маленькое оконце на яркие звезды, пыталась справиться с дурными предчувствиями. Что она так нервничает? Возможно, Ирина права и вынужденная встреча с Глебом не принесет ничего плохого, а, наоборот, станет началом их новых отношений?

Стараясь отвлечься от тягостных дум, Глеб в субботу с раннего утра ездил по объектам, дотошно выверял все до последней мелочи. Рабочие, пользуясь погожими деньками, работали без выходных, собирались наверстать упущенное долгими зимними месяцами, и он следовал их примеру. Из пятнадцати высотных домов пять вышли на финишную прямую, и Абрамов, стараясь соблюсти сроки, перевел на них свои лучшие бригады. Из малоэтажных частных домов, строящихся по его проектам, готовы были десять, целая улица в небольшом пригородном элитном поселке, и он лично следил за благоустройством окружающей территории.

Перед обедом, вспомнив, что давненько не бывал на центральном складе, поехал туда. Поднялся на второй этаж старого кирпичного здания, уселся за пустующим письменным столом, стоящим впритык к самому окну. В распахнутые створки дул свежий ветерок, приятно охлаждал разгоряченную кожу. Снял пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула, потянулся, напряг мышцы, повернулся к завскладом Николаю Васильевичу, склонившемуся перед ним с видом крайней заинтересованности.

Под окном раздался знакомый голос. Абрамов насторожился. Выглянул в окно, увидел машину главного менеджера, недоуменно вскинул бровь. Что ему здесь надо? Тут из сумрачной полуподвальной тени показался сам Пепеляев с большой клетчатой сумкой в руке. Рядом шла стройная загорелая девушка в шортах и темно-розовой футболке, негромко о чем-то говорила и задорно посмеивалась. Глеб замер, не веря своим глазам. По телу прошел озноб то ли восхищения, то ли бешеной злобы. Ольга! Опять они вместе! Девушка неуверенно остановилась, щурясь после полумрака склада и разыскивая глазами оставленную у проходной машину. Костя небрежно обнял спутницу за талию. Девушка подняла к нему лицо, что-то негромко сказала. Он ответил, ласково усмехнулся, и они подошли к машине.

Глеб взвился от бесстыдной откровенности их отношений. Заметался, не сразу нашел дверь и, не обращая внимания на недоуменное лицо Николая Васильевича, сбежал вниз по витой крутой лестнице, рискуя переломать ноги, но все равно не успел – парочка уже села в машину. Лихо развернувшись на стоянке, Пепеляев подъехал к проходной.

Глеб хотел было рвануть за ними, остановить, вытащить из машины, потребовать объяснений, но вовремя опомнился, заметил высунувшегося в окно и откровенно любопытствующего завскладом. Что подумают служащие, если он устроит у них на глазах зверскую ревнивую разборку? Засунул жаждущие отмщения руки в карманы, проводил машину угрожающим взглядом. Ну, берегитесь, голубчики!

Вспомнил один из последних визитов к Ольге, и руки сами сжались в кулаки. Вместо девушки расшатанную дверь по-хозяйски, даже не спросив «Кто там?», открыл длинный худой парень, облаченный в голубые шорты и синие сланцы на босу ногу. Голая грудь блестела от пота, от юноши так и веяло постельными утехами. Нахально оглядев гостя с ног до головы, хрипловато спросил: «Чё надо»? На придирчивый взгляд Глеба, парень к разряду взрослых мужчин не относился. Пацан пацаном. Бесстыдный и развязный. На шее – яркие следы от жарких поцелуев. И глаза мутные, как после бессонной ночи, хотя белый день на дворе. Но это-то понятно. В этот дом не молиться приходят.

Медленно поднимаясь обратно на второй этаж, Глеб сердито признал, что и он тоже хорош. Нечего было с ходу оскорблять мальчишку. Недаром тот попытался треснуть его по физиономии, правда, сразу об этом пожалел. Если бы парень не успел вовремя захлопнуть двери, запросто пришиб бы нахала.

Раздраженно вздохнул, страстно желая, чтобы это безумие кончилось как можно скорее. Еще недавно он был спокойным человеком, ответственным и серьезным. А теперь превратился в неприлично агрессивного типа, сгорающего от ревности всякий раз, как только Ольга оказывалась с другим. Никогда не подозревал в себе такого буйного воображения и еще более буйного темперамента.

Чуть помедлив перед дверью, внезапно понял неприятнейшую вещь: не видя девушку больше месяца, стал чувствовать себя неживым. Не мертвым, нет: он двигался, ел, пил, говорил, даже работал, правда, делал все механически, по привычке, – именно неживым. Жизнь потеряла свою привлекательность, превратилась в череду однообразных, окрашенных серой краской дней. Чтобы воскреснуть, ему необходимо было видеть ее рядом, но она упорно его избегала, и, положа руку на сердце, он не имел права ее в этом винить.