Красавица-чудовище - Ольга Володарская

– Ладно, давайте уйдем вместе. Если что, я успею вернуться.

Майор направился к выходу, предлагая Киру следовать за собой.

Пока они шли к дверям, все на них пялились. Вернее, на Кира. Но его внимание привлек лишь один человек. Женщина с темными волосами. Он узнал ее по описанию. Это была Виола. Единственная из «друзей», о которых Красотуля рассказала Киру. Она показалась ему некрасивой. Даже уродливой. Хотя никаких физических недостатков на ее лице не осталось.

Кир был разочарован! Олеся так эту Виолу нахваливала…

– Вы не голодны? – спросил у Кира майор. – Время обеда, и у меня живот урчать начинает.

– Я не голоден. Но попил бы чего-нибудь.

– Давайте в кафе зайдем. Видел неподалеку, с виду приличное.

Кир послушно шел за полицейским. Лучше сейчас побеседовать с Карели, чем потом с кем-то из его коллег. У этого хотя бы лицо на человеческое похоже, не то что у некоторых – чистые бульдоги. Кир не боялся полицейских, но старался избегать их. Считал, что общение с людьми, у которых повреждена карма (а у бульдогов она повреждена точно), дурно влияет и на его собственную.

Они зашли в заведение, заняли свободный столик. К ним тут же подскочила симпатичная официантка в клетчатом переднике. Пока майор листал меню, Кир сделал заказ:

– Мне, пожалуйста, стакан молока.

– Ой… А у нас нет.

– Девушка, милая, такого не может быть. Если вы подаете кофе с молоком, то оно должно быть в наличии.

– Кофе у нас со сливками.

– Значит, так и нужно писать. Тогда простой воды без газа, пожалуйста.

– Все?

– Все.

– А мне блинчики с мясом, – принял эстафету Карели. – Две порции, очень я их люблю. И чай черный с лимоном.

Девушка записала и унеслась. Карели подпер щеку кулаком и произнес:

– Итак?

– Что вы хотите узнать?

– Для начала скажите, где и когда вы познакомились с Красотулей.

– На детской площадке. Нам тогда было по восемь. Она висела на турнике вниз головой. А я сидел на лавочке, читал. И вдруг смотрю, девочка разгибает ноги и начинает падать вниз. Я перепугался и кинулся к ней на помощь. Но «акробатка» ловко приземлилась на вытянутые руки. Она была очень спортивной, гибкой. Настоящая обезьянка. Лучше любого мальчишки по деревьям лазила. Я был прямой ее противоположностью – настоящий увалень. Зато умный. А Олеся плохо училась. И я стал ей помогать с уроками.

– Вы учились в одном классе?

– Нет. Даже в разных школах. Но виделись часто.

– Вы были в нее влюблены?

– Не скрою, в начальной школе да. А потом мне другая девочка понравилась, и я стал воспринимать Олесю только как подружку.

– А она вас? Не было у нее чувств к вам?

– О нет! Олеся страдала по моему старшему брату, пожалуй, лет с десяти.

– И до…?

– До семнадцати точно.

– Ваш брат, как понимаю, оставался к ней равнодушен?

– Совершенно верно. Денис, так зовут его, избалован женским вниманием с пеленок. Он невероятно красив. И всегда таким был, что в младенчестве, что в детстве, что в юношестве, что в зрелости – сейчас ему тридцать один.

– Олеся не из-за него начала себя перекраивать?

– Нет, из-за отца.

– А он тут при чем?

– Он ушел из семьи, бросил их. Олеся очень это переживала. Считала именно себя виноватой в случившемся. Типа, она не оправдала фамилию и прочая ерунда. Ей едва тринадцать исполнилось. Трудный возраст. Да и внешне Олеся тогда была гадким утенком. Плечи широченные, руки, ноги тонкие, зубы и нос большие, а лоб весь в прыщах. Когда перестройка организма успешно завершилась, Олеся превратилась в очень приятную девушку. Но комплексы остались.

Пока они беседовали, приготовился заказ Карели. Воду для Кира давно принесли.

– Как вы относились к ее увлечению пластикой? – спросил майор, приступая к обеду.

– Был категорически против. Даже сцену устроил. Сказал, сделаешь что-то, я тебе больше не друг.

– Не сильно она дружбой вашей дорожила, судя по всему.

– Я сам дал слабину. Она позвонила перед первой операцией, расплакалась. Сказала, что боится, просила поддержать. Я и поплыл.

– Как часто вы встречались с Красотулей?

– По мере необходимости. Когда был нужен, она приезжала ко мне. Это могло случиться и раз в месяц, и три раза в неделю. В зависимости от ее эмоционального состояния.

– А если необходимость в общении возникала у вас?

– Я же мужчина. Со своими эмоциональными проблемами справлюсь. А Олеся – девочка. Ей необходимо плакаться на чьем-то плече.

– Но разве нельзя просто встретиться и погулять? Сходить в кино. В музей. На вечеринку. Друзья, я вам скажу, так обычно и делают.

– Я не вписывался в ЭТУ жизнь Красотули, поэтому держался в стороне.

Карели поднял глаза от тарелки и пристально посмотрел на Кира:

– Она стыдилась вас?

– Порой мне казалось, что да. Вы видите, какой я. С вечной улыбкой. Невзрачный. И одет как клерк. Ее «друзья» (я заключаю это слово в кавычки) другие.

– Она давала вам это понять?

– Нет, что вы! Она звала меня первое время куда-то в компанию, но я неизменно отказывался. Мои комплексы тоже неистребимы. А потом, когда она поняла, что я не хочу становиться частью ТОЙ ее жизни, гламурной, Красотуля сказала, что рада. И добавила: ты – мое сокровенное.

– Выходит, вы знали все о жизни Олеси?

– Почти.

– У нее были враги?

– Не думаю. То есть точно вам не скажу, потому что она мне о таких не рассказывала. А вот недоброжелатели имелись. Но она быстро от них избавлялась. Банила.

– Чего делала?

– Блокировала их. Чтоб не писали в Интернете и не звонили на телефон.

– Эти люди не пытались сделать ей бяку в ответ?

– Да что они могут? Обгадить в Интернете разве что.

– Так их же забанили.

– Другой аккаунт создают, чтоб оставить гадкие коменты.

– Детский сад.

– Не говорите. А многим из этих людей за тридцать, а то и под сорок. Олесе нравилось общаться со взрослыми.

– То есть вы считаете этих недоброжелателей безобидными?

– Никто из тех пустышек, кого Олеся до поры считала друзьями, не решился бы на убийство.

– А кто решился бы?

– Ее любовник.

– Так… С этого момента поподробнее. Кто таков? Имя, фамилия?