Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки - Энтони Макгоуэн

и часовщик Джон Гаррисон, знаменитый изобретатель морского хронометра для определения долготы. Или эта известность уже постепенно исчезла? Гаррисон разработал часы, достаточно точные, чтобы моряки могли установить долготу, и достаточно прочные, чтобы пережить тяготы длинного путешествия. Ему приписывают спасение жизней тысяч моряков. Стала ли поэтому жизнь Гаррисона добродетельной? Возможно, без его изобретения Британская империя, которая, будучи владычицей морей, зависела от этого устройства, не была бы настолько успешна так долго. Бросим ли мы двести лет колониального гнета к ногам часовщика? Как далеко распространяется наша персональная ответственность? Что имеет значение: мои намерения или последствия моих действий?

– Я не знаю, ты скажи.

– О, прости, я и не заметил, что мы начали. Я говорил вслух?

– Не беспокойся, здесь только ты и я.

В церковном дворе была одна особенная скамейка, на которой я всегда сидел: она была пружинистой и гибкой, а сглаженные временем ветви ясеня образовывали удобную спинку. Скамейка находилась на насыпном валу, и с нее открывался вид поверх кладбищенской стены на сады и крыши Хэмпстеда. Я посадил Монти рядом с собой, позволив ему приютиться под моим плащом. Плащ был куплен на распродаже излишков болгарского военного имущества, и в нем я был похож на одного из бродяг более интересного вида: может быть, на человека, пережившего забытую войну на Балканах, или на нищего бывшего бас-гитариста рок-группы.

– Готов?

– Говори, не тяни. Может, сначала немного повторим?

– Конечно. Как мы видели, за исключением Платона, большинство древних стремились обосновать мораль с помощью некой концепции «хорошей жизни», которая в целом означала способ жить счастливо или благополучно в этом мире. Киники предписывали нам жить просто, избавиться от пустой роскоши современной жизни; эпикурейцы побуждали к жизни, полной удовольствий, но советовали нам увеличивать удовольствие не за счет их избытка, а за счет умеренности, спокойствия, дружбы и размышлений. По мнению Аристотеля, благополучная жизнь – это такая, когда мы, если можем, посвящаем себя философским размышлениям, а в ином случае живем, руководствуясь рациональностью, воплощенной в поступках в соответствии с добродетелями. Платонова этика имела более объективную основу: быть хорошим – значит действовать в соответствии с идеей блага. Что это означало на практике, демонстрируется в «Государстве»: справедливость – это выполнение каждым человеком своей соответствующей роли в государстве, которым управляют философы и в котором личные права подчинены тому, что хорошо для государства в целом. Но здесь прослеживается также указание на то, что такая жизнь хороша в том же смысле, который вкладывали в это понятие другие философы: она предоставляет наибольшие шансы жить счастливо и благополучно.

Тем не менее, с точки зрения одного из великих философов – возможно, величайшего, – ни один из этих способов мышления об этике не был пригодным. Иммануил Кант (1724–1804) принадлежит к совершенно иному направлению философской этики, отличающемуся от сторонников теории eydaimonia. Для Канта действовать правильно с точки зрения морали, исходя из правильных причин, всегда означает действовать в соответствии с некоторым правилом. Этика, которая основывается на следовании правилам, обычно называется деонтологической. Слово происходит от греческого δέον – «долг, обязанность» и не связано напрямую с терминами «онтологический» или «онтология», которые означают философское исследование бытия или существования. На самом деле, нет необходимости запоминать слово «деонтологическая», если только вы просто не хотите показаться умным.

У Канта репутация философа, чьи сочинения отличаются сухим и сложным языком. И он это заслужил: его величайшие работы невероятно трудны, поскольку самые сложные идеи излагаются самым запутанным языком, полным терминов. Легко заметить, что и будни Канта были такими же неинтересными и если не сложными, то унылыми. Всю свою жизнь Кант прожил в городе Кёнигсберге, в Восточной Пруссии. Не совсем болото, каким иногда эту страну представляют, но и не центр интеллектуальной вселенной. Прусское общество было тщательно контролируемым и регламентируемым: фундаменталистская церковь и высоко милитаризованное государство посягали почти на все сферы жизни.

Со стороны кажется, что Кант хорошо подходил для такого государства. Он был крайне сдержан и корректен в своих поступках (по крайней мере, в зрелые годы; существуют рассказы об умеренно бурном веселье и одном-двух случаях легкого флирта в молодом возрасте). Он никогда не был женат, носил штатское, цвет которого за всю его длинную жизнь изменил лишь оттенок: светло-коричневый времен ветреной молодости в зрелые годы сменил темно-коричневый. Кант был знаменит постоянством своих привычек. Есть одна известная история о том, что философ совершал послеобеденную прогулку всегда в одно и то же время, настолько предсказуемое, что местные жители устанавливали по нему часы. Хотя этот факт заставлял меня всегда задаваться вопросом: откуда Кант знал, что его собственные часы показывают верное время? Я представлял себе, как Кант отправлял своего слугу в город, чтобы узнать время, – возможно, у тех же самых бюргеров, которые выставляли свои часы по времени появления Канта на прогулке…

– Не отвлекайся! Я все еще надеюсь выяснить, как нам спасти милосцев…

– Извини! И все же, несмотря на весь внешний конформизм, Кант был также революционным и вдохновенным мыслителем, гениальным радикалом во всех смыслах этого слова. На протяжении XVIII века писатели и философы эпохи, которая станет известна как эпоха Просвещения, начали бросать вызов сложившемуся порядку вещей в интеллектуальной, социальной и политической сфере. Трактовка понятия «эпоха Просвещения» во многих аспектах уклончива и непостоянна: к этому периоду относят и проторомантиков, таких как Руссо, и холодных рационалистов, таких как Ламетри, который считал человека машиной. Но везде эти мыслители бросали вызов существующему порядку, высмеивали его и вызывали раздражение. Их лозунгом был «écrasez l’infâme» – «раздавите гадину!», при этом «гадиной» считались разные субъекты: упрочившаяся религия, аристократия, монархи. Философия Канта представляет собой кульминацию философской мысли эпохи Просвещения о природе человека и мира. Кант считал, что люди должны сбросить все то, что ограничивает их свободу и разум: политические оковы репрессивного общества и интеллектуальные кандалы традиционного мышления, как религиозного, так и светского. Собственный девиз Канта (а он не относился к обворожительным людям) был «имей мужество пользоваться собственным умом!»[15], то есть прими вызов – стой на собственных ногах и думай сам, пользуясь двумя отличительными особенностями человечества: свободой и разумностью.

Я заметил, что Монти смотрит на меня как-то странно. Он выглядел почти растерянным.

– Ммм… О да, я слишком увлекся Кантом. Немного незрело и глупо иметь любимчиков среди философов, но если бы такие у меня были, то им бы стал Кант. Потом мы еще поговорим о его революционном вкладе в эпистемологию и метафизику, но сегодня речь о его этике.

Однако система этики Канта – не единственная, которая основывается на представлении о следовании правилу. Так что я сначала сделаю пару общих