Рулетка для умных - Иван Сербин

— Для кого лучше-то?

— Для всех. Для меня, дога тебя. Для ребят. Иначе и сам влетишь, к их под монастырь подведёшь. — Разберусь как-нибудь.

— Смотри. Моё дело — предупредить.

— С чего это вдруг ты, убежденный холостяк, решил жениться?

— Нашлась подходящая кандидатура. — Пётр вдруг улыбнулся. Наверное, его избранница была действительно хороша.

— Познакомишь?

Он секунду смотрел на меня, а затем утвердительно кивнув.

— Ладно. Уговорил. Сегодня вечером заедем к тебе в гости, познакомишься. А пока вернемся к делам. Я. уезжаю в пятницу. Но можешь считать, что меня уже здесь нет. Властвуй. Остались формальности. Моя часть уставного капитала и тому подобное. Свободные деньги у тебя сейчас есть?

— Мне понадобится примерно две недели, чтобы собрать необходимую сумму.

Он задумался, покачан головой.

— Нет, так не пойдет. Я приеду сюда, снова не раньше, чем через год-полтора. Можешь прокрутиться быстрее?

— Вряд ли получится. У меня деньги тоже не в матрасе зашиты, сам понимаешь.

Пётр усмехнулся.

— Я, наверное, сошел с ума. Сую твою дурную башку под топор и радуюсь. Ну да черт с тобой! Сейчас поедём к нотариусу. Я официально передам тебе все дела, генеральную доверенность на помещение и активы фирмы. Ты дашь расписку, что заплатишь деньги в течение двух с половиной недель моему доверенному лицу. Как мы разберёмся с ним — дело наше. Тебя оно не касается. С завтрашнего дня ж здесь не появляюсь. Теперь ты — „босс“, тебе: и карты в руки…

„Вот так и рушатся жизненные планы, — подумал я. — Именно так. Когда меньше всего к этому подготовлен. Что мне теперь делать? Работать, как и раньше? Легко сказать“.

— Ну что? — Пётр разложил бумаги по стопкам, кое-что сунул в папку. — Не передумал ещё?

— Нет, — ответил я с эдаким легким пафосом, ощущая стыд за собственную дурную гордость, мешающую мне дать задний ход. — Не передумал.

— Смотри. Тогда поехали к нотариусу.

Мы вышли в „торговый зал“. За холодильниками сидел Валера и тарахтел на компьютере. Танюшка читала женский романчик. Упоенно так читала, переживая. На лице ее застыло восхищенно-мученическое выражение. Что ей до нас, когда такие страсти бушует… Олег, Димыч и Стас уже уехали.

Пётр остановился у стола Танюшки а многозначительно кашлянул. Секретарша тут же спрятала книгу ж уставилась на шефа преданно-коровьим взглядом.

— Танечка, если нам позвонят, скажите, чтобы перезвонили позже.

— Хорошо, — растаяла девушка.

— В случае крайней необходимости переадресуйте звонок на личный номер Ивана Владимировича, — добавил он.

— Я передам. — Танюшка улыбнулась.

— Иван Владимирович вернётся часа через два, — предупредил Пётр.

— Ладно.

Наплевать ей было, когда я вернусь. Скорее, скорее за засаленную книжицу. Чем там все закончится?»

Частная нотариальная контора располагалась на улице Фадеева, во дворах. То ли потому, что контора была частной, то ли потому, что у широких слоёв населения резко упала потребность в подобного рода услугах, но посетителей здесь практически не оказалось. Вся процедура оформления заняла чуть больше получаса. Точнее, ровно тридцать пять минут. Пока Иван и Пётр попивали кофеёк, миловидная девушка-нотариус распечатала необходимые документы, зарегистрировала их в журнале, поставила печати. Через полчаса Иван стал законным и единоличным владельцем торгово-посреднической фирмы «Холодок». Правда, настроение от этого у него не улучшилось.

Расписка была написана уже в машине. Согласно этой расписке Иван обязался в течение двадцати дней отдать пятьсот тысяч долларов некоему Виктору Константиновичу Трофимову. Что и заверил собственноручной подписью.

— Поздравляю. — Пётр аккуратно сложил расписку, разгладил углы и спрятал бумагу в карман. — Постарайся не втягивать с деньгами.

— Две недели. — Казалось, Иван целиком занят своими мыслями.

— Отлично. — Пётр набросал несколько строк в дорожном блокноте. — Вот здесь адрес и телефон. Когда соберешь деньги — позвони. Виктора я предупрежу.

— Ладно.

— Тебя подбросить?

— До метро, — согласился Иван. — Ты, кстати, серьёзно говорил насчёт гостей?

— Насчёт каких гостей?

Пётр уже выруливал со двора.

— Ну, что вы вечером заедете вместе со своей дамой сердца?

— Разумеется. Ещё как серьёзно.

— Это я просто так. Уточнил.

— Я понял.

— Что пьет твоя дама?

— Шампанское.

— Хорошо.

«Девятка» летела по Садовому кольцу к «Маяковке». У метро Пётр притормозил.

— Удачи, — кивнул он, подумал и добавил: — В качестве подарка два совета. Первый: скажи ребятам, чтобы не светились у дома зря. Второй: не верь этому Сергею Борисовичу на слово. Он жестокий и хитрый.

При упоминании о полуденном визитере Иван снова помрачнел.

— С чего это ты взял? — поинтересовался он, словно Сергей Борисович не имел к нему непосредственного отношения.

— Да с того. Будь он другим, не стал бы главарем. — Пётр не смотрел на бывшего компаньона. Через лобовое стекло он изучал поток ползущих по Тверской машин. — Следи за каждым своим словом и постоянно будь настороже. Пока все не закончится и еще полгода. Если ему понадобится тебя пристукнуть как свидетеля — пристукнет и не поморщится. Понял?

— Понял. Как это ловко у тебя получается!

— Что именно?

— Настроение поднимать.

Пётр усмехнулся:

— А ты как хотел?

— Я вообще никак не хотел бы.

Пётр, не отпуская тормоза, слегка нажал на акселератор. Двигатель взревел.

— Не нужно было мне соглашаться на твое предложение, — пробормотал он скорее для себя, чем для приятеля, — Ты ведь влипнешь, дурак. Влипнешь.

Это было сказано абсолютно уверенно и в то же время слегка отстранение. Таким тоном обычно выдают предсказания. Подтекст в них всегда один и тот же, и прочитывается он на удивление легко: «В сущности, ты уже покойник, дружище. Мне очень жаль, но я ничего не могу изменить». Такому тону веришь сразу и накрепко. У Ивана по спине вдруг пробежал холодок. Мрачное «пророчество» показалось ему уже сбывшимся. Оно дышало в спину, словно гончий пёс.

— Спасибо за совет. Я пойду. До вечера, — кивнул Иван.

— Бывай. Часикам к девяти мы у тебя.

— Не поздновато?

— Нормально. Ты раньше не освободишься. Не надейся. Эх, — он махнул рукой, — ладно. Так уж и быть. По старой дружбе сделаю тебе одно одолжение.