Притворись моей сестрой - Кэролайн Б. Куни

Всю сознательную жизнь они были рядом, были соседями. По идее, невозможно было влюбиться в соседку, которую так хорошо знаешь. Подобный сценарий казался слишком обыденным. Но он влюбился: в ее стройную фигуру, в ее женственные формы, в ее шелковистые, сверкающие и пушистые волосы.

Недавно Рив получил письмо из колледжа с положительным ответом на его просьбу зачислить его на первый курс. Парень совершенно не ожидал такого поворота событий. Он и не смел надеяться, что в Америке есть колледж, готовый его принять. Последние годы в школе он валял дурака и пялился на девчонок. С таким подходом к учебе на хорошие оценки сложно рассчитывать. В выпускном классе Рив взялся за ум, но тем не менее оценки в аттестате были крайне посредственными. Несмотря на это, он держал в руках конверт с письмом: на нем был логотип, его фамилия, имя и адреса – его собственный и колледжа. Эти кусочки бумаги были дороже всего на свете. Ему было приятно думать, что данные хранятся в компьютере в колледже, в котором согласились принять его на обучение.

Рив хотел рассказать об этой новости всему миру, но, главным образом, Дженни.

Теперь в окнах ее дома редко горел свет. Было такое ощущение, что мистер и миссис Джонсон сидели в темноте, смотрели на тени и думали свои темные, грустные мысли. Дочь была их светом в окошке…

Рив не мог взять в толк, почему Дженни должна была постоянно находиться в Нью-Джерси. Почему нельзя было позволить ей проводить в Коннектикуте часть выходных? Но по этому поводу у семьи в Нью-Джерси было совершенно твердое мнение:

«Она – наша дочь. Вы не знали, что ее у нас украли, но именно это и произошло. Вы с ней пожили, и хватит. Возвращайте ее нам. И не вмешивайтесь в наши дела».

Даже Риву сказали, чтобы он держался подальше.

«Она должна привыкнуть и освоиться», – твердили все.

И только после этого парню, возможно, разрешат с ней связаться. Возможно. Но это совершенно не факт.

Два раза он получал письма, написанные в школе во время занятий на листках, вырванных из тетрадей. Отправляла их некая Крисси, с которой Дженни пела в хоре. Все это было не совсем правильно. Вокруг нее и без того слишком много секретов, и своими действиями она только создавала новые. Риву казалось, что девушка может не выдержать и сломаться под их тяжестью.

Периодически он видел, как мистер и миссис Джонсон уезжали и приезжали с работы, привозили продукты из магазина и отправлялись по делам. Он с ними здоровался, они спрашивали о его успехах в школе. Но никто ни разу не упомянул в беседе о Дженни.

Рив спросил маму, почему так происходит.

– Они просто не хотят расстраиваться лишний раз, – ответила женщина. – И плакать. Если начнут, будет сложно остановиться.

– А с тобой миссис Джонсон делилась чем-нибудь?

Девочки говорят гораздо больше мальчиков. Это он знал по опыту общения с Дженни, которая болтала часами. Она не просто собирала факты по поводу своего похищения, от которого у самого Рива голова шла кругом, а пыталась все анализировать. Почему девочки так любят говорить? Почему так много?

Рив предпочитал физическое действие. Каждый раз, когда они были близки к тому, чтобы перейти от поцелуев к следующей стадии отношений, Дженни хотела разговаривать. Иногда ему казалось, что все это сознательно придумано, чтобы отвлечь его от его цели. Но ничто не могло сделать этого…

И вот сейчас ему исполнилось восемнадцать лет, его приняли в колледж. Теперь у него будет другая автостраховка, он может голосовать, пойти в армию… А в одну из суббот в марте получится поехать в Нью-Джерси, даже не спросив разрешения родителей.

Он хотел похвастаться перед девушкой полученным письмом. Увидеть, как она за него порадуется. Услышать, как воскликнет от удивления. Хотел, чтобы она его обняла, сказала, какой он молодец, и какое прекрасное будущее его ждет. А потом хотел сесть с ней в автомобиль и поехать туда, где их никто не увидит.

Если уж говорить о фантазиях, то вот их у него было достаточно.

Джоди и Кэтлин долго болтали по телефону:

– А ты представь, что Джен – студентка по обмену. Понимаешь? Ну, например, из Нигерии или Монголии. У нее совершенно другие привычки и обычаи. Она даже не разговаривает по-английски. И, понятное дело, скучает по дому.

Девушка разбиралась в человеческой психологии и считала себя лучшей подругой Джоди, которой хотелось, чтобы лучшей подругой была ее собственная сестра.

– Попробую. На самом деле я больше злюсь не на нее, а на себя.

«В принципе, идея неплохая, – подумала она. – Представлю, что живу со студенткой по обмену. Я буду дипломатом, послом в иностранной стране под названием «Джен».

– Не надо было заводиться и кричать, – призналась девушка. – Надо было сдержать чувства.

– Это точно, – согласилась Кэтлин. – Ты вела себя как полная дура и перечеркнула все, что вы до этого добились.

«Лучшие подруги и сестры не называют тебя «полной дурой». Они тебя всегда поддерживают».

Джоди начала сомневаться, а есть ли у нее вообще лучшая подруга и сестра. Девушка закончила разговор и пребывала в полной депрессии, желание разговаривать пропало. Она решила не заходить в комнату, потому что там сидела Джен, и отправилась в игровую. Когда она услышала раздавшийся в кухне телефонный звонок, то решила не отвечать.

Трубку сняла сестра.

– Мама! – воскликнула она. Счастью не было предела – мама еще ни разу не звонила ей. До этого она сама звонила в Коннектикут.

Однако та не сообщила ничего приятного.

– Дорогая, мы с Фрэнком долго говорили по телефону с мистером и миссис Спринг.

Она сказала не «мы с твоим отцом», а «мы с Фрэнком». На душе сразу стало тревожно.

– Дженни, я должна тебе сообщить очень неприятное известие. Пожалуйста, прости за то, что мне приходится все это тебе говорить. Ты сейчас находишься в доме своих отца и матери. Мне они кажутся совершенно замечательными людьми. И они, как ни крути, твои настоящие родители. Они рассказали, что ты не прикладываешь усилий, чтобы снова стать частью их семьи. Совсем не стараешься, дорогая. Пожалуйста, я очень тебя прошу, солнышко, попробуй.

«Дорогая», «солнышко» – мама использовала какие угодно слова, но ни разу не назвала ее «дочерью».

– Мне очень трудно, – выговорила Дженни, у которой на глаза навернулись слезы.

– И мне тоже очень трудно, – услышала она в ответ.

Все-таки ни одна мать не в состоянии без слез отдать своего ребенка.

– Папа тоже так думает?

Она услышала всхлипывания в трубке, а потом голос отца.

– Да, дорогая, мы хотим, чтобы ты постаралась, – произнес он. – Мы тебя воспитали доброй, любящей и хорошей девочкой. Твоя мама верит, что надо помогать людям, она считает, что в этом смысл жизни каждого человека. Мы пытались привить тебе эти ценности. Настало время помочь твоим собственным матери и отцу, трем братьям и сестре.