Закатное утро - Анастасия Завитушка

вернуло меня в сознание. Саша зашевелился! Он жив! Спасибо небесам! Рана на его голове перестала кровоточить.

— Саша, Сашенька, ты жив! — я схватила его за руку, словно не веря, что он человек, а не призрак.

— О-о-о, — застонал он, прикасаясь к своей голове.

— Не трогай, — я убрала его руку и помогла сесть.

— Что случилось? — прохрипел он.

— Ты что, ничего не помнишь? — насторожилась я.

— Не… — он вновь попытался дотронуться до разбитой головы.

— Ты…ты упал, — начала я врать.

— Упал? — он посмотрел на свои окровавленные руки.

— Да… — Я помогла ему встать.

— А где это мы? — он оглядел камеру. Я закинула его левую руку себе на плечо, и мы потихоньку поковыляли к выходу.

— Э-э-э… Мы в тюрьме…

Мы спустились вниз. Тюремные камеры, где прежде сидели ужасные заключенные, теперь были совершенно пустые и открытые.

Как только мы добрались до дому, я продезинфицировала и перебинтовала его голову. Слава Богу, рана оказалась неглубокой.

— Как мы оказались в тюрьме? — Саша сидел за столом и уплетал ужин. Он быстро шел на поправку.

— Э-э-э…

Я не знала, что ответить. В голову совсем ничего не приходило. Сказать правду? Но насколько это правда была бы правдой, если ее, можно считать, и не было?

Я аккуратно обрабатывала ваткой, смоченной в спирте, ссадины на его спине.

— Ты нашел ключ, — лгала я.

— Ключ? Совсем ничего не помню… И где он?

— А… эм… Ты его потерял…

— Нашел, потерял… Как-то все это странно… а как я упал?

Я сглотнула подступивший комок к горлу, вспомнив тех жестоких призраков в военной форме, которые так безжалостно пинали моего возлюбленного.

— Мы занимались сексом, — произнесла я, сжав кулаки. — Ты подхватил меня на руки, мы вместе упали на пол, и ты ударился головой…

Он удивленно посмотрел мне в глаза:

— В самом деле?

Я лишь кивнула, опустив взгляд на его спину, и продолжила обрабатывать ссадины. Больше я не могла врать. Саша отвернулся и вздохнул.

— Жаль, что я этого не помню, — его голос казался совсем потерянным. — Только… — вдруг произнес он.

— Что «только»? — насторожилась я.

— Помню, как меня разбудил какой-то шум. Я вышел наружу… а потом провал, ничего не помню…

От этих слов мне, если честно, полегчало. Это хорошо, что он ничего не помнит, а иначе бы мог лишиться рассудка.

После ужина я помогла Саши подняться наверх и уложила его в постель. Но беспокойство за его здоровье не проходило. Я еще долго просто лежала рядом с ним и смотрела, как его грудь ритмично приподнимается, вдыхая жизнь и выдыхая смерть. Испытывала неимоверное счастье при каждом его новом вздохе.

Саша проспал почти целые сутки, зато проснулся полный сил и очень голодный. Я накрыла на стол.

— Ну что? Как ты? — беспокойно спросила я.

— Нормально, — он пожал плечами и принялся за ужин. Повязка на его голове немного пропиталась кровью.

Мы поели и опять отправились спать. В этот раз я уснула почти мгновенно. Но ночью меня разбудил какой-то шум, похожий на гул вертолета. Но вертолет должен был прилететь за Сашей только утром. А может быть это тот самый шум, который слышал Саша, и теперь он зовет меня?

Посмотрев в окно, я увидела в небе кружащий вертолет, который пускал вниз желтый луч от проектора. Это луч несколько раз попал на дом и даже осветил окно, через которое я выглядывала. Я спустилась вниз и сняла бинокль. Вновь выглянув в окно, принялась рассматривать незваных гостей. Сумела разглядеть двух людей, один светил проектором, а у второго в руках была камера.

«Чертовы папарацци!» — выругалась я про себя. Даже здесь от них не спрячешься. Я плотно зашторила все шторы в доме, и отправилась обратно в постель. Они кружили вокруг острова еще около пятнадцати минут, а потом гул стих.

Наутро нас разбудил стук в дверь. Это был пилот вертолета. Он совсем не говорил по-русски. Только все время показывал на часы.

— Ты точно не полетишь со мной? — спросил на прощание Саша.

— Нет, я хочу еще побыть здесь, — я погладила его по щеке.

— Тогда давай я останусь с тобой.

— Нет, Саша, тебе нужно сходить к врачу, чтобы он посмотрел твою рану. А за меня не волнуйся, со мной все будет в порядке, — я натянула улыбку. Хотя улыбаться мне совсем не хотелось. Мне хотелось плакать.

— Ладно, — на прощание он поцеловал меня и крепко обнял. — Чтобы, через три недели была дома, как штык.

— Хорошо, — пообещала я и вновь прижалась к его груди. — Я люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Суетливый пилот выглянул из кабины и что-то раздраженно крикнул на своем языке.

— Пока, — Саша нехотя выпустил меня из объятий.

Да и чего это мы, в самом деле? Три недели — это не так уж и много…

Глава VII

— Что это было? — спросила я у Глеба, когда Саша уже улетел. — Как призраки могут нанести увечья человеку? Как? Я имею в виду, ведь у них нет тела, а значит физически, по идее, это невозможно… — пыталась я, как-то объяснить свой вопрос.

— А разве призраки — это не те же люди? Только они думают, что они спят…

— Я все равно не понимаю, что это за сила такая.

— Возможно, это мысль…

— Ты хочешь сказать, что призраки мысленно могут убить кого угодно?

— У них ведь ничего нет кроме своей памяти и мыслей. За годы пребывания в царстве снов мысли накапливают энергию. Энергию сильную, материальную, — его голос прозвучал почти пророчески, и мне стало жутко. — Мне так кажется.

В следующие дни все было спокойно. Я занималась йогой, утренними пробежками. Днем играла на синтезаторе, а вечером сочиняла тексты к новым песням. Призраки меня не беспокоили, а я не беспокоила их. Правда, иногда я слышала звон колокола рано утром, но страшно мне не было, ведь рядом был Глеб. Он приходил в мои сны, и мы придавались любовным утехам. Так пролетели две недели.

Уже начало темнеть. Я прогуливалась босиком по теплому песку, наслаждаясь видом заката, как вдруг отчетливо услышала свое имя. Зовущий голос был, несомненно, мужским и доносился со стороны церкви.

«О, нет, только не это», — лениво подумала я. Голос звал настойчиво, но, вопреки всем фильмам ужасов, я просто вернулась домой. Я настолько устала от всей этой мистики, преследующей меня всю жизнь, что мне уже было нестрашно и неинтересно. Собственно говоря, этот голос пришел ко мне сам, когда я уже улеглась в свою постель.

— Роза, — дверь комнаты беззвучно открылась. Не узнать