Пертурабо. Молот Олимпии - Гай Хейли

Фортрейдона увлек всеобщий марш-бросок. Братья устремились вниз по спиральному спуску, в самое пекло охватившей все ярусы битвы, и за каждым поворотом их поджидали ужасы, каких хватило бы на всю жизнь. Болтер в руках молодого космодесантника не умолкал, и ствол оружия раскалился от постоянной стрельбы. Легионеры ориентировались на большой переполох в центре пещеры, где предположительно и находился их примарх.

Наконец они выбрались на нижний уровень. Волнистый ландшафт тут принимал нелепые, даже абсурдные формы, что резонировали и гудели вразлад. Здесь Железные Воины нашли его — Пертурабо, своего повелителя и генетического отца.

Примарх в сопровождении отряда ветеранов-Тирантикос неудержимо прорывался вперед. Он был подобен природной стихии, и ничто не могло задержать его наступление. Пертурабо шагал навстречу волнам хрудов и оставался невредим, когда вокруг гремели взрывы и буйствовало разогнанное время. Его доспех поблек, но не утратил ни толики функциональности — настолько мастерски он был изготовлен, — а тело если и старело от близости ксеносов с их поганым оружием, то на его лице это никак не отражалось. Он воплощал собой истинную ярость — голубые глаза пылали ненавистью ко всему нечеловеческому. Закрепленные на предплечьях пушки щедро извергали смерть во все стороны, разрывая хрудов на куски гнилого мяса, и энтропийные поля нисколько не мешали ему — напротив, ускоряли его движения и лишь приближали кончину врагов Железного Владыки.

Расчищая путь от ксеносов, примарх взглянул прямо на Фортрейдона. У молодого легионера перехватило дыхание.

— Защищать устройство! — заревел Пертурабо и указующе вскинул кулак. Стволы его пушек дымились. — Железо внутри, железо снаружи!

За ним следовал транспорт Механикум. Тяжелые медные траки одинаково легко перемалывали и зловонные останки хрудов, и тела павших легионеров. Металлическая туша давила странного вида образования на полу и ломала поддерживающие опоры мостков. Трескучие лучи били по ее бортам и отскакивали, отраженные творениями непостижимой науки. Хотя размерами она превосходила тяжелый осадный танк, на вид машина казалась весьма хрупкой. Стойки, удерживавшие шасси на четырех гусеничных движителях, в толщину не насчитывали и полуметра, но их в несколько слоев окутывали энергетические поля, защищавшие от повреждений. Корпус состоял из двух соединенных половин на шарнирах. Двигатель и управляющий блок когитаторов располагались в задней части, тогда как на передней был закреплен гигантский резервуар, источавший переохлажденный пар.

Повинуясь приказу, Фортрейдон пристроился к ползущей громадине. Он стрелял по любой мало-мальски четкой мишени, хотя вспучивающийся, плывущий перед глазами воздух сильно затруднял прицеливание. Фазовая плазма убила спешившего за ним воина, но справиться со щитами транспорта механикум технологии ксеносов оказалось не под силу, и сгусток, налетев на рябящую преграду, расплескался ярким световым узором.

Орудия темпораферроксов, неясным образом скрытые в самой ткани пространства, открыли огонь. Транспорт, как ничто другое, притягивал их ярость. Из тысяч глоток вырвался леденящий кровь вой, и обезумевшие хруды ринулись к машине, лишь чтобы погибнуть от огня растущей фаланги космодесантников.

— Железо внутри! Железо снаружи! — скандировали они. — Железо внутри! Железо снаружи! Железо внутри! Железо снаружи!

Ход битвы переменился. Видя, что лучи истерзанного времени не могут пробиться сквозь атомантические щиты транспорта, хруды сменили тактику.

— Приближаются рукопашники! — Голос Анабаксиса наполнил Фортрейдона свирепой радостью.

Биение крови опьяняло его. Вот она, война, в своей чистейшей форме — лицом к лицу с врагом в бою на истребление.

Пушки переключились с машины на легионеров, смещая во времени части их тел и тем самым разрывая на куски. Брошенные всего на тысячную долю секунды по своему хронопотоку без привязки к движению планеты, бойцы оказывались сплавлены друг с другом или с останками братьев.

Визжащие хруды возникали прямо из складок воздуха, и каждый держал двойные клинки света, подернутые аурой энтропийного распада. Ксеносы прыгали с места на место, исчезали и вновь появлялись, а пущенные в их сторону снаряды либо рассекали опустевший воздух, либо портились во временном поле, не успевая взорваться.

Легион теснили со всех сторон.

Хруды валили в пещеру сплошным потоком. Их темпоральное оружие одинаково легко раздирало на части и тела, и мироощущение противников. События выбились из своего нормального хода. Для Фортрейдона война из последовательности мгновений превратилась в беспорядочную, сбивающую с толка чехарду. Внезапно выдернутые из пекла отчаянного боя и затем брошенные обратно, многие Железные Воины теряли концентрацию и погибали. Оружие разваливалось при касании с клинками хрудов, а тела, пронзенные иномирными мечами, искажались в невозможные формы и в конечном счете взрывались. Другие начинали стремительно молодеть, сперва на миг наливаясь силой и бодростью, а после умирали в страшных мучениях от отторжения имплантов.

Но и темпораферроксы не были неуязвимы. Болты убивали их, как и мечи, и даже просто руки, вцепившиеся в тонкие ксеносские шеи. Железным Воинам пришлось оставить свой холодный логичный подход — против таких созданий он не работал. Сейчас они бились как звери, и хруды гибли, но и такой неистовой свирепости было недостаточно. Стальная стена между верещащими чудовищами и устройством неумолимо истончалась.

Транспорт остановился и с натужным треском отстрелил якорные гарпуны, которые вонзились глубоко в землю. Послышался низкий, гортанный рокот.

Фортрейдон застрелил чужака. Мечи выскользнули из ослабевших пальцев хруда и, коснувшись пола, рассыпались стекловидным песком, а на легионера уже наступала другая тварь. Космодесантник дал очередь, но снаряды не взорвались. Тогда он перехватил болтер и врезал рукоятью в грудь существа. От близости с ксеносом руки обожгло, словно огнем. Доспех заголосил аварийными сигналами, когда его перчатки и наручи стали ржаветь, а системы — отказывать. Темпораферрокс отшатнулся, пытаясь руками, словно хлыстами, зацепить голову врага. Изъеденный коррозией болтер выпал из рук Фортрейдона.

Устройство механикум быстро пульсировало, обдавая противников стробирующим светом. Железные Воины в нем казались фантомами, застывающими между вспышками. Но постепенно частота падала, колебания замедлялись, пока не достигли размеренного, как сердце, спокойного такта.

А затем с тихим звуком прибор полыхнул ослепительно ярко, а температура резко скакнула вниз. Поле боя накрыл переливчатый стазисный купол.

Световые завихрения распустились в местах, где схлестнулись два противоборствующих временных потока, разрывая на куски несчастных, которым не повезло оказаться в непосредственной близости. Но в конечном счете искусственное поле стабилизировалось, одолев биологию хрудов и разогнав окружавшие их энтропийные волны.

Чужак, с которым бился Фортрейдон, завизжал в агонии и повалился на бок. К своему изумлению, космодесантник впервые отчетливо увидел своего врага.