ЧВК РЫКАРЬ - Александр Михайлович Окольников

- Пусто, ты всё выхлебал.

- У нас тут лагерь… Был лагерь, на ночлег встали…

- Знаю. Только коней ваших увели.

- Леший с ними с конями.

- Ну не скажи.

- Да не скажу. Там ручей, набери водицы?

- Не наберу, - ведун покачал головой. – Ручей до сих пор красный от крови.

- У гридней были фляги с водой, в котле варево.

- Скисло твоё варево. Хоть знаешь, сколько тут пролежал.

- Нет… - прошептал поникший воевода. – Не ведаю этого.

- Явно, не один день, - ведун устремил взгляд к небесам.

С этими словами он поднялся и пошёл к остывшему кострищу, подле которого могла быть вода. Он нашёл несколько кожаных фляг и поеденную волками снедь. Положил мешочки с сухарями и флягу с водой в котомку, затем неспешно вернулся к раненному.

- Пей рыкарь, - воевода при этих словах закашлялся и расплескал воду по короткой бородке. – Пей, и нам пора в путь.

- Мне некуда идти… - обречённо вымолвил ратник.

- Ещё как есть – ты же собираешься исполнить волю павшего десятника.

Воевода гневно зыркнул на собеседника.

- Нам не нагнать степняков. Да и как ты собрался искать их в этой глухомани?

- Искать буду не я, а ты.

- Как я по-твоему должен это сделать?

- По следам, как ещё? – старик развёл руки в стороны.

- Я что тебе пёс, следы по буреломам выискивать? – пальцы ратника сомкнулись на рукояти клинка.

- Нет, ты не пёс, - собеседник ухмыльнулся. – Намного лучше пса. Ты – волк. Иди следом.

- Но…

- Твои раны давно затянулись.

С этими словами ведун поднялся и, под пристальными взглядами сотен застывших у подлеска волков, зашагал к тропе.

***

- За нос меня поводить решила? Теперь показывай, что тут было на самом деле. Иначе…

С этими словами майор вынул пистолет из кобуры и, щёлкнув предохранителем, наставил ствол на чёрный ящик. Навья вскрикнула, отпрянула от живого. Но тут же прильнула к его окровавленной руке, виновато косясь на майора, и слизнула алую влагу. Видение не заставило себя ждать.

- Кроха, ты чего тут делаешь?

- Вы пришли, чтобы отвести меня к маме и папе?

Босоногая девочка стояла на весеннем снегу, пушистые хлопья которого легли на зелёную траву, уже отошедшую от долгой зимней спячки. Поутру снег должен был сойти, а сейчас он радовал глаз, закрывая собой вязкую хлябь растаявших с оттепелью дорог, словно пышные слои пудры, скрывшие морщины увядающего лица, хозяйка которого была не в силах принять пришедшую не вовремя старость.

- Ты откуда такая?

- Кто обидел?

Сидящие у масляных свечей солдаты повыскакивали с мест. Поднялся и лейтенант, который в отличие от бойцов, первым делом посмотрел во тьму дверного проёма, через который в здание вошла босоногая девчонка, незнамо как миновавшая все дозоры. Неужели уснули? Он рванул вверх по лестнице, желая распинать телепней, но бойцы, сидящие подле укреплённых песком огневых точек на второй этаже занятого с утра строения не спали. Удивлённо взглянув на запыхавшегося офицера, она вновь занялись наблюдением.

Диво-дивно!

- Никого не видели?

- Нет, всё тихо, тепловизоры ничего не показывают.

- Хорошо, продолжайте наблюдение.

Он быстро спустился вниз, размышляя над тем, как рыжеволосой девочке, стоявшей на прежнем месте и теребившей ободранные полы лёгкого платьишке, удалось пройти не замеченной.

- Присядь к нам, обогрейся.

- Ты голодная?

- Очень…