Отпусти браткам грехи - Владимир Колычев

Первым отреагировал на событие Лева Смыкин.

– Поздравляю, братан!

С трудом поднявшись с койки, он попытался было встать, но Гарик сам подошел к нему, протянул руку – принял поздравление. И только затем спросил:

– За что?

Он действительно не понимал, почему его наградили. Если бы медаль вручили, «За боевые заслуги», то было бы удивление, а тут целый орден...

Такой же орден был у Левы Смыкина и Анвара Бахитова, но с ними все ясно – один в разведроте служил, другой в десанте, оба в таких переделках побывали, что Гарику и не снилось. А он только и делал в Афгане, что баранку крутил...

– За то, что жизнью рисковал, брат, – на полном серьезе сказал Анвар.

Прихрамывая на костыле, он подошел к Гарику, протянул ему руку.

– Если б хоть одного «духа» завалил, а так не понятно.

– А рейсов у тебя сколько?

– До Кандагара семнадцать, на Фарах еще больше. И на Кушку ходили через Герат...

– Снаряды возили, – подсказал Женька Степанок.

Он служил в мотопехоте, орденов у него не было, но две боевые медали говорили о многом.

– И снаряды, – кивнул Гарик.

– Я бы обосрался со страху, если бы в такую машину сел, – широко улыбнулся Смыкин. – А сколько до Кандагара ехать?

– Если от Шинданта, то за полтысячи верст будет.

– И семнадцать раз туда-сюда... Ты, Гарик, шлангом не прикидывайся, – усмехнулся Степанок. – У мамы своей спросишь, за что «Звездочку» получил. А нас грузить не надо. Орден обмыть надо, и если зажал, так и скажи, ну его на фиг, пацаны...

– Кто зажал?! – взвелся Гарик. – Я зажал?!. Да сей момент!

Было бы смешно, если б в госпитале не существовал запрет на спиртное. Но еще смешней, если бы это табу нельзя было нарушить. Правда, достать водку – дело не простое. Если родные привезут или знакомые – хорошо, а самому достать магарыч нелегко. Для этого нужно как минимум выйти за проходную госпиталя. Вино-водочный магазин недалеко, но после двух всегда очередь. Хотя поговаривали, что там для пацанов-«афганцев» делают исключение.

В расчете на поблажку Гарик и прихватил с собой орден. Деньги были, тридцать рублей, как раз на три пузыря.

Гражданской одежды у него не было, форма заперта в кладовке, но на улице лето, сухо и тепло – запросто можно расхаживать по улице в халате и тапках. Тем более что госпитальный парк большой, и в больничной одежде легче будет добраться до контрольно-пропускного пункта. А там уже думай, соображай, как договориться с вахтой.

Был еще один путь – через забор. Но Гарику пока рано думать об этом: ходить он может, но с высоты прыгнуть будет больно.

В Ашхабаде врачи сделали ему операцию, после чего отправили в Москву. Здесь он снова лег на операционный стол. Хирурги сотворили чудо – мало того, что спасли его от ампутации, так уже к июню поставили на ноги. А в конце июля и вовсе обещают выписать. Словом, Гарику очень повезло...

На проходной дежурил молодой сержант-срочник. Гарик внимательно посмотрел на него. Хлипкий на вид парень, глаза добрые, как у послушной лошади. Такой пропустит...

– Слышь, братишка, тут такое дело, орденом сегодня наградили. Обмыть это дело надо. Может, сходишь, тут недалеко...

– Нельзя мне, – замялся сержант. – Я и так на заметке... Может, сам, а? Если что, скажешь, что через забор прыгнул. А обратно я тебя пропущу...

Гарик беспрепятственно добрался до магазина, подошел к голове очереди.

– Мужики...

На этом разговор и закончился. Широкоскулый парень с красными глазами молча взял его за рукав, поставил во главу очереди.

– Никаких проблем, пацан...

Водку он спрятал под халат; вышел на тротуар, тянущийся вдоль серой стены к самой проходной. Место зеленое, тихое, людей мало, машины почти не ездят.

Он подходил к старым, намертво запертым воротам. Его насторожила черная «Волга» с зеркальными окнами. Машина стояла, передом почти вплотную уткнувшись в ворота. Обойти ее не составляло труда. Но только Гарик сделал шаг в сторону, как водительская дверца вдруг резко открылась. Автоматной очередью прозвучал звонкий женский голос.

– Комцу мир, русиш зольдат!

Гарик от неожиданности дернулся, отчего все три бутылки водки вывалились в штаны, выскользнули через них вниз, попадали на асфальт. Две разбились вдребезги, одна уцелела.

Он подобрал «выжившую» бутылку, озлобленно глянул на виновницу своего несчастья.

– Ты чо, дикая?

Он мог бы и обложить ее матом, но слишком хороша была девица. Светлые пушистые волосы, красивые истомленно-улыбающиеся глаза, правильные черты лица, сочно накрашенные губы, пышная грудь под тесной майкой, белая джинсовая юбка, гораздо больше нежели наполовину обнажающая стройные загорелые ноги, которые она держала на педалях управления.

– Извини, я не хотела.

Девушка уже поняла, какую ошибку совершила. Но не было раскаяния в ее голосе. И глаза нагло смотрели на Гарика.

– И как тебя только в детстве не придушили, – сказал Гарик, собираясь уходить.

– Как ты сказал? – неожиданно развеселилась она. – В детстве? Не придушили?... Ну, ты прямо как мой папка!

– Плевать мне на твоего папку! И на тебя тоже!

Гарик уже думал о том, у кого бы перехватить пару или хотя бы один червонец, чтобы восполнить потерю. Глупо было бы зацикливаться на красотке. Видно, что не из его круга девушка. На «Волге», шмотки явно заграничные. Такая только с фирменными мальчиками дружит, Гарик не про нее...

Он обошел машину и увидел пожилого седовласого мужчину в белой тенниске и серых наутюженных брюках. Строевая выправка и по-военному резкий взмах руки в такт движению выдавали в нем офицера. Гарик внутренне напрягся. Вроде бы и нечего ему бояться: если возьмут вдруг с поличным, на расстрел не отправят. Но все равно, лучше не попадаться.

Мужчина косо глянул на него, но промолчал. Они бы разошлись, если б не вмешалась незнакомка.

– Пап, а он тут наплевал на тебя с высокой колокольни! – показывая на Гарика, крикнула она.

– Стоять! – четко и зычно скомандовал мужчина.

Гарик остановился как вкопанный.

– Кто такой? Откуда и куда?

– Э-э... Вот, иду... – в нерешительности ответил Гарик.

– Вижу, что идешь. Звание, фамилия?

– Рядовой Серегин, а что?

– А что? – удивился мужчина. – Вот я и спрашиваю, что это у тебя в руке?

Гарик лишь усмехнулся, глянув на бутылку водки. Не успел спрятать, облажался, но так и черт с ним.

– Ну водка, и что? – дерзко глянул он на мужчину.

Пусть он хоть генерал, хоть маршал – все равно.