Навязанная игра - Алексей Иванович Гришин

строг и даже сух.

– Здравствуйте, мистер. Что вам надо?

– Мэм, я хотел бы переговорить с Полем.

– Я не думаю, что сейчас незнакомцам следует беспокоить мистера Кассиди.

Именно так. Отныне Поль – старший мужчина в семье, а потому – мистер Кассиди, и никак иначе.

– Мэм, поверьте, мы знакомы и очень давно…

– Я знаю, кто вы такой. В Кранбери вы достаточно известны. Также, как известен и ваш талант приносить неприятности вашим близким.

Наверное, в чем-то она права, но сейчас-то он как раз о ее внуке беспокоится.

– Простите, но мне действительно необходимо поговорить с вашим внуком. Поверьте, это очень важно, для него в первую очередь.

– Ба, кто там? – раздался знакомый голос из дальней комнаты.

– Твой русский знакомый, – ворчливо ответила женщина. И, неодобрительно посмотрев, посторонилась. – Проходите уже.

Щербатов пошел по коридору к комнате, но Поль не стал ждать и выбежал навстречу:

– Я уже думал, что ты не придешь. – Было видно, что мальчик хотел броситься на шею, но увидев строгий взгляд бабушки, степенно подошел и протянул руку.

И в этот момент в дверь постучали. На пороге стоял полицейский сержант в форме нью-йоркской полиции. Она отлично подходила этому широкоплечему, подтянутому брюнету.

– Мэм, я сержант Альварес. Я должен поговорить с мистером Полем Кассиди, – обратился он к бабушке.

Щербатов присмотрелся – за спиной гостя не было кранберийских полицейских. Значит, все в порядке. Но! Фамилия испанская, а обручальное кольцо на правой руке! Несообразно широкое! Если снять парик, приклеить усы и бороду…

– Поль, беги!

Втолкнуть его в комнату, схватить стул, швырнуть в окно… А-а-а! Выстрел бросил вперед, развернул… уходящее сознание еще отметило, как опускалась прислонившаяся спиной к стене женщина, как к стрелявшему бросились копы, доставая на бегу оружие, и свет померк.

Глава 13

Лисицын

Всю дорогу в Кранбери Лисицын проклинал новые времена. Мысленно, разумеется, потому что любая попытка высказать мысли вслух была чревата.

Оставалось терпеть и изменившиеся порядки, и бесконечную болтовню сидевшего за рулем Николая Григорьевича или попросту Григыча, обожавшего поговорить с пассажирами.

Имея свое сугубое мнение по всем вопросам мироустройства, он считал своим долгом донести его до каждого, кому не повезло оказаться в его машине. Внешняя, внутренняя политика американцев, их манера одеваться и общаться, проблемы негров и мексиканцев – все они были глубоко изучены, всесторонне осмыслены и систематизированы. В его, Григыча, разумеется, понимании.

За два года работы в Нью-Йорке он успел измучить мощью своего интеллекта всю резидентуру, но светлая мысль об отправке его на родину до сих пор не пришла никому. Потому что слежку этот трепач выявлял на раз. Отработав в московской наружке добрых два десятка лет, своих американских коллег он не то что вычислял, казалось, он их чувствовал на уровне инстинкта. Сам Лисицын однажды не попал под захват на тайниковой операции лишь потому, что в последний момент, уже на точке, Григыч проворчал: «Не ходил бы ты никуда. Что-то спина чешется, да и вон тот «Форд-Транзит» мне не нравится, который с закрытым кузовом. Нечего ему тут делать, такому чистому, словно только что из гаража выехал».

Потом уже выяснилось, что агент, сделавший закладку, был подставлен ФБР. В общем, что называется, пронесло.

Так что, дабы избежать ненужной дискуссии с водителем, ругаться на новые порядки Лисицыну приходилось мысленно, но все же яростно.

Действительно, какого черта!

В былые времена о приезде «Одиссея» в Штаты резидентуре сообщили бы за месяц, еще и согласование потребовали. А сейчас? Загранпаспорт выдали, а куда уж товарищ с ним поедет, это дело иностранных посольств, которые вольны дать или не дать путешественнику визу. Стало быть, американские… хм… друзья, прости господи, визу дали. А раз так, нафига друг Вася позвонил? Ну, кроме как выпить, что есть условие необходимое, но вряд ли достаточное.

Кстати!

– Григыч, останови у магазина!

В ближайшем, в дополнение к джину, были куплены цветы, бутылка шампанского и коробка конфет. Для дамы. О том, кто отец сына известной журналистки, гадало пол-Америки. И лишь один русский шпион и два фэбээровца свечку, конечно, не держали, но и сомнениями не мучились. Об этом, безусловно, молчание, но цветы и шампанское обязательны.

Вот и Кранбери. Скоро покажется и знакомый дом. Интересно, мисс Кэмпбелл давно может позволить себе переехать в другой, куда как дороже, но пока адрес не меняет. Что же, для нас оно и лучше.

Но что это?

В сгущавшихся летних сумерках город оказался расцвечен словно в рождество. Синими и красными огнями. И, как подарками напрочь сбрендившего Санта-Клауса, заставлен полицейскими машинами. Что за хрень?

Хотя, если знать о сегодняшнем звонке одного мента и о его таланте, словно магнитом, притягивать к себе приключения, версию выстроить несложно. Во что он вляпался на этот раз?

– На втором повороте – направо. – Выяснение причин коп-парада Лисицын решил оставить на потом. Вначале – к Джудит.

– Владимирыч, а вокруг наружка пасется, – невозмутимо заметил Григыч. – Вон их машина припаркована, наверняка и другие поблизости крутятся.

– За нами?

– Вряд ли. Ехали – чисто было. Но ты поаккуратней там.

– Спасибо. И, Григыч, будь другом, потаскай их, пока я в гостях буду. Только без фанатизма, не зля. Просто убедись, насколько мы для них интересны.

Все обычно – раз есть дипломат, о котором ФБР точно знает, что тот при погонах, значит, будет и хвост. Ничего страшного – этот контакт Лисицын скрывать даже и не собирался.

Потому поднимался по крыльцу хоть и встревоженным, но все же в хорошем настроении. А что, можно сказать, к друзьям по оружию шел, к тем, с которыми есть что вспомнить и за что выпить.

Звонок, дверь открывается…

– Джудит, рад тебя видеть! Держи! – и букет передан в женские руки. Э… кажется, она как-то не до конца рада… что-то не так?

– Или мисс Кэмпбелл?

– Что ты, Алекс, конечно же Джудит. Я рада тебя видеть. Проходи.

Рада она… таким тоном в дом похоронных агентов приглашают. Какого ж черта?

Лисицын вошел в знакомый зал. Да, за два года здесь немногое изменилось. Другой диван, пара кресел у журнального столика, другой телевизор на стене, что-то новое на кухне. А по большому счету все старое. Ну, кроме, конечно, нового персонажа, ползающего по полу и что-то задорно бормочущего.

– Новые лица! – Он подошел к ребенку и присел на корточки. – Ну же, познакомь меня с юным джентльменом!

– А, это Клод, мой сын.

Вот новость! Если б не уточнила, сам бы Лисицын никогда не догадался. Хотя… Клод… не сокращенное ли от Клаудэмарионееидэ? Именно так представлялся «Одиссей», когда познакомился с этой дамой. А если так, то этим двоим наверняка было о чем поговорить перед его приездом. Но зачем тогда Щербатов звонил в консульство?

Кстати.

– А где Бэзил?

Джудит села на диван почти напротив гостя, но смотрела не на него, а уставилась в стену, на какую-то только ей видимую точку.

– Увезли