Нож винодела - Ян Маршессо

Надя взглянула на его руки, лежавшие на коленях. Пальцы то и дело судорожно сжимались. Ногти были обгрызены, правый указательный палец пожелтел от никотина.

— Мы с лейтенантом вызвали вас, чтобы вы рассказали нам о последнем вечере у мадам де Вомор.

— Да, конечно, что вы хотите знать?

— Все… Допрашивать вас будет лейтенант.

— Допрашивать?..

— Именно так! Капитан сказал «допрашивать», но это вовсе не означает, что вы виновны.

— Да, конечно… Конечно.

— Для начала, в котором часу вы пришли в воскресенье?

Минуты казались ему такими длинными, допрос затягивался. У провизора вспотели руки, и он постоянно вытирал ладони о брюки.

Уловив его беспокойство, лейтенант Маджер искусно множила вопросы:

— А кроме всего этого, вы не заметили ничего особенного в тот вечер?

— Могу добавить, что мы присутствовали при вечном столкновении между мэршей и аббатом.

— То есть?

— Их перепалки стали привычным делом. Умы распалились немного больше обычного, но ничего серьезного.

— Уточните, пожалуйста.

— Анисе спросил у мэрши, собирается ли она выделять средства на ремонт крыши часовни Святой Троицы. Это часовня тринадцатого века, уникальная вдвойне: прежде всего из-за старинных росписей, изображающих в числе прочего распятие, а потом — из-за замкового свода. Все сильно повреждено, и надо как можно скорее принимать меры, чтобы не потерять это наследие прошлого. Мадам Турно ответила ему, что мы поговорим об этом на муниципальном совете в начале сезона.

— Вы муниципальный советник?

— Да, я третий заместитель, отвечающий за благоустройство города и национальное достояние, но не принадлежу ни к какой группировке.

— Ясно, продолжайте.

— Анисе почувствовал, что она ничего не сделает, и разговор пошел на повышенных тонах. Увидев, какой оборот принимает дело, мадам де Вомор протянула им бокалы. В эту минуту в глубине галереи упали два бочонка. Я пошел поднимать их и не слышал конца спора. Потом все успокоилось. Мадам де Вомор очень умно переключила внимание, предложив тост за святого Валерия.

— Спасибо за уточнения. И еще одна вещь, тут я обращаюсь к вам как к провизору… Вам известно, что отец Анисе проходил курс лечения?

— Да, действительно, он страдал аритмией и постоянно принимал лекарства… А к чему этот вопрос?

— В данную минуту простое любопытство, я хочу знать все о моих клиентах.

На смену мужу пришла жена, и теперь настала очередь Мишель поведать о печальных событиях семнадцатого июня. В противоположность мужу природа наделила ее твердым характером. Кюш вышел, предоставив Наде возможность начать допрос.

— Итак, вы провизор, как ваш муж?

— Вовсе нет, лейтенант, я ДОКТОР фармакологии!

Мишель и Эрве познакомились на медицинском факультете. Он работал лаборантом в одной бордоской аптеке и решил попробовать сдать экзамены, чтобы стать фармацевтом: венец для того, кто до тех пор прилежно занимался. Увлеченность первых недель уступила место определенной лености. Через несколько месяцев он почувствовал, как желание ослабевает, и был готов сойти с дистанции. И тут в его жизни появилась Мишель Фесту. Она казалась ему очень энергичной и пришлась по вкусу. Он полагал, что с ее помощью найдет в себе силы продолжить учебу. Через четыре месяца после их встречи она взяла инициативу в свои руки и поцеловала его на глазах у Ричарда Гира и Лорен Хаттон, игравших в «Американском жиголо». Было это в 1980 году. По утверждению Марьетта, на тысячу мужчин найдется только один, ведущий за собой мужчин, и девятьсот девяносто девять тех, кто слепо следует за женщинами. Эрве оказался из числа последней категории. Три года спустя они поженились. Мишель с блеском защитила диссертацию и была гордостью отца. Отныне говорили о докторе Мишель Монлор, в то время как Эрве стоял на более низкой ступени, будучи простым провизором. Таким образом папа Мишель мог передать голубкам свою аптеку…

Сначала «сокровище», потом «котенок», ну а дальше потянулись однообразные дни. И вскоре пришло время усталости, а там и равнодушия. Но Эрве был счастлив и не догадывался о неизбежном приближении того, кто придет ему на смену.

— Вернемся, однако, к тому пресловутому вечеру!

— Все мы собрались у мадам де Вомор…

В эту минуту дверь открылась, и в комнату вошел капитан Кюш. Он сразу узнал встреченную накануне женщину с перламутровой пуговицей.

— Продолжайте, продолжайте.

Кюш пристроился в глубине комнаты. Справа от него находилась витрина, где были выставлены рекламные проспекты. Взяв туристический справочник Сент-Эмильона, он начал небрежно листать его, вместе с тем внимательно прислушиваясь к разговору.

— Продолжим, прошу вас.

— Тем вечером мы должны были попробовать новый сорт…

На восьмой странице, рядом со статьей, повествующей о духе камней, Кюш увидел фотографию Элизабет де Вомор в костюме Великой Лозы. В короткой исторической справке приводились детали одеяния. Внимание капитана привлекало слово «кинжал»…

— Простите, что перебиваю вас, но в тот знаменательный вечер вы все были в парадных костюмах?

— Традиционных… Так точнее. Да, безусловно.

Маджер не сразу уловила смысл этого вмешательства.

Подойдя к ней, Кюш показал ей фотографию, ткнув пальцем в кинжал. Она поняла ход мыслей своего начальника:

— В тот вечер у каждого был кинжал?

— Я не обратила внимания, но думаю, что да.

— Вы все ушли одновременно?

— Я ушла в числе первых вместе с нашей мэршей. Должно быть, в двадцать три часа. Она чувствовала себя неважно.

— Согласно ее показаниям, ваш муж не ушел вместе с вами.

— Да, верно, я устала, а он что-то обсуждал с месье Андре…

— Кто такой месье Андре?

Маджер взяла список мадам де Вомор.

— Это смотритель винного склада профессора Шане.

— У меня в списке нет этого господина. Чем он конкретно занимается?

— Он нечто вроде дирижера, тот, кто организует производственный процесс и следит за всеми его фазами, от сбора урожая винограда до розлива в бутылки.

— Понятно. И этот… Андре… выходит, он член вашего содружества?

— Вовсе нет, но обслуживать всегда должен смотритель винного склада. А так как речь шла о сорте профессора, то он непосредственно и занимался дегустацией.

— Удивительно, что никто не говорил мне о нем. Ладно, там видно будет. Кроме членов содружества и месье Андре, был кто-то еще?

— Нет… Ах да, была, конечно, Нинетта!

Показание прервал громкий сигнал компьютера Нади.