Мякин - Влад Стифин

подумал, что для начала этих эмоциональных слов вполне достаточно, и поднял свой фужер.

— Хороший спич, — похвалила его экстрасенша. — Предлагаю поднять тост за борьбу и перейти к танцам.

— Давайте выпьем за успех нашего дела, — добавил Мякин.

Выпили. Пузатый организовал музыку, и Мякин пригласил экстрасеншу.

— Удивили вы меня! — прошептала экстрасенша Мякину в ухо. — Это всё зачем? Вы можете пояснить?

— Это такая игра для взрослых, — ответил Мякин.

— И они в это играют? — снова спросила экстрасенша.

— И они, и я вместе с ними. — Мякин вёл партнёршу в ритме медленного танца, и, когда они удалились на приличное расстояние от столика с пузатым и интеллигенткой, экстрасенша спросила:

— Так вы хотите, чтобы и я играла с вами — так сказать, боролась с недостатками?

Мякин подобрал подходящее выражение лица и ответил:

— Мне думается, что это неплохое занятие — бороться с недостатками.

Музыка закончилась, наступила неожиданная пауза. Танцоры в нерешительности остановились, решая: то ли ожидать начала следующей мелодии, то ли вернуться к столу. Мякин, взглянув в сторону заговорщиков, предложил вернуться на свои места. Партнёрша покорно согласилась с ним.

— Почему вы не танцуете? — спросила она пузатого. — Здесь так уютно, и карнизы исправлены.

— А действительно, Алексис, что мы сидим? Надо брать пример с молодёжи!

— Согласен: надо, — ответил пузатый. — Только вот музыка заглохла. Надо бы их опять расшевелить. — И он кивнул в сторону стойки. — Да, кстати: оргвопросы мы, как я понимаю, все решили. То есть нас теперь четверо?

— Всё решено положительно, — ответил Мякин.

Экстрасенша улыбнулась, подняла бокал и произнесла:

— А всё-таки, за борьбу!

— За борьбу! — Остальные присоединились к ней.

Снова зазвучала танцевальная музыка. По требованию дам «заправцы» приступили к танцам.

Банкетный зал, как ни странно, в этот вечер постепенно заполнялся посетителями, и через час официантка сбилась с ног, обслуживая веселящийся контингент отдыхающих.

Мякин затанцевал экстрасеншу до того, что она, улыбаясь, попросила отдыха. Беседа за столом «заправцев» не утихала. Говорили обо всём и, конечно, прежде всего — о тайном обществе, о недостатках и о том, как их можно искоренить. Болтали о санатории и хвалили его, и осуждали некоторых, которые плохо обслуживают. Поговорили и о такой изменчивой погоде и о том, что скоро Новый год, и так быстро летит время, и так много ещё надо успеть. Расходились поздно — санаторий уже весь спал. Мякин проводил экстрасеншу до её номера, пожелал спокойной ночи и, не задерживаясь, прошёл к себе. Уже будучи в постели, он открыл книгу и прочёл: «Два в одном. Повесть». Имя автора ему ничего не говорило. Мякин перелистнул титульный лист и прочёл несколько первых абзацев:

«Тишина раннего утра поглотила весь дом семьи Орбодиных. Солнце ещё не встало. Летний пейзаж с его сочной зеленью, яркими красками цветника возле крыльца и разноцветьем дальних лугов и полей, слегка подсвеченный только-только занявшейся зарёй, ещё спал в предвкушении яркого, знойного дня начала лета.

В этот год весна пришла рано. Ещё в мае отцвела сирень, порадовав местных жителей буйством оттенков и красок. Тёплые, по-настоящему летние дни как-то сразу перешли в летнюю жару.

Старший Орбодин — глава семейства, ещё нестарый мужчина — был хорош собой (окружение находило в нём даже некоторое сходство со знаменитым актёром), любил себя, свой быт и очень ценил тот уют и спокойствие, которые постоянно царили в его доме».

— «Спокойствие, которое постоянно царило в его доме…» — Мякин вслух прочёл эти слова, отложил книжку и выключил настольную лампу. Слабый свет от уличных фонарей полумраком окутал его. Мякин несколько раз повторил понравившуюся ему книжную фразу: «Спокойствие, которое постоянно царило в его доме» и тихо заснул.

Красавец Орбодин стоял в полумраке у его ног и настороженно всматривался в мякинскую физиономию. Мякин обратил внимание на то, что лицо Орбодина точь-в-точь совпало с лицом любимого мякинского актёра. Мякин замер от удивления — его как будто разбил паралич. Он попытался приветливо улыбнуться неожиданному гостю, но мышцы лица не поддавались никаким командам. Мякин испугался: как же он останется без лица нового человека? А Орбодин стоял и не мигая смотрел прямо Мякину в глаза, и что-то недоброе было в этом взгляде, неспокойное, и неспокойствие как будто передавалось Мякину. У него задрожали руки, затем эта дрожь перешла на всё тело. Мякин сначала замёрз, потом ему стало жарко и он открыл глаза.

В номере царил полумрак. Мякин ощупал всего себя; ноги не были закрыты одеялом и немного подзамёрзли.

«Не следует на ночь читать повести», — подумал он и с некоторой опаской взглянул на библиотечную книгу. В сумраке на чёрной обложке виднелось пока что ещё непонятное название: «Два в одном».

Утром подморозило — не растаявший за день снег превратился в твёрдую корку. Когда немного рассвело, из серых туч посыпалась мелкая снежная крупа. Дорожки парка побелели, но той снежной роскоши, что встретила Мякина по приезде, уже не было.

После вчерашнего активного вечера и дурацкого ночного сна Мякин чувствовал себя не очень, да и погода не способствовала хорошему настроению. Очереди у врача не было. Мякин приблизился к двери, несколько секунд стоял в ожидании какого-нибудь звука и, ничего не услышав, тихонько постучал в дверь. Из-за двери донеслось:

— Заходите.

Доктор встретил пациента доброй, деловой улыбкой.

— Присаживайтесь, посмотрим, что тут у нас. — Он открыл папку с мякинскими бумажками и, полистав заключения, уверенно заявил: — Анализы неплохие. Посмотрим кровь.

Минут пять он объяснял Мякину, какие у него компоненты в норме, а какие на пределе.

— Ну, вот это чуть повышено, но понимаете, для вашего возраста это терпимо, то есть можно попробовать попринимать… — И он назвал незнакомый Мякину препарат. — Но можно и обойтись. Главное в вашем случае — движение, но без фанатизма. Больше бывать на воздухе. Я вам впишу в книжечку велосипед.

— Велосипед? — удивлённо повторил Мякин.

— Ах да! Зима у нас ныне! — спохватился доктор. — Тогда извольте лыжи.

— А лыжи вы мне уже написали, — уточнил Мякин.

— Вот и хорошо — катайтесь на лыжах, — обрадовался доктор.

— А остальное? — спросил Мякин.

Доктор развернул кардиограмму.

— Ничего криминального не вижу. Всё как у спортсмена. Посмотрим мочу.

Он полистал бумаги, прищурившись, изучил заключение и почти торжественно произнёс:

— Как слеза… Так что вот, продолжайте отдыхать, принимайте процедуры, побольше гуляйте, дышите свежим воздухом.

— Мне, доктор, как-то некогда. Много процедурной работы, — посетовал Мякин. — Может быть, что-то проигнорировать? Пропустить?

Доктор несколько озабоченно полистал мякинскую книжечку и произнёс:

— Вы уж сами варьируйте. Если что не по душе, так игнорируйте. Правда, процедуры наши весьма полезны. Давайте посмотрим давление. — Доктор