Приключения черной таксы - Анна Никольская

Небо на востоке алело. Первые лучи поделили собачьи апартаменты ровно пополам. Юлька, мирно посапывавшая в кровати, была выкрашена в розовый цвет. Лада оставалась в голубоватой тени. В саду как оглашенные орали птицы. Такса потянулась и выглянула в окно.

На ветках дуба сидела парочка пернатых существ, отдалённо напоминавших ворон. Широко разевая острые, как ножницы, клювы с зеленоватыми языками, они пронзительно каркали и прыгали на ярких лапах. Как ни пыталась, Лада не могла разобрать их необычного наречия. Она внимательней пригляделась к пернатым: те определённо пытались ей что-то сообщить. Сыр-бор с карканьем и странными телодвижениями разыгрывался специально для неё — Лады. Псевдовороны яростно махали крыльями, явно на что-то намекая. Такса глянула вниз.

В саду ещё густились сумерки, но тропинка, ведущая к Восточной башне замка, просматривалась. Поминутно озираясь, пригнувшись к земле под тяжестью огромного мешка, крался человек. Непропорционально маленькую фигуру с головы до пят окутывал чёрный плащ. Лицо скрывал капюшон.

— Карлик! — поразилась такса.

Желая остаться незамеченным, незнакомец подкрался к двери башни и замер.

«Вор! Надо звать на помощь!»

Словно прочитав её мысли, карлик обернулся и бросил быстрый снайперский взгляд на окно собачьей спальни. От ужаса такса похолодела — человек смотрел прямо на неё. Лада почувствовала, как пол уходит из-под ног. Казалось, из комнаты кто-то медленно выкачивал воздух. Затем этот кто-то подошёл сзади и отключил тело от источника энергии.

«Я знаю его, — успела подумать такса. — Он из „Возвращения живых трупов-3“» — и потеряла сознание.

— Тебе приснился кошмар после вчерашнего обжорства, — Собакевич зевнула одними челюстями. — В замке охрана лучше, чем у мавзолея. Кто мог сюда пробраться?

В голове шумело, как будто дюжина карликов подметала её вениками. Они всё мели и мели и не собирались закругляться. Никто и не думал для быстроты процесса воспользоваться пылесосом.

— Я видела его своими глазами! И потом вороны…

— С зелёными языками! — левретка театрально расхохоталась. — У тебя нервишки пошаливают, вот и видится всякая нечисть.

— Доброе утро! — в комнату, как свежий ветер, влетел Гарри. Он, как всегда, спешил. — Вам что-нибудь известно о готовящемся для Криса сюрпризе?

— Столько же, сколько о геологической структуре Плутона.

— А я знаю, что сюрприз связан с вами! Спускайтесь в столовую, хозяева уже завтракают — там всё узнаете.

Чего-чего, а пустоты в столовой Стивенсонов хватало с избытком — каждый шаг отдавался здесь эхом. Вощёный пол блестел так, что Лада могла разглядеть в нём каждую складочку на своей морде. В центре комнаты красовался длинный стол, покрытый белоснежной скатертью. Во главе восседал сэр Николас, серебряной ложечкой кушая яйцо всмятку. По правую руку от него — мадам Стивенсон, напротив — их драгоценный отпрыск. Вокруг шеи Кристофера стояла колом накрахмаленная салфетка.

— Отка, Франтишка! Хочу, чтобы они завтракали со мной! — завопил Кристофер, увидав собак.

— Питомцы должны кушать отдельно, — протест матери звучал так, если бы она промурлыкала себе под нос что-то милое.

— Роджер, принесите, пожалуйста, завтрак для собак, — распорядился Николас, намазывая тост маслом.

— Мальчик мой, как ты себя сегодня чувствуешь?

— Мне довольно фигово, мама.

— Я просила тебя не употреблять таких дурных слов. Ну что мне с тобою делать?

— Отправь меня в колонию для принудительного возвращения на путь истинный!

— Надо его подвесить за ноги к потолку и подождать, пока не попросит прощения, — предложила левретка.

Лада молчала — веники в голове наконец-то улеглись.

— Сынок, почему ты ничего не кушаешь? — сменила тему Элизабет. — Ведь ты такой маленький! Ты же не хочешь отставать от сверстников?

— Хорошо растёт то, что растёт медленно. А с этими ублюдками из колледжа я не хочу иметь ничего общего, даже рост!

С портрета на мальчика укоризненно смотрел Бетховен, похожий на растрёпанного кота. Со скучающим видом Кристофер почистил нос. Элизабет растерянно улыбнулась. Убрать с лица эту полудюймовую улыбку было сложно, поэтому она некоторое время оставалась на её губах. Бог знает, сколько тоски и отчаяния скрывалось за этой улыбкой.

— Пожалуй, я выпью сока, — смилостивился Крис. — А у этих булочек пластилиновый вкус, — с видом злодея он спрятал тарелку с булочками под стол.

Сэр Николас взирал на выходки сына с олимпийским спокойствием.

— Кристофер, — серьёзно начал он, и Лада подумала, что сейчас мальчишка получит по заслугам. Но не тут-то было. — Я приготовил для тебя сюрприз!

Мальчик мгновенно преобразился.

— Но сначала ты должен пообещать мне, что будешь вести себя так, как подобает юному джентльмену. Я запрещаю тебе разговаривать с мамой в таком тоне. Ты понял?

— Прошу прощения, мамочка, — с готовностью заявил Крис. — Я просто молокосос! То есть ещё не вполне сложившаяся, сырая личность, и при этом весьма своенравная.

На глазах Элизабет выступили слёзы умиления.

— Мы едем в гости к Гонзе Кнедлику, — сообщил сэр Николас, опуская ломтик лимона в чай.

Лицо Криса мгновенно порозовело и оживилось:

— Шутишь?

— В Прагу мы выезжаем ровно через неделю.

— Что за Гонза такой, да ещё и кнедлик? — удивилась Юлька.

— Чешский писатель, который придумал Отку и Франтишку, — шепнула Лада.

Схватив в охапку собак, Кристофер прерывистым от волнения голосом спросил:

— А собак мы с собою возьмём?

— Конечно, они ведь наверняка хотят встретиться со своим создателем. А сейчас ты можешь прокатиться в город.

— Такое ощущение, — левреткин лоб прочертила глубокая морщинка, — что мало-помалу нас втягивают в очередную авантюру.

ГЛАВА 6 Великолепная прогулка

Исполинский автомобиль громоздился у парадного входа, как субмарина, всплывшая на поверхность из морских пучин.

Внутри всё тоже было солидно. Между подушками необъятного сиденья утопал телефон спутниковой связи, в спинку кресла был вмонтирован телевизор, предусмотрительно включённый на канале мультфильмов.

О том, что машина тронулась, Лада догадалась, когда они уже были в пути. Казалось, она скользит по водной глади на доске для виндсёрфинга. Мимо проплывали готические шпили замков, аккуратные домики, будто отлитые из карамели, ухоженные палисадники, парки, словно вырезанные по трафарету. Постепенно роскошь английских предместий сменилась унылой декорацией лондонских трущоб, сеткой узловатых мощёных улочек, тут и там прорезаемых далёкими небоскребами. Над авеню и площадями с двухэтажными толстяками-автобусами, юркими чернявыми кэбами, алыми телефонными будками нёсся гул клаксонов, гомон спешащих горожан и стаи откормленных лондонских голубей. Лимузин, как пароход, вальяжно плыл по каменным венам Лондона: Трафальгарская площадь с одиноким адмиралом Нельсоном, грозный Тауэр и его извечный сосед Тауэрский мост, Вестминстерское аббатство, Парламент с часовой башней Большого Бена, Око Лондона, Букингемский дворец, яркая площадь Пикадилли…