И.о. поместного чародея. Книга 2 - Мария Заболотская

выглядели настолько древними, словно их возвели одновременно с созданием этого мрачного мира. Вплотную к ним подступали высокие деревья, оплетавшие камни своими голыми ветвями и впивавшиеся в основание стены могучими корнями. Если бы камни, из которых возвели стену древние мастера, не были пригнаны один к другому с необычайной точностью, то безжалостный лес давно бы разрушил башню. И сейчас она лишь отдаленно напоминала рукотворное сооружение – я видела ее издали, когда строгие линии хорошо угадывались в свете лун, но здесь, у ее подножия, могла бы подумать, что мы стоим у нагромождения валунов, венчающих холм по непонятной причуде природы.

Одним словом, люди не могли ни возвести эти стены, ни обитать в них. А так как до моих ушей все яснее доносилась музыка – немудреная, но чрезвычайно тоскливая, – то любой бы догадался, что некие существа, достаточно разумные для того, чтобы скрашивать свою жизнь музицированием, обрели приют в этих руинах. Насколько мне было известно, ни один вид разумных существ, встречавшихся в нашем мире, людей не жаловал – в их глазах мы были слишком многочисленными, живучими и наглыми. Скорее всего, точно так же дело обстояло и в этих краях, вот только здесь мы, вдобавок ко всему, являлись чужаками. О правилах вежества, имеющих здесь хождение, я тоже знала маловато, но подозревала: то, что нас сюда завлекли при помощи чар, еще не делает нас прошеными гостями.

– Не стоит нам туда идти, – безо всякой надежды обратилась я к демону и магистру, которые безо всяких раздумий направились к проходу в виде высокой арки, увитой плющом, чьи вечнозеленые листья в лунном свете казались почти черными.

Конечно, никто не услышал моих слов, и я понимала, почему – в ушах зачарованных звучала та самая мелодия, что доносилась до меня слабыми отголосками. Им она казалась сладчайшей и приятнейшей на свете, обещая веселую компанию, вкусную пищу, сладкое вино и танцы до самого рассвета. Я слышала эти посулы довольно отчетливо, но словно в чьём-то пересказе, так что ясность моего ума сохранялась. "Что-то вы завираетесь, господа хорошие, – я безо всякой приязни косилась на башню, неохотно ступая след– в– след за Мелихаро. – Вряд ли вы окажетесь гостеприимными хозяевами, да и откуда у существ, живущих в таких неуютных развалинах, еда и хорошее вино?.."

И тут меня осенило. Я поняла, куда мы вот-вот попадем.

– Стойте! – зашипела я, и, отбросив всякую деликатность, принялась трясти за плечи поочередно то чародея, то демона. – Нам нельзя туда! Там наверняка пирушка лесных духов! Они не отпустят нас живыми – вы должны помнить эти легенды!.. Ну же, магистр, вас просто обязаны были пугать в детстве историями про то, что зимнее и осеннее ненастье приходит, когда лесной царь созывает в свой дворец своих подданных и устраивает бал! Духи танцуют и веселятся, а у крестьянских домов ветер срывает крыши, с гор сходят лавины, да вода в реках подмывает мосты...

– Все это антинаучная чушь, бытовая классификация для темных крестьян, – вяло отозвался Леопольд, пытаясь освободиться от моих цепких рук. – Нет никаких лесных духов – есть эльфы, демоны, гномы, тролли, а точнее говоря – были когда-то, но ушли из наших краев и хвала небесам...

– А как же дриады, которых вы сами видели? – воскликнула я.

– Дриад наиболее разумно считать паразитирующими вредителями, – пробубнил магистр, словно отвечая на вопрос экзаменатора, и тут же его глаза снова стали бездумными.

– Виро... Мелихаро! – потеряв надежду вправить мозги чародею, я принялась за демона. – Ну придите же в себя! Нам нужно убираться отсюда!

– О чем это вы? Я чувствую, что поблизости мои сородичи, которые проводят ночи куда веселее, чем я, – Мелихаро отмахивался от меня, как от пчелиного роя. – О, как я давно не был на настоящем пиру!

И с этим словами он оттолкнул меня со своего пути, шагнув в тень под аркой. За ним без промедления последовал магистр. Гонорий заржал так громко и отчаянно, словно прощался с белым светом, и мне показалось, что он прав – мы никогда больше не вернемся в мир людей.

Глава 6, где Каррен и ее спутники знакомятся с особой чистейших нелюдских королевских кровей и весьма вздорного нрава

У башни давно уж не имелось крыши. Внутри нее все оказалось залито необычайно ярким лунным светом. Если бы не особый мертвенный оттенок, который он придавал всему, чего касались его лучи, то можно было подумать, что сейчас на дворе стоит пасмурный день. Камни были покрыты сплошным ковром из плюща, норовившего опутать мои ноги, а кое-где в глубоких трещинах, иссекших стены, мерцали подвижные зеленоватые огоньки.

Ничего другого, миновав арку, я заметить не успела. Едва я повернула голову, чтобы осмотреться, как меня тут же замутило, а глаза наполнились слезами от режущей боли. Я начала тереть их руками, как обычно делают, когда порыв ветра швыряет в лицо мелким песком, но вскоре поняла, что это бессмысленно. То было всего лишь указание на то, что моим любопытным взглядам здесь не рады. Мои спутники, до сих пор находящиеся во власти гипнотических чар, не совершали подобных ошибок и смотрели лишь туда, куда им дозволялось – на существо, восседавшее на валуне среди побегов плюща.

Надо сказать, что к тому времени, как я появилась на свет, разумные нелюди покинули земли срединных королевств и княжеств, оттого я никогда не видела ни гнома, ни эльфа. Эльфы исчезли куда больше сотни лет тому назад, оставив свои дворцы и кладбища, быстро пришедшие в упадок. Иногда на фундаментах старых эльфийских строений пытались возводить свои замки люди, польстившись на крепкую кладку и красоту камня, но из этого редко выходило что-то путное: эльфийская магия сохранялась в местах, где когда-то обитали эти странные существа, и людям было тяжело жить бок-о-бок с ее капризными проявлениями. Гномов, поговаривают, до сих пор встречали в северных горах. Местность та была настолько суровой и непригодной для человеческого быта, что в кои-то веки между нашими народами не возникло споров по поводу права на земли. Ровно то же самое произошло и с троллями, которых в былые времена бродило множество средь каменистых горных отрогов. До сих пор людей, на свою беду обладающих курчавыми темными волосами, как у меня, дразнили тролльим отродьем и скабрезно шутили про неразборчивых в любви прабабок.

Разумными, с некоторыми оговорками, магическая наука