📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаАрдабиола - Евгений Евтушенко

Ардабиола - Евгений Евтушенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 123
Перейти на страницу:

— Что случилось? — подъезжая на «додже», закричал бармену Берт из херцевского офиса с туристским эбеновым перстнем — крошечной копией деревянных идолов — на руке.

— Напишите на бумажке, — сказал бармен. — Я ничего не слышу.

Прижавшись к стене с именами погибших при Пирл-Харборе, стоял долговязый русский, но уже не в замшевых башмаках, а в кирзовых разбитых сапогах, обмотанных медной проволокой. Отец Гривса обеими руками запихивал русскому в рот консервную банку. Человек в тирольской шляпе, на котором была сержантская гимнастерка с высовывавшимся из нагрудного кармана зеркальцем, помогал отцу Гривса, вдалбливая консервную банку прикладом в глотку русскому.

Парнишка-художник с фабрики тканей делал последние мазки на картине «Человечество», вписывая туда лицо старшины, похожего на техасского фермера. Сходство увеличивалось сейчас еще тем, что на старшине была техасская шляпа. Старшина вышел из холста, однако продолжая оставаться на нем, и сказал, удивленно оглядев картину:

— Ишь, ты… Американец, а рисует.

К картине подбежали молодые подвыпившие летчики, спешившие в Сайгон, с малярными кистями, ведрами и стали замазывать картину известью.

Девочка Сэма, еле держа огромную, как отбойный молоток, помаду, стала выводить ею поверх бывшей картины номер своего телефона.

Священник с черным от копоти лицом пикировал на «Аризону» в японском бомбардировщике, а японец выполз из воды со своим саквояжем, достал из него вместо саке библию и стал читать, беззвучно шевеля губами. Гривс перегнулся через плечо японца и увидел, что на страницах библии было крупными буквами выведено: «Мы стараемся сильнее… Мы стараемся сильнее…» — и ничего больше.

Рядом другой Гривс лежал мертвый с наколкой «Джим любит Нэнси» на руке, обнимающей сержанта, а его худенькая мать в бигуди, накрученных на жидкие седые волосы, равномерно делала приседания с гантелями в руках.

Гривсу стало страшно.

Гривс встряхнул головой, стараясь избавиться от лезущей чертовщины, и увидел, что находится перед знакомым ему полинезийским баром, совершенно неизменившимся.

Из бара вышел рослый моряк, обнимая девчонку и шикарно подметая асфальт клешами.

— Билл! — закричал Гривс, бросаясь к нему.

— Вы, кажется, перехватили, сэр! — добродушно сказал моряк.

Гривс зашел в бар, охваченный каким-то странным предчувствием.

Деревянные идолы со скрещенными на груди руками равнодушно взглянули на него, не узнавая.

У стойки бара Гривс увидел на металлическом полукружье маленькую ногу с серебряной цепочкой. Правда, не было родинки, но на лице шевелились и вздрагивали такие же огромные глаза. В черных волосах так же пронзительно белел тропический цветок.

— Здравствуй… — подошел Гривс к девушке. — Ты ждала меня?

— Да, сэр, — ответила она.

— Ты совершенно не изменилась, — сказал Гривс. — А ведь прошло двадцать пять лет. Только куда ты спрятала свою родинку?

Девушка привыкла ко всему и ничему не удивлялась.

— Ты спрятала ее до моего возвращения? — ласково улыбнулся Гривс. — А потом ты достанешь ее и положишь на прежнее место. Хорошо?

— Да, сэр.

— Пойдем отсюда, — сказал Гривс, беря ее за руку. — Тот пароход все еще ждет нас. Хорошо?

— Да, сэр, — покорно ответила девушка.

— Сними, пожалуйста, туфли, — сказал Гривс, когда они пришли на пустынный ночной пляж. — Я хочу, чтобы все было как тогда.

— Может быть, мы лучше пойдем в отель, сэр? Здесь бывает полиция, — сказала девушка.

— Нет, нет! Здесь лучше. Разве ты не помнишь? — счастливо улыбаясь, сказал Гривс. — Почему же ты не снимаешь туфли?

Девушка сняла туфли, и серебряная цепочка на щиколотке то ныряла в песок, то выныривала из него, поблескивая в лунном свете. Рядом вздыхал и ворочался океан, пересыпанный звездами. Вдали медленно плыл, словно хрустальный башмачок, крошечный светящийся пароход.

Они легли на песок около сваленных в кучу облупленных серф-бордов — досок для балансирования на воде.

— Когда мы были здесь первый раз, еще не придумали серф-бордов, — сказал Гривс.

«Черт его знает, может быть, я действительно с ним когда-то здесь была, — подумала девушка. — Но мне кажется, что серф-борды были всегда».

Однако она ответила:

— Да, сэр, тогда еще не было серф-бордов. — Исходя из своего опыта, она знала, что мужчинам лучше всего поддакивать. Особенно пьяным.

— Ты любишь меня? — спросил Гривс.

— Да, — ответила она.

Белая полоска зубов внутри ее чуть вывороченных губ медленно растворилась навстречу ему, и все вокруг исчезло, кроме теплой глубины ее рта и огромных глаз, казалось, растекшихся по всему ее лицу.

Потом Гривс держал ее руку в своей и невнятно говорил:

— Я тебя любил всю жизнь, понимаешь? Я простил, что ты обманула меня: ведь у тебя были мать и сестры, и их надо было кормить. Но сейчас ты возьмешь у меня денег, чтобы тебе не надо было обманывать меня снова. — Гривс вытащил толстую пачку долларов и стал запихивать ей в сумочку дрожащими руками.

Девушка испугалась. Она никогда не видела столько денег.

«Черт его знает, что за этим кроется! — мелькнуло в ее голове. — Мэри однажды накололась на фальшивомонетчика. А может быть, он из полиции?»

— Нет, нет, сэр… Мне не надо денег! — торопливо сказала она, вставая.

— Возьми, — просил Гривс.

— Нет, нет! — мотала она головой, пятясь.

— Но ты не уйдешь от меня? — хватал Гривс ее за руки.

— Я должна идти, сэр, — пыталась высвободиться девушка.

— Я провожу тебя, — не отставал Гривс.

— Не надо, сэр, — отстраняла его девушка, продолжая пятиться.

— Я тебя увижу завтра? Хочешь в восемь часов здесь, на пляже? И ты принесешь с собой родинку? Хорошо?

— Да, сэр… — сказала она, чтобы хоть как-нибудь отделаться от этого странного человека.

— А потом мы с тобой уедем, обязательно уедем. Куда-нибудь. Я разведусь и женюсь на тебе. Я хочу тебя рисовать. Быть может, я не совсем разучился. Мы не станем с тобой расставаться всю жизнь. Конечно, я постарел за эти двадцать пять лет, а ты осталась такой же, как и была, и тебе будет трудно со мной, но ты только люби меня, и я тоже тогда снова буду молодым… — задыхаясь, бессвязно бормотал Гривс.

Девушка вырвалась и убежала вверх по той же самой каменной лестнице. Гривс остался один.

Но внезапно из-под серф-бордов вылез Джим с бутылкой в руке и, постучав желтым обломанным ногтем по стеклу, мрачно сказал:

— Никому нельзя верить. Только бутылке…

— Неужели никому? — медленно спросил Гривс. По лунной серебряной дорожке, скача на волнах, скользил серф-борд. На нем, балансируя, стоял официант-китаец с морщинистым, как печеное яблоко, лицом, держа в руках поднос с маленькой ракетой, направленной в звездное небо.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?