Глоточек свеженького яда - Ирина Хрусталева

– Не хочу, – пожала женщина плечами. – Здесь могила моего мужа, который умер три года назад, здесь мои друзья, здесь все мое. А там? Там все чужое, я никогда не смогу привыкнуть.

– Понятно, – качнула Лика головой. – Трудно привыкать к чему-то новому, когда столько лет живешь по определенным канонам и с определенными привычками.

Дима начал капризничать, и они отправились домой. На душе у Лики было легко, как будто с нее сняли какой-то тяжелый груз. Она всегда немного побаивалась строгой женщины, а сегодняшняя прогулка и разговор сократили дистанцию между ними. Лика поняла, что теперь они с Розой Яковлевной стали друзьями. Хоть и не близкими, но все же друзьями.

Через некоторое время Вячеслав привез Марину от доктора, и, как только он уехал, девушка тут же начала тормошить Лику:

– Ну, ты приобрела то, что планировала?

– Ага, сейчас покажу, – радостно сообщила девушка и потащила подругу в комнату. Она вытряхнула из сумки парик, бинокль, жучки с наушниками и контактные линзы. На дне сумки лежали еще кое-какие вещи, которые могли понадобиться Лике для осуществления первой части плана.

– Вот, гляди, это как раз то, что мне необходимо в первую очередь, – показывая вещи, говорила она.

– А это что такое? – спросила Марина, взяв в руки диск.

– А, ерунда, игра компьютерная, – махнула Лика рукой.

– Зачем тебе она? Поиграть решила?

– Да, хочу с одной крутой компанией поиграть, чтобы им жизнь сказкой не казалась, – усмехнулась девушка и спрятала диск в сумку.

– Не понимаю, ты о чем? – удивилась Марина.

– Не забивай себе мозги, потом я тебе обязательно расскажу, когда сделаю, что задумала. Вот тогда посмеемся, это я тебе гарантирую.

– Я поняла: ты что-то хочешь сделать через компьютерную сеть, да?

– Умница, соображаешь, – улыбнулась Лика. – Хочу им вирус в базу данных закинуть. Будет фейерверк, закачаешься!

– А при чем здесь игра? Что-то я не могу сообразить. На ней что, уже есть этот самый вирус?

– Нет, Мариш, вирус я сама спрограммирую, да такой, что мало не покажется. Спасибо Алешке, что научил меня этим прибамбасам в свое время. Очень мне сейчас это пригодится.

– А не вычислят?

– Нет, я все сделаю так, что комар носа не подточит. Опухнут, пока искать будут, но так и не смогут найти. Я им все полностью грохну этим вирусом. А уж потом займусь самими родственничками, так сказать, тет-а-тет, – прошептала Лика.

– Лен, а тебе не страшно? – шепотом спросила Марина.

– Честно?

– Честно.

– Если честно, то, конечно, страшновато немного, но как подумаю о родителях, то страх куда-то девается. И потом, я же тебе все рассказала. Как ты считаешь, я могу это оставить просто так, если даже и боюсь? Как бы ты поступила на моем месте?

– Не знаю, я не такая решительная, как ты. Наверное, в милицию побежала бы. Я всегда была немного трусихой. Мне кажется, что не смогла бы, а там кто знает, может, и смогла, если бы пережила то, что тебе пришлось.

– Вот и я, как вспоминаю все, во мне прямо монстр какой-то просыпается, причем очень кровожадный, даже самой страшно становится. И пока он будет во мне, я не смогу жить спокойно. И еще одна немаловажная деталь. Почему те деньги, которые по праву принадлежат мне, должны оставаться у них? Я не очень меркантильный человек, к деньгам, если честно, отношусь совершенно спокойно, без трепета, как некоторые, но факт – вещь упрямая. Я не желаю, чтобы тем, что заработал мой отец своим трудом, пользовались недостойные люди. Лучше я эти деньги сожгу, выброшу, подарю, наконец, но только им они не достанутся, – с упрямым выражением на лице процедила Лика, и ее голубые глаза сверкнули недобрым огнем. – Эти люди поломали не только мою жизнь, они… ладно, не будем больше об этом, а то мне прямо сейчас хочется взять в руки автомат и расстрелять их в упор. Сегодня вечером мне нужно будет уехать.

– Куда?

– Нужно провести кое-какую разведку. Потом, когда вернусь, я тебе все расскажу, а сейчас боюсь сглазить. Ты не обижайся, ладно?

– А мне с тобой нельзя?

– Нет, не нужно, и потом, это будет поздно вечером. С кем останется Димка?

– Я попрошу Розу Яковлевну остаться на ночь.

– Она обязательно все скажет Вячеславу. Что ты ему будешь говорить, где ты шлялась среди ночи? Нет, Марго, я не хочу, чтобы еще и у тебя начались неприятности. Мужчины, они же очень ревнивы, особенно тогда, когда имеют подружку настолько моложе себя.

– Да ты что, Слава совсем не ревнив, – беспечно махнула Марина рукой и засмеялась.

– Не говори гоп, моя дорогая, – покачала Лика головой. – Просто ты не давала пока ему повода для этого.

– Может, ты и права, – пожала та плечами. – Я действительно никогда не давала повода для ревности, потому что люблю его и для меня не существует больше мужчин, кроме него. Можешь мне не поверить, но я ему девушкой досталась, – захохотала Марина. – Прикольно, правда? А если взять в расчет, что я воспитывалась в детском доме, – махнула она рукой, – то это вообще почти фантастика.

– Почему же? – не поняла Анжелика.

– Там свои законы, – вздохнула девушка. – Ты извини, но не хочется мне сейчас об этом говорить. Просто мне повезло: в меня там был страшно влюблен парень один, из старших, и никого ко мне не подпускал, для себя берег. Только не повезло ему, не успел он своим правом воспользоваться, в криминальную историю попал, и его посадили. Но ко мне так до самого выпуска никто и не приставал, все считали меня девушкой Анатолия.

– Хороший, видно, парень? – спросила Лика.

– Как тебе сказать? Обыкновенный, – дернула Марина плечом. – Я его всегда помнить буду, наверное всю жизнь.

– Ты его любила?

– Нет, не любила – скорее боялась. А бояться – значит, уважать, – засмеялась Марина. – А помнить я его буду, потому что его больше нет, – тихо проговорила она, сразу же став серьезной. – Толю в тюрьме убили. Так что, Леночка, я своему Славику нетронутой досталась, можно сказать, благодаря Толику, а значит, и счастлива сейчас тоже благодаря ему. Славка прямо обалдел, когда понял, что он у меня первый мужчина. Может, и любит за это? А к Толе я всегда на кладбище хожу, цветы свежие приношу, могилку убираю. Он здесь, в Москве, в тюрьме сидел, а когда погиб, его друзья попросили у начальника тюрьмы, чтобы он разрешил им забрать его и похоронить по-человечески. Вот на Котляковском кладбище и похоронили. Там, правда, один только крест стоит, никакого памятника. Я хотела все Славе рассказать и попросить, чтобы он разрешил памятник поставить, но до сих пор так и не решилась. Даже сама не знаю почему. Я, наверное, просто боюсь, что, если начну ему про жизнь в детдоме рассказывать, у него сразу же мнение обо мне переменится, а я этого очень не хочу. Пусть видит меня такой, какая я есть, а не какой могла стать. Никогда не дам повода Славе для ревности, он у меня первый и, надеюсь, последний, – твердо пообещала Марина то ли себе, то ли Анжелике.