Горестная история о Франсуа Вийоне - Франсис Карко
Шрифт:
Интервал:
— Перестань! — почти уже без сил просила она. — Ты меня уморишь, Франсуа!
— А что Жан Тюркан? — любопытствовал Антуан, которому нравились представления Франсуа. — Он по-прежнему поет «Марионетку», словно на похоронах?
— Да! Вот так вот, — ответил школяр, внезапно вскочил и, выпучив глаза, затянул:
Нет! Sufficit[17]! Даже когда он поет, я чувствую страх.
Марго ахнула.
— Страх? — удивился Антуан.
— Ну да. От него попахивает костром, веревкой и пытками. Нет, я не вру. А какой он из себя! Мощный, — Франсуа надулся, — богатый, — вытащил из кармана медяк и взвесил его на ладони, словно экю, — распутный. — И Франсуа ласково погладил Антуана. — Большой господин. Властный, могучий…
Но, описывая с помощью жестов и гримас помощника парижского прево, который занимался уголовными преступлениями, Франсуа все-таки старался сдерживать себя и не представлять того в чрезмерно смешном виде, опасаясь, как бы судьба не сыграла с ним дурную шутку и не заставила изображать перед Жаном Тюрканом уже не столь невинную комедию.
«Ведь всегда можно найти за что», — подумал он.
Затем он принялся весьма смешно передразнивать другого сотрапезника.
А Марго восхищало его сумасбродство.
— Здесь ты таких не встретишь. Сюда приходит народ горячий, шебутной, скрытный. А уж как доходит до расплаты, они все до грошика подсчитывают.
— Но ты их, надо думать, выколачиваешь из них все до гроша?
— Еще бы! — елейным голосом отвечал Антуан. — За это можешь не беспокоиться. Я своего не упущу.
— И правильно! — одобрил его школяр.
На самом деле он был ничуть не злой. Просто не хороший и не плохой. Настоящий мальчишка из народа, он мгновенно ухватывал какую-нибудь черточку, показавшуюся ему смешной, тут же окарикатуривал ее и использовал против дурака, который подарил ему такую возможность. Марго тоже доставалось, когда у него вдруг портилось настроение, а если она сердилась, Франсуа изображал ее так обаятельно, что в конце концов она разражалась смехом и говорила:
— Опять ты за свое… А других недостатков ты во мне не видишь?
— Поглядим, — отвечал ей Франсуа.
И вот однажды, когда за столом сидели Колен и Ренье со своими подружками, он прочитал с выражением, да еще помогая себе мимикой, сочиненную им балладу:
— Эй! — крикнул удивленный Антуан. — Это что такое? О ком ты?
— Продолжай! — крайне серьезно молвил Монтиньи.
— Но это же про меня! — вновь воскликнул Антуан, которого описанная картина привела в совершенный восторг. — Марго, что ты на это скажешь? Ты ему рассказывала, что ли?
— Да заткнись ты! — бросила она ему. — Кто бы это ни был, ты или не ты, давай дослушаем до конца и не будем прерывать. А там поговорим.
— Да?
— Ну продолжай! — обратилась она к Франсуа. — Что там дальше?
— Да, да, что там дальше? — нетерпеливо спросил Антуан, внезапно переменившийся после реплики Марго.
— Тогда слушайте, — сказал Франсуа.
И насмешливым голосом, обращаясь к Марго и одновременно передразнивая ее, он дочитал свою балладу до посылки и под деланный смех Антуана продекламировал, влекомый ритмом:
Затем был некоторый миг ошеломленного молчания. Антуан смотрел на Марго; потом они, Колен с Колеттой, Ренье с Жаннетон, поскольку все узнали себя в стихотворении Франсуа, наперебой стали высказывать, что они думают, и не скрывали своего удивления.
— Так ты, выходит, поэт? — наконец произнес Ренье.
— Да просто я старался как можно лучше описать это место, — ответил Франсуа.
— И это тебе здорово удалось, — заметил Антуан. — Мне-то, конечно, все равно, но ты мог бы изобразить меня в более благородном виде. Я ж не для всякого бегаю за вином: зависит от человека. Для каждого свое обращение.
— Я передал главное, — ответил Франсуа. — Марго, а ты что скажешь?
Но Марго повернулась к нему спиной, и Колен, который не сумел еще перевести свои чувства в слова, встал с ликующим видом и вполголоса, словно говоря самому себе, произнес:
— Вот так-то вот. Вы его приветили, ублажаете, и он вас за это отблагодарил.
— Слышал, что сказал Колен? — обратилась к Франсуа разъяренная Марго. — И он прав. Представить меня как какую-то подстилку!
Франсуа сгреб ее в объятия.
— Нет! — возмущенно воскликнула она. — Пусти!
— Марго!
— Нет! Я зла как черт!
И она с достоинством удалилась, меж тем как Антуан и Колен тихо обсуждали в углу это происшествие.
Страшно огорченный Франсуа не посмел последовать за Марго, но и уйти тоже не решался, опасаясь, что если он уступит место, то все потеряет. В полном унынии он подошел к Монтиньи и спросил:
— Ренье, что я такого плохого сделал? Ты тоже осуждаешь меня?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!