В поисках смысла - Евгений Анатольевич Аверин

— Известны. Применяют для отбеливания.

— Гипохлорат натрия?

— Жевелевая вода? Я знаю такую. Теперь называют Лаборракова вода. И даже писали о ее свойствах сохранять от протухания. Но использовать ее для воды? Боюсь, невозможно.

— Не бойтесь. Нужно насытить воду до появления стойкого запаха и вкуса хлора. Ждать не менее часа для надежности действия. Можно так пить, но лучше перед употреблением пропустить через угольный фильтр.

— Такой способ неизвестен, — хмыкнул Васильев.

— Давайте так, вы проведете эксперименты с различными водами и посмотрим результаты.

— Я выделю несколько бочек. Гаврилов, вы знаете, где можно купить эту лаборракову воду?

— Знаю. И с удовольствием займусь опытами.

В день выхода погода не задалась. Мелкая морось провожала нас из порта. Каюту нам выделили рядом с капитанской. Остальные разместились с матросами и офицерами на нижней палубе. Она вся разделена перегородками на кубрики. На «Открытии» пушки расположены открыто на верхней палубе. Пятьсот километров, это на машине быстро. Шлюп делает по чистой воде в известных водах пять-шесть узлов. С учетом маневров. Ветер не всегда благоприятный. Но пока открытая вода, берег далеко, капитан спокоен. Ночью свет маяков указывает путь, да и ночами еще светло.

Зато на утро белые облачка и солнце. Начало июля все-таки. Ветер установился почти попутный. Шлюп давал десять узлов, и к вечеру мы встали на якорь. Далее нужно идти Аландскими островами. Там множество мелких островков и скал. Лучше дождаться дня.

В полдень «Открытие» бросил якорь.

— Вот, пожалуйте, — сказал капитан, — мы в указанной вами точке. Погода ясная, волны на два балла.

Я вышел на палубу. Все смотрят в ожидании. Ну почти все. Команда занята работами. Матросов пока пятьдесят человек плюс два лейтенанта. Подъем в пять утра. После молитвы завтрак, приборка, в восемь подъем флага. А там кому чего. Вот все свободные и смотрят. Финны нашли с первого раза. Чем мы хуже? «Грузимся в шлюпку, — командую я, — берем бочку». Бочка со стеклом вместо дна используется для осмотра дна, если неглубоко. Осталась с прошлой экспедиции.

Медленно плывем в сторону Юрмо. До него примерно одиннадцать километров и он хорошо виден. Прозрачность воды метров двадцать. Потом мало что видно. Одна надежда, что крупный объект.

Когда отплыли на километр, глазастый матрос позвал смотреть. С поверхности ничего не видно, но если через бочку приглядеться, то еле угадываются очертания чего-то. Заплыли чуть сбоку.

— Ну точно, ваше благородие, обломки мачт торчат.

— Я ничего такого не вижу. То ли скала, то ли рельеф, а ты и мачты разглядел?

— Без того никак нельзя. Я, коли на вахте, завсегда первый землю вижу. Мне его высокоблагородие рубль серебряный подарили у гавайских островов.

— Если это то самое, я тебе золотой червонец подарю.

Мы ставим бакен и возвращаемся на корабль.

— Будем испытывать? — Наклоняет голову на сторону Васильев.

— Ставим лебедку на левый борт. Раскочегариваем печку, то есть, осветительную установку.

— Это уже делается. Очень любопытно посветить внизу. Я думаю, вам с ней нужно плавать.

— Ваш вперед смотрящий уж очень глазаст без всяких термоламп.

На одном парусе корабль выруливает к бакену. Лебедка похожа на наклоненные ворота с системой блоков. Еще раз с лодки смотрим, где предполагаемый предмет. Ждем, когда количество светильного газа будет достаточным для того, чтоб лампа разгорелась ярким белым светом. Она выглядит, как шлем от скафандра, только с четырьмя иллюминаторами, плюс два шланга, армированные проволокой и веревка.

Начинаем погружение. Отметка глубины показывает сорок один метр. У Власа задача найти хоть что-нибудь, где буквы есть. С лодки спустили ему фонарь. Матросы сменяются каждые двадцать минут у помпы. Плохо без двигателя.

Через сорок минут веревка задергалась. Начали подъем. Десять метров подняли, потом остановка каждые пять метров на пять минут, а в конце последняя — десять минут.

Вытащили. Влас прижал к себе что-то. Корзине не доверил. Все бегут к нему помогать выбираться из рамки лебедки. На палубу падает небольшой предмет. Михаил Николаевич поднимает его.

— Это же печать! Для опечатывания грузов, свинцовая, — он отводит ее в сторону разглядывая, — «Фру Мария», если на голландский манер читать.

Многие люди очень забавные, когда внезапно удивляются. Васильев в такие моменты похож на усатого ребенка с баккенбардами, которому показали фокус на Рождество. Он наклонил голову на бок, приоткрыл рот в полуулыбке и ждет, когда раскроют секрет. С таким выражением он заглядывает в глаза мне.

— Разрешите доложить! — Рявкает Влас.

— Докладывай, — выражение капитана вновь обретает суровость.

— Спуск произведен. Лежит корабль на своем днище стоймя, как поставили. Доски в палубе проломаны, можно выдрать, если веревкой обвязать. В каюте капитанской то же, но не пролезть пока, ломать ломом надо. До этого вот дотянулся.

— Как самочувствие? — Интересуюсь я.

— Уши заложило. Хорошо, что вставали, а то беда. Так отпускало.

— Пошли, будешь подробно все рассказывать.

Смотрящий получил свой червонец, а мы уселись за столом кают-компании вместе с офицерами корабля, Аленой, на которую заглядываются наши морские волки. Еще бы не заглядывались. Это сейчас она в скромном синем платье с высоким, под подбородок, стоячим воротником. Правда, серебряный пояс в виде цепочки несколько раз перехватывает талию и спускается на бедро. А тут она решила, что нужно срочно всем помогать, и надела свой морской костюм, который поняла по моим описаниям и рисункам. Черной тонкой кожи лосины только проглядывают. Потому что ботфорты немного выше колена и бордовая косынка, завязанная сбоку на талии, скрывают их. Но только с одной стороны. С другой нельзя не увидеть два вышитых ремешка, охватывающих бедро и удерживающих кинжал. Белого шелка рубашку стягивает широкий пояс и прикрывает короткая кожаная жилетка. Довершает облик любимая красная бандана. «Она у меня счастливая».

Только вот матросы перестали помпу качать. И все офицеры слюну сглотнули. Я пытаюсь ей намекнуть, что весьма вольное одеяние могут расценить неправильно. Но она притворно обижается: «Вот еще! Я разве голая? А так удобно. Ты же ходишь, как тебе удобно, на все моды наплевал. И я буду».

И будет. У нее еще фехтовальный костюм. Затянута моя девочка по горло белой кожей и ремешками, но выглядит так, что кинжал надо бросать и сдаваться. Вот она, женская сила. На наши занятия вылезла смотреть вся команда. Поэтому мы встаем для разминки до подъема, чтобы никого не смущать.

В коллектив Алена вписалась моментально и нашла себе занятие. Сказать добрые слова в напутствие Власу или уставшим матросам тоже очень надо. Но потом я объяснил, что морские обычаи могут отличаться от моих представлений о них, и женщинам на корабле не