1971. Восхождение - Евгений Щепетнов

– Здравствуйте! – дежурная была сама приветливость – Вы Михаил Карпов? Меня предупредили о вашем прибытии! (О как! Прибытии! Так и захотелось помахать рукой в стиле «дорогого товарища Леонида Ильича»!). Сейчас подыщем вам номер… сейчас… Директор распорядился принять вас и устроить.

Она достала «гроссбух», а я достал из чемодана коробку с конфетами «Ассорти» и положил эту коробку ей на стол:

– Это вам, к чаю…

– Ой, ну что вы, что вы! – дежурная всплеснула руками и демонстративно засмущалась – Не надо было!

– А это – за прошедший день восьмого марта!

Маленький флакончик «Шанель № 5» устроился на краю стола и дежурная теперь уже непритворно охнула:

– Шанель?! Да вы что?! Это мне?! Ну какой вы… галантный! Красивый, и галантный мужчина!

Дежурной лет под пятьдесят, про таких говорят – «со следами былой красоты», но выглядела она еще вполне прилично. Худощавая, неплохо, хотя и не очень модно одетая. Явно следит за собой, но небогата. Да богатая бы и не стала работать в обслуге Дома творчества, богатые по домам сидят, журналы мод читают. Но думаю – флакончик духов ей еще в самый раз.

– Вот! – дежурная ткнула пальцем куда-то в журнал – сегодня выехал герой социалистического труда, номер свободен! Номер – люкс! В нем свой туалет, душ, ванна – заселим вас туда! Зачем вам по этажу бегать, чтобы помыться? Вам надо книжки писать хорошие, а не по этажу бегать! Сейчас я попрошу меня подменить… Валя, иди сюда! Провожу вас в ваш номер.

Я согласился, что мне по этажу бегать совсем даже не в жилу, и через пять минут уже стоял посреди вполне приличного номера, обставленного по нормальным советским меркам. Можно было бы назвать обстановку «плюшевой безвкусицей», но мне нравится этот ретростиль – плюш, висюльки по краю покрывала, репродукции картин на стене, все такое основательное, «бабушкино», уютное… у меня даже на душе потеплело. Рай! Тихий провинциальный рай. Тут даже телевизор есть – черно-белый, но есть. И холодильник – само собой, «Саратов». Знаменитый, шумный, как танк, и такой же неубиваемый. Хорошо!

– Сейчас застелим вам постель! – ворковала дежурная – если понадобится чай, кофе – звоните по телефону. Вам принесут. И бутерброды – перекусить. А так – полноценный обед с двенадцати до двух часов, полдник с трех до четырех, ужин с шести до восьми, ну и завтрак – с восьми до десяти утра. Если хотите – вам будут приносить прямо в номер. Или можете обедать со всеми, в общей столовой.

– А если мне нужно позвонить в Москву? – заранее осведомился я – или мне кто-то позвонит?

– Если вам позвонят – скажут, что хотя вас услышать, дежурная переключит на ваш номер. Если вам нужно позвонить – просто снимаете трубку, говорите номер, и я вас соединяю. Прямого телефона в номерах нет… пока нет. Так что приходится вот так. Ну как, вам нравится номер? Вид из окна?

– Очень! – не покривил душой я, вдыхая запах хвои из открытого настежь окна. Окно было забрано сеткой, так что комаров можно не опасаться. Терпеть не могу этих тварей!

– В номере прошу вас не курить – продолжила инструктаж дежурная – покурить можно на балконе. Инструкция запрещает постояльцам курить в номере.

– Я и не курю. Совсем – заверил я, и пристроил пишущую машинку в чехле на столе у окна. Стол был массивным, тяжелым, как у Владимира Ильича, он же «дедушка Ленин». Импортная машинка на нем выглядела настоящим анахронизмом.

– Ой, вы машинку с собой привезли! – удивилась дежурная – да у нас есть машинки! Мы выдаем! Или вы только на своей любите работать?

– На своей – заверил я, и дежурная кивнула головой:

– Да, некоторые писатели тоже любят со своими машинками. Говорят – на своей лучше пишется!

Через пару минут в номер вошла девушка в униформе советской горничной – чистенькая, румяная, пышущая здоровьем. Она смущенно поздоровалась со мной, выслушала распоряжения дежурной, и тут же заметалась по номеру, прибирая невидимые мне соринки и расставляя стулья и кресла в правильном порядке. А потом взялась за кровать, застилая ее свежим, белоснежным бельем.

– Вы как раз к обеду подоспели! – улыбнулась дежурная – это на первом этаже. Пойдете обедать? Проголодались с дороги? У нас хорошо готовят! Выпечка очень хорошая! И борщ наваристый, со сметанкой!

Я вдруг почувствовал, как хочу есть, и невольно сглотнул слюну. Дежурная заметила эта и расплылась в улыбке:

– Пойдемте! Нина все тут устроит, а вы пока покушаете. Сейчас я бумажку занесу в столовую, и будете питаться. Если что – можете пирожков в номер с собой набрать. Советую – пирожки наши очень хорошие, вкусные! С вареньем, с мясом, с капустой и яйцами. С рисом и яйцами! Наша повариха Мария Семеновна могла бы в ресторане работать, точно вам говорю! А за вещи не опасайтесь, тут у нас не воруют, спокойно оставляйте. Писатели – люди все положительные, солидные, а чужие здесь не ходят. Персонал тоже проверенный, сюда абы кого не берут, как рентгеном просвечивают! Так что здесь – все как в сберкассе, никуда ничего не денется.

И мы пошли из номера.

Да, готовили в столовой Дома творчества очень вкусно. Порции огромные, а если хочешь – тебе еще и добавки дадут! Ценят тут нашего брата-писателя, ох, как ценят!

Я сел возле окна, занавешенного тонкой кисеей, и практически не смотрел в зал, больше времени уделяя рассматриванию сосен, чистых аллей и голубого неба. Потому и не заметил, как за мой стол подсел мужчина на вид лет шестидесяти, лицо которого украшали густые висячие усы.

– Здравствуйте, молодой человек! Можно к вам за стол пристроиться? – прогудел мужчина сочным басом, и я поднял на него взгляд.

– А у меня есть выбор? – хмыкнул я, и пожал плечами – Здравствуйте. Как говорится – не куплено!

Меня почему-то напрягло такое к себе обращение: «молодой человек». Есть в этом что-то уничижающее, покровительственное – вроде как умудренный жизненным опытом и само собой – гораздо более значимый человек снисходит до меня, убогого. Да и староват я для «молодого человека». Это только продавщицы в супермаркете могут назвать молодым человеком седого как лунь мужика, и «девушкой» – пенсионерку, которая уже и забыла, когда была девушкой. Я как-то не выдержал и сказал такой кассирше: «Спасибо за молодого человека!» Впрочем – это был выстрел в пустоту. Она просто не поняла, глядя сквозь меня своими пустыми рыбьими глазами.

– Скажите, это вас заселили в номер люкс? – ничуть не смутившись от холодного приема спросил мужчина.

– Меня заселили в номер люкс – так же холодно ответил я, и вздохнул: так хорошо было только лишь три минуты назад! Сочные пирожки с мясом! Горячий борщ! Картошка пюре с подливкой и здоровенными двумя котлетинами – ну что может быть лучше для писателя, который заправившись таким горючим, идет писать свою нетленку? И тут…какие-то дрязги на тему номера люкс! Я что, кому-то перешел дорогу? Занял номер, на который положили глаз лауреаты и депутаты?