Незабываемые ночи - Дженнифер Эшли

— Беллами, эти холсты стоят моей жизни. Храни их вместе со своими. Давай, иди.

Мак выпустил картины из рук, так что Беллами вынужден был подхватить их. Бросив на Мака полный отчаяния взгляд, он стал спускаться по лестнице, удерживая в больших руках завернутые в простыню картины.

Мак опять толкнул дверь в комнату прислуги. Одна стена была охвачена огнем, в воздухе висела плотная пелена дыма. И Сэл, и Мэри были на полу, Сэл кашляла. Обе застряли здесь из-за того, что пытались одеться.

— Давай-давай, — Мак подхватил Сэл за талию, — пошли.

— Мэри, — всхлипнула Сзл.

Мэри лежала на полу без движения. Мак наклонился, поднял ее и закинул себе на плечо, одновременно подталкивая перед собой Сэл.

Лестничная площадка уже была объята огнем. Мак услышал скрип и треск, и ступеньки, ведущие вниз, рухнули.

— Мы в ловушке, — взвизгнула Сэл. — Мы в ловушке!

— Милорд!

Беллами стоял внизу и с тревогой смотрел наверх.

— Черт возьми, Беллами! Вынеси эти картины отсюда. Мы выберемся через крышу.

Мак затолкал Сэл назад в студию и захлопнул дверь. Через несколько секунд огонь прорвется в эту комнату, которая под потолок заполнена красками, скипидаром, деревянными рамами, холстами.

Мак вытащил стол на середину комнаты, залез на него и открыл слуховое окно. Сначала он подхватил Сэл и вытолкнул ее через открытое окно. Сэл мужественно ухватилась за шифер на крыше и выкатилась наружу, оттолкнувшись ногой от плеча Мака.

Мак спрыгнул на пол и поднял Мэри, которая понемногу начала приходить в себя. У нее дрогнули ресницы, она открыла глаза и едва не задохнулась от ужаса.

— Сейчас не время визжать, моя дорогая, — улыбаясь, подмигнул ей Мак. — Надо лезть наверх.

Сэл, наклонившись в окно, помогла Маку подтянуть Мэри вверх и вытащила ее на крышу. Мак подпрыгнул, ухватился за выступ и протиснулся сквозь окно на крышу как раз в тот момент, когда огонь ворвался в студию.

— Что нам теперь делать? — отчаянно взвыла Сэл. — Здесь так высоко.

— Мы должны выбраться отсюда раньше, чем огонь доберется до моих красок. Вперед!

Мэри начала плакать, с ужасом глядя на крыши. Сэл вела себя немного сдержаннее и отчаянно сжимала руку Мака. Обе девушки буквально прилипли к нему, но позволили тащить их по покатой крыше к крыше соседнего дома.

Этот дом в настоящее время пустовал, Мак знал, что семья уехала в деревню. Слуховое окно было закрыто и не поддавалось усилиям Мака. Он сорвал с головы цыганский платок, намотал его на кулак и ударил по стеклу. Стекло оказалось толстым, и бить пришлось несколько раз. Мак сильно поранил руку, но в конце концов просунул её через дыру в стекле и открыл задвижку.

Он спустился внутрь холодной мансарды, где был застоявшийся, но не задымленный воздух, и, протянув руки, помог спуститься сначала Мэри, потом Сэл. По длинной лестнице они спустились к входной двери дома.

Девушки зарыдали от облегчения, когда Мак открыл дверь. Здесь собрались люди из соседних домов, они уже выстроились в одну цепочку с ведрами заливать пожар. Мак тоже присоединился к ним, пока звон колокольчиков не оповестил о прибытии пожарной бригады с насосами и шлангами. Возможно, эти механизмы и не спасут дом Мака, но они могут предотвратить распространение пожара дальше по улице.

Мак хмурым взглядом встретил подбежавшего к нему Беллами.

— Где, черт возьми, мои картины?

— В вашем экипаже, милорд. Я вывел экипаж с лошадьми из конюшни.

— Мне кажется, ты заслужил повышения жалованья, Беллами. — Внутри у Мака словно что-то отпустило. — Ты, случайно, не прихватил одну из моих рубашек, а?

— В экипаже, милорд. Полный комплект одежды.

— Ты замечательный человек, — похлопал его по плечу Мак. — Неудивительно, что ты победил всех своих противников.

— Подготовка, милорд. — Беллами посмотрел на дом и клубившийся над ним дым, на переполненную людьми улицу, на пожарных, заливавших водой стены. — Что мы теперь будем делать?

Мак засмеялся, потом смех перешел в кашель.

— Мы залезаем в экипаж, который ты так предусмотрительно подготовил, и находим место, где можно переночевать. Мне кажется, я знаю, куда ехать.

Изабелла перегнулась через перила, где несколько часов назад ее целовал Мак, и, дрожа, плотнее запахнула халат.

— Мортон, что, в конце концов, происходит?

Звуки голосов, доносившихся снизу, не смолкли, и Мортон не отвечал. Изабелла стала быстро спускаться по ступенькам и, не дойдя до последней, остановилась в изумлении.

Все домашние Мака — Беллами, повар, лакеи и две служанки — шли друг за другом к черной лестнице, возбужденно рассказывая что-то Мортону и другой прислуге Изабеллы.

— Вам надо было видеть его, мистер Мортон, — сказала служанка, которую звали Мэри. — Его светлость был похож на героя из журнальной статьи, когда выносил нас на улицу и вел по крыше.

Изабелла сложила руки у рта и крикнула:

— Мортон!

Из столовой с высокомерным видом вышел Мак и широко улыбнулся Изабелле. Рубашка была расстегнута до пояса, килт местами прогорел, лицо перепачкано сажей, рыжеватые волосы подпалены.

— Прошу простить меня, ваша светлость, — сказал Мак, нарочито подчеркивая лондонское просторечие. — Не могли бы вы изыскать возможность и приютить меня и мой цыганский табор?

На Маунт-стрит опять кипит веселье, поскольку рыжеволосая леди устроила по поводу окончания сезона бал, который длился весь день и всю ночь. Лорд и леди опять ворковали и целовались, среди приглашенных замечены самые блистательные персоны страны, включая старшего брата лорда, достопочтенного герцога. Тем временем отец леди, грозный пэр, проводит время за чтением нотаций на тему сдержанности и скромности.

Июнь 1876 года

— Мак, что, черт возьми, случилось? — застыв на лестнице, спросила Изабелла.

Мак смотрел на нее, продолжая улыбаться, но глаза темнели от гнева. Мортон повел всех, включая Дэниела, к черной лестнице. Дверь за ними захлопнулась, и звуки голосов стали тише.

— Кто-то поджег верхний этаж моего дома. Пожарным удалось потушить огонь, и он не успел разрушить весь дом, но верхние этажи сильно пострадали.

— А твоя студия? — широко распахнула глаза Изабелла.

— Сгорела. По крайней мере я так думаю. Пожарные не позволят мне вернуться туда.

— И там все сгорело? — Изабелла почувствовала, как болезненно сжалось сердце. — Абсолютно все?

— Да. — Взгляд Мака смягчился. — Все сгорело, мне очень жаль.

Изабелла тяжело сглотнула, спазм перехватил горло, и она вытерла слезы, покатившиеся из глаз. Как глупо, сердито подумала она про себя. Зачем лить слезы над тем, что там сгорело, когда Мак и его люди спаслись?