Родники Пустоши - Зоряна Лемешенко

всё такое, — грубовато заметил охотник, — но всё же. Что с заклятием?

— А с заклятием всё плохо. Хонсу, пока был жив, решил учить магии свою жену, но это было ошибкой. У неё не было к этому способностей, не было понимания процессов. И однажды у неё вышло вот такое, что случилось с Альберто. Пострадал их единственный сын. И Хонсу не смог его спасти…

***

После этой фразы внутри всё оборвалось и занемело. Я не хотела терять Альберто, он был дорог мне.

В животе беспокойно толкнулся ребёнок, который до этой поры будто тоже прислушивался к происходящему.

‐ Неужели совсем-совсем нет способа?.. — вышло жалобно у меня.

Внутри зрела настоящая паника.

‐ Мы будем пытаться, Алекса… — легла поверх моей руки тёплая ладонь охотника.

Он упрямо смотрел мне в глаза, а я… Я стыдливо отвела взгляд, но нечаянно пересеклась им с Джульеттой. Богиня, будто, знала мои мысли, от которых было не по себе даже мне.

Я скучала по Леонардо. Даже сидя возле тяжело пострадавшего мужа, я не могла соврать самой себе. Простой ободряющий жест охотника прострелил меня будто молнией.

Как же я запуталась! И от этого стало невыносимо тошно!

Но, словно не заметив моих душевных терзаний, бывший инквизитор приступил от слов к делу.

Глава 21

Я не могла отвести взгляд от того, как Леонардо начинал творить свою магию. Это было что-то неизвестное мне и вряд ли доступное для изучения обычным инквизиторам. Его взгляд был рассеян, будто он видел что-то помимо видимого мне, а руки рисовали в пространстве непонятные схемы.

В какой-то момент он покачнулся, но почти сразу на помощь пришла Джульетта, и я увидела как от неё потянулись тонкие нити ссолнечной магии.

‐ Нам нужен Тэо, — сказала она, — заклятие слишком быстро тянет силы из Альберто, а теперь и из Леонардо. А мои силы, к сожалению, далеки от тех божественных, что вы представляли…

Отчаяние с новой силой затопило меня. Леонардо был прав — оказалось, что не к кому взывать и ждать помощи. Всё зависело только от нас — людей. Но могли ли мы противостоять страшной древней магии, съедавшей сейчас моего мужа, с которой когда-то не совладал даже самый сильный маг, которого мы принимали за божество?

Будто услышав слова Джульетты, тихо скрипнув дверью, в дом вошёл Тэо. От него уже не исходило свечение, то ли он сам его убрал, то ли…

‐ Я закончил.

В этот момент Леонардо вернулся сознанием к нам и сосредоточил взгляд на вошедшем.

‐ Всё? Я осиротел?

Тэо кивнул, наблюдая за реакцией.

— Вы хотя бы обрадуйте, что он будет вечно мучаться в посмертии, за то, что творил при жизни, — холодно произнёс Лео.

Боги переглянулись, у меня сложилось впечатление, что они могли мысленно общаться.

— Нет, не будет. Он исчез совсем. Отовсюду.

Охотник шумно втянул в себя воздух и промолчал, а затем снова ушёл в себя.

— Тэо, ты лучше знаком с этим заклятием. Нам нужно понять его структуру, чтоб найти слабые места. Пока у Лео не получается, — сказала Джульетта.

Мужчина посмотрел на меня и, вероятно, увидел в моих глазах мольбу. Пожевав губами, он ответил:

— Я попробую.

Вскоре возле моего мужа сидело уже трое могущественных магов, что пытались помочь ему. И в моём сердце зародилась надежда, что всё может получиться. Но минуты капали, утекая сквозь пальцы, на висках Леонардо появилась испарина, а спустя ещё какое-то время Джульетта встала и подошла ко мне.

— Голубушка моя, а ты решила вашего малыша голодом заморить? Пока я здесь ты даже воду не пила. Давай-ка, вставай!

Я повиновалась ей не как богине, я всё ещё не могла так воспринимать свою давнюю знакомую. Я послушалась совета заботливой приятельницы. Толку от меня действительно было мало, мои магические силы с течением беременности совсем растаяли. Никто не мог мне объяснить почему. И оставалось лишь надеяться, что они вновь вернутся ко мне после родов.

Учитывая мою бесполезность, единственное, что я могла сделать — позаботиться о себе и малыше. Альберто точно меня не похвалит, когда придёт в себя. Если придёт в себя…

Я взяла кувшин и пошла к родникам набрать ключевой воды. Видимо от перенапряжения в голове замерли все мысли. Я просто шла и делала какие-то привычные движения. Кажется, я кого-то встретила, меня о чём-то спрашивали. Судя по всему, трагедия ещё не была известна никому постороннему.

Но по пути домой чьи-то цепкие руки вырвали меня из раздумий.

— Алекса, дочка! Что случилось?!

Конечно мама не могла пройти мимо меня, увидев в каком я состоянии. А я не могла сдержать слёз, ведь кто ещё мог бы понять меня так, как родной человек.

Кое-как я рассказала маме, что произошло. Она побледнела и закрыла рот рукой, и мы медленно пошли в сторону дома. Мама о чём-то думала.

Когда мы вошли в дом, я едва устояла на ногах. Леонардо больше не сидел на постели, он лежал рядом с Альберто бледный и осунувшийся, а его напитывали своими силами уже двое богов.

— Алекса… — начала Джульетта, не обращая внимания на мою маму, но потом она, будто растерявшись, отвела взгляд.

Тогда заговорил Тэо.

— Мы не нашли выход. Леонардо на грани…

— Я знаю свою грань, — безжизненно прошелестел голос охотника, — и выход есть. Я распутал эту дрянь…

— Что?! — сразу несколько голосов слились воедино.

Моё сердце радостно встрепенулось в груди, пока я не услышала продолжения его слов.

— Я могу заклятие оторвать от Альберто. Но ему всё равно нужна жертва. Я готов.

Я шумно выдохнула, не зная как на это реагировать.

— Рано вы моего папашу развеяли, — криво усмехнулся треснувшими губами охотник, — он бы как раз пригодился.

В доме повисло тягостное молчание. И три пары глаз уставились на меня. Леонардо продолжал лежать с закрытыми глазами и тяжело дышать. Он выглядел не в пример хуже Альберто, мой муж, казалось, просто спал.

— Что вы смотрите на меня?! — вскрикнула я, не в силах сдержать эмоции.

Это было уже слишком, я не готова была решать, кому жить, а кому умереть, и не собиралась делать этого.

— Решай, — услышала я голос мамы.

— Зачем ей решать?! — просипел Лео и даже открыл глаза, — вы понимаете, на что её обрекаете? Уведите её, я уже всё решил! Меня здесь не держит ничего, своё дело я сделал.

— Нет! Подожди! Так нельзя! — я закусила палец, вновь скатываясь в истерику.

— Уведите её, я сказал! — неожиданно громыхнул охотник.

Но весь