Рождение Российской империи. Концепции и практики политического господства в XVIII веке - Рикарда Вульпиус
Шрифт:
Интервал:
589
Khadduri. War and Peace in the Law of Islam; Johnson. The Holy War Idea. Р. 601–668; Neff. War and the Law of Nations. Р. 41; Imber. Ideals and Legitimation.
590
В недавних исследованиях подчеркиваются элементы, общие в практике османов и «Запада», а также османский прагматизм в отношениях с христианскими государствами. Goffman. The Ottoman Empire; Faroqhi. The Ottoman Empire. — Пииримяэ, однако, упрекает Фарокхи в преувеличении идеологического сходства. Piirimäe. Russia, The Turks and Europe. Р. 71. Fn. 30. — Восприятие турецких обычаев как «варварских» и противопоставляемых «цивилизованным» нравам (западных) европейцев было не только сформулировано вышеупомянутым русским посланником Петром Толстым в: Русский посол в Стамбуле. С. 40, но и нашло свое выражение в самом сочинении Шафирова («Варварам туркам»). Шафиров. Разсуждение какие законные причины. С. 35.
591
Шафиров прямо ссылается на негативное суждение, высказанное Пуфендорфом о «России» в «Введении в историю» европейских государств. Шафиров. Разсуждение какие законные причины. С. 74. — Пуфендорф начинает главу «Природа россиян» сокрушительными словами: «О нравах и о разуме народа Российского ничтоже воспоминати имеем, еже бы с великою их славою сопряжено было, ниже бо россиане тако суть устроенны и политичны якоже прочии народи Европейскии» (пер. по: Пуфендорф. Введение в Гисторию европейскую. 1718. С. 407. — М. Б.). Pufendorf. Einleitung zu der Historie. S. 715. — В целом о европейском восприятии Московского царства, которое в основном было создано антироссийской пропагандой западных и северных соседей (Польши, Ливонии, Швеции): Klug. Das «asiatische» Rußland; Osterrieder. Von Tyrannen und Barbaren; Kappeler. Ivan Groznyj; Scheidegger. Ein Ost-West Konflikt der Vormoderne. — «Ориентализация» Востока и приписывание ему культурной неполноценности продолжались в конце XVIII и XIX веке на основе идей Просвещения о прогрессе. Wolff. Inventing Eastern Europe.
592
Не случайно атрибуты «христианский» и «цивилизованный» напрямую связаны в тексте Шафирова. Все сходятся в том, что это его утверждение является наиболее важным. Cracraft. The Petrine Revolution. Р. 186; Mälksoo. The History. Р. 211–232; Piirimäe. Russia, the Turks and Europe. Р. 66. — Таким образом, благодаря триаде международного права, христианства и цивилизованности уже с начала XVIII века существовала идеальная основа для понимания цивилизаторской миссии, которая сформировалась в Европе в 1830‐х годах и была описана Ю. Остерхаммелем как «викторианская цивилизаторская миссия», существовала уже в начале XVIII века. В соответствии с этим международное право стало «стандартом цивилизации общего применения». Osterhammel. Europe, the «West» and the Civilizing Mission. Р. 19.
593
Pufendorf. Introductio ad Historiam. S. 688; Idem. Einleitung zu der Historie. S. 715. — Перевод на русский язык был опубликован Гавриилом Бужинским уже в 1718 году. Пекарский. Наука и литература. Т. 1. С. 326 (также здесь цитаты на русском языке).
594
[Shafirov.] A Discourse. Р. 240. — Перевод на немецкий, важнейший язык политической полемики в Северной Европе в то время, состоялся сразу после публикации в Российской империи. Пииримяэ предполагает, что решение о последующем переводе на английский язык вместо латыни и французского было связано с растущей озабоченностью англичан русским присутствием в Остзейских губерниях. Piirimäe. Russia, The Turks and Europe. Р. 64.
595
«Policiert»/«poliziert» и глагол «policiren» восходят к латинскому policia (от polire, выравнивать, гладить). Wittram. Peter I. Bd. 2. S. 607. Fn. 467; Schierle. Semantiken des Politischen. S. 229; Maier. Die ältere deutsche Staats- und Verwaltungslehre. S. 102–103; Grimm, Grimm (Hg.). Deutsches Wörterbuch. Bd. 7. Art. «polizei».
596
Немецко-латинский и русский лексикон. С. 474.
597
Царь сам использовал слово политически в смысле «хорошие манеры» в письме к Ф. А. Головину // ПиБ. Т. 3. СПб., 1893. № 724 (23.09.1704). С. 160–161, здесь с. 161. — И. Ширле также указывает на то, что параллельные образования политичный и политический в первой половине XVIII века не всегда четко отличались друг от друга. Только в последней трети данного столетия политический стал использоваться в значении «искусства управления государством», в то время как политичный в конце века имел негативный оттенок и ассоциировался с хитростью и коварством. Schierle. Semantiken des Politischen. S. 226–247, здесь s. 230; Петрова. Прилагательные на — ический. С. 155. — О негативной коннотации понятия политичный в конце XVIII века см.: Словарь Академии Российской. Т. 4. Ст. 966.
598
Otten. Annotationen; Christiani. Über das Eindringen von Fremdwörtern. S. 17.
599
См. письма Постникова к Петру I за 1696 и 1699 год // Бычков. Новые материалы. С. 47, 48, 50.
600
[Салтыков.] Пропозиции Федора Салтыкова [1713]. С. 27. — Использованная обоими лексика не была случайной: Салтыков тесно общался с процитированным выше врачом П. В. Постниковым. Koch. Deutsch als Fremdsprache. S. 174. — Уже в 1660‐х годах Григорий Котошихин, находясь в шведской ссылке, описывал трудности брака русских принцесс и принцев с иностранными принцами или князьями и отмечал, что первые не знали ни языков других государств, ни их политики («иных государств языка и политики не знают»). В данном случае напрашивается перевод с помощью понятий «обычаи, нравы». Я благодарю Глеба Казакова за это указание. Котошихин. О России. С. 17. — Параллельно с вышеупомянутым значением уже при Петре I политика была тесно связана с государством и государственным управлением. Так, к юридической кафедре, учрежденной в Академии наук в 1724 году, наряду с этикой и естественным правом, относилась наука «политика». ПСЗРИ (I). Т. 7. № 4443 (28.01.1724). § 15. Пт. 1. С. 220–224, здесь с. 223. — О дальнейшем применении политики в XVIII веке см.: Müller. Soziale Termini. S. 437.
601
[Салтыков.] Пропозиции Федора Салтыкова [1713]. С. 27–28.
602
См. также обзор дискурсов, посвященных ассимиляции и русификации в XVIII веке, в заключении к данной работе.
603
Немецкие термины «Menschheit» (древнегерманский «mennigskeit», средненемецкий «menscheit») и «Menschlichkeit» (оба переводятся как «человечность, гуманность») параллельно сосуществовали с XIV века и обозначали два оттенка смысла «природы»
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!