Две королевы - Джон Гай

Я испытываю чувство благодарности и восхищения к Питеру Робинсону и Эмме Пэрри, моим агентам в Лондоне и Нью-Йорке, которые постоянно поддерживали меня и были уверены, что я напишу эту книгу и что у меня все получится. Они оба прочли рукопись и дали полезные советы. При подготовке книги, где интерпретация не менее важна, чем исследования в архивах, я понял, что многому научился у продюсеров Би-би-си, с которыми мне посчастливилось работать последние четыре года, особенно у Кэтрин Клей, Дика Тейлнора и Джейн Макуильямс.

Я в огромном долгу перед Кортни Ходелл и Ником Дэвисом, моими редакторами в издательстве Fourth Estate. Подробные и взыскательные комментарии Кортни к моему первому полному черновику были очень точны, побуждая и поощряя проявлять мои лучшие качества; вероятно, это лучший комплимент, который может сделать редактор автору. Для меня огромная честь издаваться в Fourth Estate, великодушно позволившем мне почти три года, не отвлекаясь, работать над книгой, что создало почти идеальные условия для творчества. За помощь в процессе редактирования и выпуска книги я хочу также поблагодарить Наташу Кеннеди, Майкла Кокса и Луиз Такер.

Я выражаю сердечную благодарность своим бывшим студентам из Сент-Эндрюсского университета, а также нынешним студентам из Кембриджа за их вклад в семинары и контрольные работы, где Мария Стюарт появлялась чаще, чем следовало бы. Я многим обязан Фионе Александер, которая сразу же поняла, что загадочный «предмет», который Мария держит в левой руке на карикатуре с русалкой и зайцем и который раньше никому не удалось объяснить, — это свернутая сеть. Фрэнсис и Дэвид Уотерс неизменно подбадривали меня, удивительно точно предсказав дату, когда я представлю окончательный вариант рукописи и заказав билеты на «Свадьбу Фигаро» Моцарта на следующий вечер.

Но самое главное — моя жена Джулия приняла присутствие Марии, что, наверное, напоминало «жизнь втроем», и проявляла бесконечное терпение. Она внимательно изучала бесчисленные черновики, десятки раз читала некоторые главы, обсуждала Марию в любое время дня и ночи. Такое же терпение проявила и моя дочь Эмма, которая никогда не жаловалась, что почти не видит отца, и просто поддразнивала насчет времени, когда же он закончит «книгу». Люси, Сузи и Джемма иногда запускали свои лапы в дела Марии — чаще, чем мне бы хотелось, — но именно это возвращало меня к реальности.

Детство Джона Гая было наполнено музыкой. В шесть лет он играл на пианино, в двенадцать освоил орган, а в шестнадцать стал почти профессионалом. Во время учебы в Кембридже и позже, когда он работал в Бристоле, Джон занимался по три или четыре часа в день и давал пять или шесть концертов в год.

«Это было время Терстона Дарта и Сюзи Джинс, — вспоминает он. — Они заново открыли, как нужно играть старинную музыку. Дарт был выдающимся музыковедом из Королевского колледжа Лондона, а с Джинс я познакомился, когда работал в архиве. Я помогал ей ориентироваться в архиве, а она давала мне уроки игры на органе».

Джинс училась в Вене у преподавателей, которые, в свою очередь, обучались у учеников самого Баха. Она была частью музыкального наследия, и на Гая это произвело огромное впечатление. Однако на поддержание высокого исполнительского уровня требовалось слишком много времени. В 1985 г. Гай завершил музыкальную карьеру. «Поначалу мне очень не хватало выступлений, — признается он. — Но теперь я об этом мало думаю. Возможно, потом я вернусь к музыке, но не теперь».

Гай был единственным ребенком в семье. Он родился в Австралии, а в возрасте трех лет вместе с отцом, талантливым инженером, и матерью переехал в Великобританию. Четыре года спустя его родители развелись, и он с матерью переехал из Уотфорда в Литам-Сент-Аннес, где учился в школе короля Эдуарда VIII. В семнадцать лет он решил стать ученым. «Школьная библиотека была достаточно современной, чтобы выписывать журнал „Прошлое и настоящее“ (Past and Present). Именно там я прочел дискуссию между Джеффри Элтоном и его критиками относительно тюдоровской революции в правительстве. Тогда же я понял, что хочу стать историком».

Гай поступил в Клэр-колледж, получив открытую стипендию — потому что это был колледж Элтона. «В первый же день я понял, что это именно то место, где я хотел быть, и именно то дело, которым я хотел заниматься», — вспоминает он. Тем не менее только на третий год обучения он смог записаться на специальный курс, который читал Элтон, «Томас Кромвель и принуждение к реформации Генриха». Затем под руководством Элтона он защитил докторскую диссертацию, посвященную кардиналу Уолси, что позволило ему получить доступ к различным архивам и библиотекам, где хранились материалы о Тюдорах.

В то время университеты сокращали расходы, и преподавательских вакансий в них было мало. Поэтому Гай устроился работать помощником архивиста в Государственном архиве. «Тогда я думал, что это запасной вариант, но на самом деле это было замечательно. Я смог взглянуть на архивы изнутри и в результате теперь знаю, как ими пользоваться. Я научился руководствоваться принципом: пока есть хоть малейший шанс что-то найти, нужно продолжать поиски. Довольно часто искомое находится в неожиданном месте, и поэтому следует брать оригинальный реестр и начинать с номера документа». Затем Гай начал читать лекции, от Бристоля до Америки, пока в 1991 г. не получил должность заведующего кафедрой современной истории в Сент-Эндрюсском университете, где впоследствии занимал должности директора школы истории и международных отношений, ректора и вице-президента по науке, а сейчас является почетным профессором.

В 2001 г. Гай решил ограничить преподавание, чтобы сосредоточиться на литературной деятельности и выступлениях на радио и телевидении. В 1990 г. он опубликовал свой бестселлер «Англия Тюдоров» (Tudor England), который разошелся тиражом более четверти миллиона экземпляров. За книгой последовали статьи в «Оксфордской истории Британии» (Oxford History of Britain). В 2000 г. Гай опубликовал, одну за другой, две книги: «Томас Мор» (Thomas More) и «Тюдоры: Очень краткое введение» (The Tudors: A Very Short Introduction). К нему обратилась компания Би-би-си с просьбой помочь с исследованиями, и в процессе работы с архивами он понял, что ни один историк систематически не изучал рукописные документы, имеющие отношение к Елизавете I и шотландской королеве Марии. «Я осознал, что это серьезная тема, которую все считали глубоко изученной, тогда как на самом деле они опирались на узкую базу печатных источников».

Потребовалось три года упорных исследований и двадцать восемь лет знакомства с предметом, чтобы в результате получилась эта книга. «Я не смог бы ее написать, если бы не работал с Би-би-си, — признает Гай. — Я научился преподносить материал максимально широкой аудитории, фокусируясь на персонаже, отношениях и точке зрения». Он также решил рассказать историю словами самих действующих лиц.

«Историки полагали, что противоречивость лишает рассказы подлинности. Они либо брали фрагменты и пытались примирить их, либо полностью лишали слова действующих лиц. Я же попытался использовать рассказы персонажей как средство, помогающее читателю понять их».