Не женское дело(Сборник) - Елена Горелик

В общем, испанцы, очень быстро лишившись последней надежды связаться с внешним миром, принялись обороняться. Теперь война шла по привычным для них правилам — с осадой, орудийной перестрелкой и ночными вылазками. Среди французов были толковые саперы, которые провели несколько удачных подкопов и подрывов. В результате чего парочки бастионов испанцы лишились начисто, а еще несколько были сильно повреждены. К тому же мы сняли с «Гардарики» четыре нарезные пушки. Повозились с ними изрядно, но дело того стоило… В общем, испанцы продержались ровно неделю. И утром 24 октября прислали парламентеров с предложением о переговорах. На правах командующего я заявила: либо полная капитуляция, либо мы продолжаем обстрел. Испанцы принялись бить на жалость: мол, в городе полно беженцев (будто мы этого не знали), и дальнейшие обстрелы будут означать жертвы среди невинных. Я не удержалась, спросила — мы ведь обстреливаем только укрепления, а не жилые кварталы, откуда же могут взяться жертвы среди невинных? Неужели вы догадались разместить беженцев в форте?.. Сеньор офицер обиделся так, будто я нанесла ему личное оскорбление. Напыжился, принял героическую позу и начал с гордым презрением к «проклятым ворам» вещать, что никто из нас не войдет в город, пока будет жив хотя бы один испанец. В общем, нормальная ура-патриотическая лабуда. Я выслушала его браваду, потом спокойненько пожала плечами и сказала: мол, видимо у вас есть еще провиант. Но мы подождем с недельку, пока он закончится, а затем снова с вами поговорим. Если бастионы Санто-Доминго не рухнут раньше. Испанец быстро сдулся: видимо, у них там действительно с питанием не очень. То-то он был весь какой-то осунувшийся, а на двух его солдат и вовсе жалко было смотреть. Я даже распорядилась покормить этих бедолаг. По тому, как они наворачивали наш походный паек, и полному лоху в военном деле стало бы понятно: Санто-Доминго скоро падет. Ведь только Ленинграду, кажется, удалось в условиях блокады, голода и постоянных бомбежек с обстрелами продержаться девятьсот дней. И выстоять. Может, еще кому, но на ум приходит один Ленинград.

Тутошним испанцам такое не под силу. Вцепились в золото и камушки и профукали свою империю. А с учетом наличия в Эскуриале таких особ, как слишком юный король Карлос и его матушка-интриганка, я, вообще удивляюсь, что Испания еще обладает каким-то весом, в Европе и колониями за океаном. И на обломках этой империи по всем законам должна образоваться новая. В нашей истории появилась Британская. Здесь, вполне возможно, появится Французская. Но это еще, как говорится, вилами по воде… Еще все возможно, в том числе и самые неожиданные комбинации.

А ведь как бы в нашем мире было спокойнее, если бы «великие державы» всех мастей не плодили «локальные конфликты» с «горячими точками», не разводили бы стаи «маленьких, но гордых» мосек, гавкающих на противников, а решали собственные проблемы, коих и без того до фига…

Но вернемся к нашим испанцам. Вернее, к их проблемам. Офицер, пообедав нашим НЗ, немножко подобрел и даже пообещал, что постарается убедить дона Педро капитулировать на почетных условиях. Я заверила его, что огонь будет прекращен до четырех часов пополудни. Если до того времени испанцы не выбросят белый флаг, обстрел будет продолжен. Офицер ушел. А мы взялись за свои припасы и как следует подкрепились. Война войной, а обед по расписанию.

Естественно, белый флаг над фортами Санто-Доминго появился. В без пяти четыре. Пунктуальные ребята.

Надо было видеть нашу встречу с доном Педро… Потомок Христофора Колумба не о Санто-Доминго, не о вверенной ему колонии говорил! Он возмущался по поводу моего пренебрежения правилами благородной войны! Как я посмела вести бой после спуска флага! Он, видите ли, знал, что пираты бесчестные негодяи, но не знал, что настолько бесчестные. И далее все в том же духе. Дала ему выпустить пар, а потом ответила по пунктам. Первое: война благородной не бывает. Ибо там убивают, а в Писании сказано — не убий. Второе: не много чести флотоводцу, который нападает с четырьмя мощными кораблями на один потрепанный бурей галеон, хоть бы он был трижды военным и сто раз пиратским. Как это сообразуется с вашими понятиями о «благородной войне», дон Педро? Или все средства хороши, пока никто не видит? Дона Педро так перекосило, что я уже подумала вызывать доктора Леклерка. Ничего, обошлось. Но выслушала я немало интересного как о себе, так и о Франции, которая сделалась столь неразборчива в средствах, что не стесняется идти на союз с разбойниками. Только после этого мы, собственно, перешли к Санто-Доминго и его сдаче французам. И напоследок дон Педро накаркал мне повторение судьбы Жанны д'Арк: мол, когда Франции туго, она ставит на женщину и побеждает. Принося затем эту женщину в жертву. Я же тогда подумала, что, в отличие от бедной верующей девушки из Лотарингии, умею удивлять до смерти не только противника. Но сказать не сказала. Дону Педро незачем знать, о чем я думаю. Он умный, хоть и чванливый.

Итак, этот город уже не называется Санто-Доминго. Теперь он заделался столицей французской колонии Сен-Доменг и носит имя… вы угадали: Сен-Доменг. Правда, д'Ожерон так и сидит на Тортуге, а меня тут оставил на хозяйстве — в качестве и. о. вице-губернатора и адмирала Антильской эскадры. Весело. Оригинально до потери пульса. Особенно с учетом того, как разобиделись испанцы. По слухам, узнав о потере Эспаньолы, королева-мать устроила в присутствии послов грандиознейшую показательную истерику — с криками, рыданиями, разламыванием драгоценного веера и разрыванием в клочья своей королевской мантильи. Как после взятия Панамы. Может, эта истерика и подтолкнула Англию к выходу из войны: инглезам крайне невыгодно усиление Франции на континенте, а их правительство, как я уже и говорила, сплошняком состоит из меркантильных сволочей. Но, как совершенно справедливо заметил Джек, когда страна бросает союзника ради лишнего мешка золота, это в конце концов ударит по ней самой. Пусть не сразу, но в обязательном порядке и с весьма неожиданной стороны.

Месяц назад мы получили еще одну партию нарезных пушек из Франции. Теперь бастионы Сен-Доменга взять будет очень и очень непросто. Пушечки эти влетают в такую копеечку, что за голову хватаешься. Но они по нынешним временам стоят таких денег. Потратили миллион-два — получили богатый город или целую страну… А Мартин пытается наладить здесь экспериментальное производство пироксилина. Селитра, серная кислота, древесные опилки. Всего-навсего. Но если применить их как должно, то через небольшое время у нас появится оружие невиданной здесь мощности. По словам Мартина, пироксилин довольно опасен в производстве, если не придерживаться определенной технологии, и капризен в хранении. Однако нам в скором времени придется драться так интенсивно, что он у нас не залежится. Мы уже пустили на дно или взяли на абордаж посланную из Ла Гуайры[68]эскадру: испанцы пришли вертать свою бывшую колонию взад. Не получилось. И теперь в нашей эскадре двумя линкорами больше, а в Сен-Доменг, из которого мы по уговору выпустили всех желающих уехать испанцев (предварительно отобрав у них ценностей миллионов на пятьдесят, выгребали у уезжающих все подчистую), валом валит братва со всех островов Мэйна.