Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

подготовят сад к зиме. А расширять его он не будет, и нового подсаживать – тоже, им с Люсей хватает, а торговать он не собирается.

У церкви его окликнул Эд.

– Привет.

– Привет, порядок?

– Полный, – широко ухмыльнулся Эд.

Он ещё летом сменил жильё, переехав на квартиру к одинокой вдове, и считал, что устроился лучше всех.

– Ну, как вдовушка? – подыграл Крис.

– Во! – Эд показал ему оттопыренный большой палец и перешёл на камерный шёпот и английский. – Легко работать. Руками враз уматывается.

– Без волны?

Эд мотнул головой.

– Мне и так хорошо. Мне нетрудно, она довольна, – и перешёл на русский. – И обстиран, и ухожен, и все удовольствия.

– Сыт, пьян и нос в табаке, – поддержал его Крис любимым присловьем Пафнутьича.

– Точно! – с удовольствием заржал Эд и стал серьёзным. – А волны ждать… это тебе повезло, сразу встретил. Майкл, тьфу, Михаил вот-вот поймает, того индейца помнишь?

– Ещё бы. Он нам первый про волну сказал.

– Ну вот. Я не спешу и не дёргаюсь. Когда придёт, тогда и буду думать, а пока… – Эд залихватски сплюнул в лужу.

У ворот госпиталя уже стоял автобус, на котором добирались на смену жившие в Царьграде, и через служебную проходную быстро втягивалась цепочка людей. В форме и штатском, мужчины и женщины, под зонтиками и в разноцветных плащах, в шинелях и плащ-палатках. Здоровались, обсуждали вчерашнее, сегодняшнее и завтрашнее, кто хвастал, кто жаловался, но всё на ходу, впопыхах: впереди работа.

В их раздевалке Майкл уже переоделся и разглядывал себя в зеркале.

– Привет, – весело поздоровался Эд, входя в комнату. – И что нового увидел?

– Отстань, – угрюмо попросил Майкл, но от зеркала отошёл.

– Ещё один псих, – констатировал Эд, открывая свой шкафчик.

– Ничего, – Крис подмигнул Майклу. – Мы ещё на него посмотрим.

– Посмотрим, – кивнул Майкл. – Ты русский сделал?

– Ну?

– Сейчас списать попросит, – прокомментировал Эд. – Опять у Марии весь вечер сидел, потом до полуночи психовал, а уроки побоку.

– Я твою вдовушку трогаю? – с угрозой спросил Майкл.

– А хоть трахни, – весело ответил Эд, завязывая тесёмки на халате. – Мне без разницы.

– Ну, и чему радуешься? – вошёл в раздевалку Андрей.

– Не встревай, малец.

– Сам решил домашним стать, – ответил по-английски Андрей, отпирая свой шкафчик и снимая куртку. – Так что нечего на других кидаться.

– Что-о?! – Эд даже остолбенел на секунду. – Ты как меня назвал?

– А кто ж ты ещё, когда без волны трахаешься? – спокойно ответил риторическим вопросом Андрей.

Крис и Майкл переглянулись и одновременно кивнули, соглашаясь.

В раздевалку вошли Джо и Джим, за ними ещё пятеро, и Эд, круто повернувшись, вышел. Выяснять такое при всех он не будет, но с мальцом посчитается. Ах, чёртов поганец, ткнул носом и осадить нечем.

Крис и Майкл тоже не стали продолжать повернувшийся так неожиданно разговор. Вдарил Андрей по Эду крепко, ничего не скажешь, и за дело вдарил, чего там.

Переодевшись, все быстро разошлись по рабочим местам.

Задуманная ещё в Алабаме книга подвигалась туго, вернее, совсем застопорилась. Они оба, вернувшись в Россию, ещё за неё не брались. Навалилась куча дел и проблем, от которых уже отвыкли, да и цареградская суета кого хочешь закрутит. И у парней появились другие проблемы, схожие с теми, что у всех демобилизованных и освобождённых. А схожесть проблем естественно влечёт за собой и схожесть решений. В общем-то, все парни теперь крепко стоят на ногах, повзрослели, не бегают уже ни к нему, ни к Юрке, ни к Тёте Паше со всеми своими проблемами, хотя… хотя иногда он жалеет об этом.

Откозыряв часовому на входе – госпиталь военный, и порядки в нём неизменно армейские уже которое столетие – Жариков прошёл к ротонде – восьмигранному залу в четыре этажа со стеклянным потолком и опоясанному лестницами и галереями. Молодцы, что сохранили этот реликт «гошпиталя воинского», очень хорошо смотрится.

Здесь всегда многолюдно, он и на свой этаж не успел подняться, как его окликнули, и совсем по-штатски, несмотря на то, что он ещё без халата, в полной форме.

– Иван Дормидонтович, здравствуйте.

– Здравствуйте, Алексей Алексеевич, – улыбнулся Жариков высокому белокурому и совсем молодому мужчине, практически юноше, в белом халате. – Как дела, коллега?

– Спасибо, – Алексей польщённо покраснел. – Я хотел бы поговорить с вами, если возможно.

Жариков с улыбкой кивнул. Конечно, можно считать, что со студенческой скамьи и попасть в такой котёл. Но парень сам выбрал себе специальность сексолога, достаточно экзотическую и непривычную и для пациентов, и для коллег. И кажется, он знает, о чём пойдёт разговор.

– Охотно, коллега. Проводите меня?

– Да, спасибо.

Они поднялись на третий этаж и пошли по коридору.

– Я хотел посоветоваться. Вы… работали с… – и по-английски: – Со спальниками?

– Да, – пряча улыбку, кивнул Жариков. Этого он и ждал. И оказывается, русского эквивалента термину так и не придумали. Интересно.

– Я прочитал ваши отчёты. И доктора Аристова. И у меня возник ряд вопросов.

– Понятно, коллега, – и покосившись на красное от смущения лицо, решил помочь. – И что вас интересует? Процесс реабилитации?

– Да, конечно, – обрадовался Алексей. – Но не только. И процесс формирования. И вообще вся эта система. То, что я читал, мы ещё много говорили об этом, – он сразу утратил академический тон и заговорило сбивчиво, со студенческой запальчивостью. – Здесь столько неясностей, но, если свести воедино… отклонение не может численно превышать норму.

– Почему? – с интересом спросил Жариков.

– Потому что это уже вырождение!

– Согласен. Но проблема, коллега, в неопределённости критериев нормы, – Жариков улыбнулся. – Охотно с вами побеседую.

– У вас ведь есть… дополнительная информация, – Алексей снова покраснел. – Не вошедшая в отчёты.

– А у вас хорошая хватка, коллега. Но ведь и у вас наверняка что-то есть.

– Ну, – Алексей смущённо повёл плечом. – Я видел журналы, слышал кое-что, один такой журнал у меня есть.

– Интересно, – искренно сказал Жариков.

В самом деле, как и какая информация о спальниках и Паласах проникла в Россию, какие породила слухи и мифы… – об этом они с Аристовым не думали.

– Интересно, – повторил Жариков уже с другой интонацией. – Журналов я не видел, вернее, не смотрел.

Они уже приближались к кабинету Жарикова и до начала приёма оставалось шесть минут. И о времени беседы договаривались уже впопыхах. Алексей убежал к себе на четвёртый этаж, а Жариков открыл свой кабинет и вошёл.

Быстро переодеваясь и готовя стол и бумаги к приёму, он напряжённо думал. Лишь бы Алёшка не полез к парням с вопросами: если не законтачит, то до скандала с мордобоем парни в один шаг допрыгнут. А так… для начала он сам поговорит с Крисом и Андреем