Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ - Владимир Першанин

– Крепко дали! – переговаривались бойцы.

– От дома половинка осталась, да и та вся в дырьях и трещинах.

– И пулеметы чтой-то молчат. Эй, фрицы, вылезайте, мы уже штыки приготовили.

Это были минуты торжества. Мощные у нас штурмовики, и не зря немцы называют их «черная смерть». Некоторые куски стен торчали закопченными столбами, как гнилые зубы. Толкни, и развалятся! Наверное, накрылась зловредная минометная батарея, замолкла и не подает признаков жизни. То место, откуда не давал поднять головы крупнокалиберный пулемет, превратилось в огромный пролом.

Но хорошее не длится долго. На середине реки тройку «Илов» перехватили две пары «Мессершмитов». Немецкие пилоты уже знали о потерях, которые понесла пехота в результате внезапного удара этих трех «летающих танков», и рвались отомстить, доказать, что они хозяева в небе.

Пушечные и пулеметные трассы потянулись к головному штурмовику. Ударить его как следует, опрокинуть на льдины, утопить, а два других экипажа, наверняка, молодняк!

Кормовой пулеметчик хладнокровно подпустил «мессера» и ударил из крупнокалиберного пулемета. Очередь тяжелых бронебойных пуль прошила корпус немецкого истребителя, заставив круто уйти вверх.

Зато сразу несколько снарядов прошили крыло другого Ильюшина, крепкий дюралий повело от пробоин. Штурмовик хромал, заваливаясь на покалеченное крыло. Стрелок «Ила» успел ответить тоже, попал в «мессера», но это уже не имело значения. Крыло «Ил-2» отвалилось, и самолет, закручивая штопор, рухнул в воду.

Поврежденный «Мессершмит», набирая высоту, тянул через Волгу к своим. А три «мессера» из многочисленных стволов били в «Илы» разноцветными трассами. Один из кормовых стрелков отвечал, второй был убит. Штурмовик круто пошел вниз, из кабины успел выпрыгнуть пилот, но его прошил подскочивший «Мессершмит».

Шелк горит, как свечка. Тело обреченного пилота камнем неслось к земле и упало неподалеку от взорвавшегося на прибрежном песке самолета. Пилот третьего (а точнее, головного) Ил-2 умело маневрировал, а стрелок в кормовой кабине бил точными очередями. «Месссершмиты» предпочли повернуть. Тем более, с земли уже открыли огонь зенитки.

Удача кончилась. Два штурмовика из трех были сбиты, экипажи погибли. Они сделали свое дело – разнесли половину дома-крепости, откуда так хорошо просматривались наши позиции. Наверняка, в подвалах остались лежать задавленные обломками, не один десяток фрицев.

Траншея вокруг дома была изрыта взрывами ракет. Дот, в который стрелял Андрей, перекосило, но он, кажется, уцелел. Подошел Василий Палеха, закурили.

– Вот, как Сталинград нам удержать достается. За пять минут два штурмовика в землю загнали. А наших сколько за эти дни погибло.

Старший лейтенант кивнул в сторону траншеи и окопов восьмой роты. Редкие головы в касках или шапках высовывались из своих ячеек. Один человек на десяток шагов. Никто уже не кричал и не потрясал кулаками. И не только гибель двух самолетов была тому причиной. Штурмовики хорошо помогли, но как мало осталось людей. Подавленное, растерянное лицо ближнего к нему красноармейца заставило Палеху усмехнуться:

– Чего скис? Винтовка есть?

– Так точно. Только патронов мало. Вон, подсумок даже неполный.

– Штык-то не потерял?

– Как можно. На месте штык.

– Ну и не бойся ничего. Коли его гада штыком прямо в брюхо.

Из-за дома раздался знакомый звенящий звук набирающей высоту мины. Боец испуганно присел, а Палеха, раскуривая самокрутку, заметил:

– Это далеко от нас. Вставай, винтовку лучше почисть.

Опомнившийся гарнизон полуразрушенного дома-крепости ударил из двух пулеметов сразу. Захлопали винтовочные выстрелы. Торопились показать, что не всех перебили.

Минометную батарею, видно, накрыло крепко. Вел огонь одиночный миномет. Сделав десятка полтора выстрелов, замолчал. Автоматчики тоже стреляли экономно, и лишь те, кто спрятались в воронках и окопах поближе.

– Андрей, чего ворон ловишь? – повернулся Палеха к Ермакову.

Но тот уже, пристроившись за бруствером, ловил в прицел особо настырного автоматчика.

Девятую роту, в которой осталось чуть больше тридцати человек, пытались вытеснить атакой из укрепленного узла на песчаном берегу. Младший лейтенант Костя Чурюмов, назначенный ротным, осматривал позиции, знакомился с людьми.

– Сержант Егор Усков, – представился здоровенный плечистый сержант, командир пулеметного расчета. – «Максим» в порядке, второй номер на месте. Патронов бы подкинуть.

– Немного принесли. Раздадим.

Оборона держалась на одном станковом, одном ручном пулемете и метком огне снайперов Черных и Холодова. Остальная часть роты состояла в основном из новичков последнего пополнения.

Усков, невысокого роста, мощный в плечах, перетаскивал четырехпудовый «максим» в одиночку. За ним бегал обвешанный коробками помощник из донских казачков. Они оборудовали среди рельсов и шпал что-то вроде дзота и еще пару запасных позиций. Только так можно было укрыться от огня немецких минометов.

Матвей Черных, с опухшей ногой, передвигался с трудом, но тоже не сидел на месте. В случае необходимости ему помогал ковылять напарник Миша Холодов.

Оба снайпера сбили азарт пытавшимся атаковать немецким солдатам. Обер-лейтенант, хоть и старался не лезть вперед и не выделяться формой (носил простую теплую куртку), но Черных вычислил его.

Слишком активно командовал «обер», а сквозь оптику Матвей разглядел в расстегнутом вороте Железный крест. Когда обер-лейтенант в очередной раз дал какое-то указание пулеметчикам и высунулся из окопа, Черных поймал в прицел окрашенную бело-серыми разводами каску.

Удар пули о металл слышен издалека. Офицер исчез в окопе, а спустя несколько минут открыли в ответ дружный огонь его подчиненные – значит, пуля угодила в цель.

Слишком активный расчет МГ-42 старался больше других. Егор Усов бил по нему ровно отмеренными очередями. Срезал пулеметчика, но в ответ получил пулю в плечо его второй номер. Убирая «максим» под навес из шпал, сержант перевязал помощника.

– Ну, шлепай в тыл. Считай, повезло тебе.

– Где он тыл? – уныло отозвался парень. – В кольце сидим.

– Где Зойка Кузнецова, там и тыл, – засмеялся Усков. – Дуй прямиком в штаб батальона, там в подвале таких, как ты, уже порядком скопилось. Перевяжет тебя, а может, и приласкает.

А Егор уже подбирал нового помощника. Третьего за последние дни. Не успевают молодые укрыться в нужный момент.

Но если Матвею Черных мешала, сковывала движения пробитая осколком нога, то Миша Холодов, уже освоившей тонкости своего ремесла, уверенно выходил вперед по количеству уничтоженных немцев. Охотничье умение маскироваться и неподвижно лежать в засаде сколько нужно, несмотря на мороз, вывело его в число самых результативных снайперов.