Долгая дорога - Валерий Юабов

– Дорого, – покачал табиб головой. – Некоторые травы берем за валюту. Тот же вилдон, помнишь?

– А если пациент бедный? Как же он платит?

– Никак, – просто ответил доктор. – Отдаем ему лекарство даром.

* * *

На столе зажужжала мололка, остро запахло травами – я вдыхал их аромат с наслаждением.

– Если хочешь, побудь здесь еще, – сказал доктор, – а мне пора. – И отправился продолжать прием.

Я подошел к полкам… В одних банках лежали листья с выпуклыми жилками, в других – кусочки древесной коры, похожие на перекрученные гвоздики, коренья причудливой формы, длинные колючки, какие-то сморщенные плоды и даже камни, сверкающие, как осколки льда.

«Да, работу аптекаря уж никак не назовешь однообразной», – подумал я. К тому же все это очень красиво – сколько расцветок, оттенков, какой богатый колорит! Вот и сейчас у них на столе – и ярко-желтые, просто солнечные травы, и алые, как кровь. Даже черные хороши, они не скучного черного цвета, а с глубоким оттенком, будто теплая летняя ночь…

– Почему же вы не сразу все перемалываете? С запасом? Ведь быстрее будет потом составлять сборы – спросил я. Спросил по неведению. Оказывается, перемолотые травы гораздо быстрее окисляются и теряют силу, лечебные свойства…

Так начался разговор о травах. Я узнал в этот день столько интересного, что хоть оставайся здесь навсегда, поступай к аптекарям в ученики. Эх, да куда там! Хоть бы не забыть, что рассказывали мне и они, и Мухитдин…

* * *

Древнее лекарств, чем травы, на Земле нет. И не люди впервые начали лечиться травами, а животные. Возможно, наблюдение за ними и натолкнуло первобытных людей на мысль о том, что… Впрочем, конечно, были и самостоятельные открытия. Ведь женщины – кормилицы племени собирали ягоды, травы и корни для еды. Поневоле приходилось на собственном опыте знакомиться с их свойствами! Первобытные люди жили среди природы, в постоянном контакте с ней. Трудно даже себе представить, какая у них была острая наблюдательность. И о растениях, и о животных они знали побольше, чем нынешние ботаники и зоологи – конечно, если исключить чисто научные сведения.

Охотники, сидящие в засаде, постоянно видели оленей, коз, джейранов, которые разыскивали в лесу, на поляне или на горном склоне какие-то травы или корешки, поедали их, выкапывали, если нужно, копытами… Как правило, это были больные или раненые животные. И если, скажем, удавалось увидеть, что олень с кровоточащей ногой поедает красную гвоздику – как было не сообразить, а потом не проверить на собственном опыте, что это – кровоостанавливающее средство?

…Раненый джейран со стрелами в хребте и в ноге скрылся в пещере. Охотникам не до него было – они гнались за другими животными. Решили, что джейран подохнет в пещере. Но неделю спустя, загнав джейрана, они увидели, что попался им тот же, со стрелой в хребте. Он был прыток, здоров, не изнурен. А шкура его вокруг затянувшихся ран была покрыта слоями какой-то темной смолы. Любопытные охотники забрались в пещеру. Увидели, что из трещин в скалах сочится какое-то темное, густое, воскообразное вещество, то же, что и на шкуре джейрана. Охотники – они были военачальниками иранского царя Фаридуна – собрали это вещество и принесли его царю… Примерно так рассказывается в одном из древних восточных медицинских трактатов, как было найдено мумие – универсальное лекарство, помогающее излечивать многие тяжелейшие заболевания, могучий антисептик.

Сведения собирались, накапливались, передавались из уст в уста. Поскольку и открытия, и собирание сведений, и хранение опыта было уделом людей наиболее одаренных и сметливых, стало возникать знахарство. Оно передавалось от учителя к ученику, оно постепенно окружалось тайной, вызывало даже мистический страх, связывалось с колдовством… Ну, а уже в обозримые тысячелетия эти древние познания перешли к ученым, начали записываться, публиковаться на многих языках, то есть передаваться из страны в страну. И конечно, ученые разных стран вносили свой вклад в науку траволечения. В том же «Каноне врачебной науки» Ибн Сины записаны свойства и способы употребления около 900 видов лекарств и растений. Нередко довольно сложных: некоторые лекарства состоят из десятков трав.

Конечно, наши предки лишь догадывались – подчас довольно прозорливо – о том, что сегодня стало общеизвестным: растения, как и любой другой живой организм, в процессе своей жизнедеятельности вырабатывают от десятков до сотен биологически активных веществ, относящихся к различным классам химических соединений. Да, они не знали ни химии, ни микробиологии. Зато практическое применение трав, воздействие тех или иных растений и сборов с древних времен было освоено блестяще. До тончайших деталей разрабатывались приемы сбора и хранения трав, их высушивания, измельчения, варки. Отлично было известно, какими способами можно сохранить свойства растений. Величайшим искусством считалось – и совершенно справедливо – смешивание трав, при котором усиливаются одни свойства, ослабляются другие, создаются третьи…

В этом я и сам убедился, попробовав безобидные травки, из которых табиб изготовил огненный порошок для лечения моей простуды.

…Одного только я не понял и, наверно, никогда не пойму: как же это так случилось, что траволечение – то есть употребление биологически чистых растений – почти во всех странах мира было почти полностью вытеснено лечением токсичными химическими препаратами? Почему человечество отказалось от освоения и усовершенствования химии природы, ее могучих ресурсов?

Впрочем, мало ли у человечества чудовищных ошибок и заблуждений, связанных, как ни странно, с развитием науки и техники…

Так обещал мне табиб. И он сделал все, что мог. Больше, чем мог.

С каждым месяцем мама чувствовала себя все лучше. Лицо ее снова стало розовым и свежим, как у молодой женщины. Она похорошела, повеселела. После стольких жизненных испытаний она была, наконец, счастлива по-настоящему. Внуки – вот кто стал теперь и радостью ее, и заботой. Эти шалуны, которых уже стало четверо, казалось, заняты были только одним: организацией погромов. Делали они это очень успешно. Разбрасывались повсюду игрушки. Газеты и журналы «прочитывались» многократно, пока не превращались в клочки, устилавшие пол. Стены комнат походили на галерею, где выставлены картины самых безумных и непонятных художников… Словом, дом наш, как и у всех многодетных семей, особым порядком не отличался. Но кого это огорчало? Ведь мама так весело смеялась, радуясь детским играм и шалостям.

Есть в Средней Азии один древний обычай… Когда заболевает овца, и заболевает тяжело – к ней подкладывают новорожденного ягненка. Заботясь о нем, овца нередко выздоравливает. Но если такое переключение внимания, такая любовная забота о слабом существе помогает овце, то человеку, женщине-матери с ее любящей душой это, наверно, стократ полезнее… И когда мы с моей женой Светланой обсуждали, быть ли в нашей семье именно сейчас третьему ребенку, мы решили, что появление малыша может стать стимулом для мамы, прибавит ей жизненных сил.