Проклятие Ирода Великого - Владимир Меженков

О деньгах Ирод вспомнил случайно, когда натолкнулся на противодействие со стороны римских полководцев. Те, в свою очередь, вспомнили, что собственноручно заверили расписку Обода, как вспомнили и то, что еще одним свидетелем принятого на себя Ободом долга стал командующий его армией Силлей. И без того страдавший от многочисленных недугов Обод, когда ему доложили о требовании Ирода возвратить долг, вконец разболелся. Власть в Аравии, учитывая юный возраст его сына Энея, который после вступления в брак переменил свое имя на Арету, целиком перешла в руки Силлея. Допрошенный римскими полководцами Силлей отрицал, что на территории Аравии находится хотя бы один житель Трахонитской области, которых Ирод считает разбойниками, а что касается долга в пятьсот талантов, то он от лица впавшего в кому Обода обязуется вернуть его Ироду через месяц.

Ирод догадывался, что Силлей рассчитывает собрать эти пятьсот талантов с грабежей проживающих во внутренней Иудее евреев. Но поскольку Сатурнин и Волумний выступили гарантами возвращения долга в месячный срок, вынужден был согласиться с обязательством Силлея. Укрепив границу между Иудеей и Аравией, он тем не менее повторил свое требования выдать ему трахонских разбойников, являвшихся его подданными. Силлей проигнорировал требование Ирода. Вскоре после этого умер Обод, и на трон царя Аравии взошел его сын Арет.

Воспользовавшись всем этим, а главное невозможностью продолжать набеги на Иудею, Силлей отправился в Рим жаловаться Августу на самоуправство его наместника. Сатурнин и Волумний, недовольные демаршем арабского полководца, вздумавшего в обход их отправиться в Рим, не стали возражать против того, чтобы Ирод сам позаботился о захвате разбойников, нашедших приют в Аравии. Ирод атаковал крепость, предоставленную беглым трахонцам Силлеем, и с ходу взял ее, сравняв стены крепости с землей. На выручку трахонцам поспешил с большим отрядом арабов некто Накеба, которого Силлей оставил вместо себя. В короткой яростной стычке Ирод разбил отряд арабов. При этом со стороны Ирода пало трое воинов, а со стороны арабов двадцать пять, включая самого Накеба; остальные арабы бежали с поля боя. Ирод покинул пределы Аравии и с захваченными в плен разбойниками вернулся в Трахонею. Здесь он предал пленных суду и всех их казнил. Не надеясь больше на евреев, которые считали его инородцем, он приказал переселить в Трахонитскую область три тысячи идумеян, которых вооружил, наделил землей и снабдил всем необходимым для занятий сельским трудом. Идумеянам надлежало отныне держать в повиновении разбойников и приобщать их к земледелию и овцеводству. Тем же арабам, которые живут на границе с Трахонитской областью и желают поддерживать с нею добрососедские отношения, он разрешил за умеренную плату пользоваться пастбищами Иудеи.

Последним шагом в этой внезапно вспыхнувшей и последней в жизни Ирода войне стало донесение, которое он отправил Сатурнину и Волумнию. В своем донесении царь Иудеи и наместник Рима в Сирии и Аравии информировал полководцев, что война закончена, Трахонитская область умиротворена и он ни в чем не преступил данных ему в отношении Аравии полномочий. Римские полководцы удовлетворились донесением Ирода и отправили Августу вестников со своим письмом, содержавшим изложение существа конфликта, возникшего между Иудеей и Аравией; к своему письму они приложили донесение Ирода.

Однако то, что Ирод посчитал концом нелепой войны, стало для него причиной серьезной размолвки с Августом. Это было не лучшее время не только для него, но и для императора. Неожиданно скоропостижно скончался его верный друг и сподвижник Агриппа, оставив после себя сыновей Гая Цезаря и Луция Цезаря, которые сами вскоре умерли, и дочь Агриппину. Их мать и дочь императора Юлия, и без того не отличавшаяся целомудрием, пустилась во все тяжкие, покрыв имя Августа несмываемым позором. Ее не образумило даже то, что Август, лишившись любимого зятя, поспешил развести своего пасынка Тиберия с женой Випсанией и женить на своей непутевой дочери. В это-то время к нему и прибыл аравийский военачальник Силлей. Добившись аудиенции у императора, он пал перед ним на колени и сообщил, что война, развязанной против него Иродом, вконец опустошила Аравию, а арабская армия разгромлена.

– Две тысячи пятьсот лучших моих воинов во главе с храбрым Накебом пали в сражении с превосходящими силами иудеев, – со слезами на глазах жаловался Силлией, – а вместе с ними умерщвлены и ограблены все их родственники. Ирод воспользовался тем, что царь Аравии Обод скончался. Сын его, без высочайшего одобрения Рима возложивший на себя корону, в силу своей молодости и неопытности оказался не способен вести войну с тем, кого почитает как наместника Рима и друга своего покойного отца. Все это вместе взятое и позволило Ироду нанести смертельный удар в самое сердце одной из твоих верных, живущих одной лишь мечтой о вечном мире и благоденствии провинций. – Закончил свою речь Силлей горестными словами: – Отныне не стало не только Аравии, но и ядра ее рати.

Август пришел в негодование. Присутствующих при этой сцене вестников римских полководцев в Азии Сатурнина и Волумния, доставивших ему письмо и донесение Ирода, он спросил, действительно ли Ирод развязал войну против Аравии:

– Видишь ли, Цезарь, дело в том, что… – начали было они, но Август не дал им договорить:

– Я не желаю входить в рассуждения о том, что именно послужило причиной войны. Отвечайте прямо, кто развязал войну: Ирод или не он?

– Ирод, – ответили вестники.

Август тут же распустил собрание и написал Ироду резкое письмо, в котором сообщил, что если до сих пор он относился к нему как к другу, то отныне видит в нем исключительно подданного, к которому не может и дальше относиться с доверием.

Возвратившийся в Иерусалим Ирод был озадачен этим письмом. Подобного нельзя было сказать об арабах, которым Силлей также отправил письмо с описанием своей встречи с Августом и реакции императора на поведение Ирода. Историки свидетельствуют: «Арабы воспрянули духом, не стали вовсе выдавать разбойников, искавших у них убежища, и не заплатили денег; напротив, они теперь совершенно свободно овладели пастбищами, которые им Ирод предоставил за плату, и говорили, что вследствие гнева императора царь иудейский смещен. Этим же моментом воспользовались трахонцы, восстали против идумейских гарнизонов и стали разбойничать вместе с арабами, которые разоряли страну иудейскую, преследуя здесь не только цели наживы, но особо свирепствуя в видах гнусного мщения».

Ирод, в семье которого дела шли все хуже и хуже, окончательно пал духом. Николай Дамасский, видя состояние царя, вызвался лично отправиться за море и открыть глаза Августа на действительные причины, вынудившие Ирода начать войну с Аравией, равно как изобличить ложь Силлея.

– Поступай как знаешь, – сказал Ирод и отправился к себе, ничего в эти минуты так не желая, как забыться сном или, того лучше, умереть.

7

Ирод заболел. К прежним его болячкам – ставшим все чаще распухать ногам – прибавились новые: теперь у него стал пухнуть живот, на груди и плечах появился зуд, и когда он расчесывал особенно мучающие его места, на их месте стали образовываться язвы. Врачи не могли понять причины столь странной болезни царя, и порекомендовали ему завести молодых наложниц, которым будет предписано голыми ложиться к нему в постель [413]. Ирод отверг предложение завести наложниц, и в короткое время женился пять раз кряду, что не возбранялось законом. После иерусалимянки Клеопатры он взял в жены гречанку Палладу, которая родила ему сына Фасаила; две следующие жены царя – дочь его брата Ферора и дочь сестры Саломии – остались бездетными; девятая жена Федра родила ему дочь Роксану и, наконец, десятая, известная по имени Эльпида, родила Ироду дочь, названную в честь его сестры Саломией.