Философия достоинства, свободы и прав человека - Александр Геннадьевич Мучник

Свободу не следует при этом сводить к банальной свободе выбора. В некоторых странах последнее очень часто принимает форму вопроса: когда, кого, кому и за какую цену предать? Свобода выбора может обретать и иные низменные формы: раб тоже мечтает о выборе и не только… нового хозяина. Как писал Фазиль Абдулович Искандер (1929–2016): «О чем мечтаешь, раб?. А ведь свобода как раз и заключается в том, чтобы не было предательств (ни явных, ни мнимых), ни господ, ни рабов (ни явных, ни тайных), чтобы все люди зависели только от законов, которые они принимают во имя блага всех своих соотечественников. Все равны в своём достоинстве, свободе и правах перед законом и судом.

Хочу заняться дельцем: Хозяина убить и стать рабовладельцем»

Особая тема — свобода творчества. Таланты как двигатели прогресса рождаются в любом обществе, но по-настоящему расцветают только в атмосфере свободы, поскольку только в таком обществе они могут претендовать на истинное признание и воплощение в жизнь своих трудов. Английский политический деятель Джон Мильтон (1608–1674) утверждал: «Свобода — вот кормилица всех великих талантов». Общество деградирует, если не получает творческих импульсов от отдельных индивидов, индивидуальность гибнет без полноценной поддержки общества. И в этом отношении свобода всех — залог свободы и благополучия каждого, в том числе и гения. Ибо каждый учёный, инженер, писатель, художник и любой иной творец наиболее полноценно может созидать только в атмосфере уважения к своей личности и творческой индивидуальности.

Уровень благоденствия нации в конечном итоге зависит от уровня благополучия наиболее порядочных, духовно богатых и одаренных талантами её представителей. В умении бережно относиться к творческой индивидуальности, как ни в чём ином проявляется уровень развития нации. Способность беречь интеллект своего народа — залог его места в истории. Отсутствие этой способности нередко предопределяет дальнейшую и, как правило, трагическую судьбу недальновидного сообщества людей. Те же из них, которые под лозунгами интересов народа, государственной безопасности, революционной целесообразности преследовали, травили, изгоняли и в конце концов извели свою мыслящую интеллигенцию, элиту духа, — обрекли себя впоследствии на политическое рабство, духовную нищету и в итоге на жалкое прозябание на обочине истории. Французскому мыслителю Пьеру Прудону (1809–1865) принадлежит пророческое замечание: «Народ, который думает, что может защитить свою свободу, лишь систематически изгоняя самых даровитых граждан своих, наилучшим образом служивших ему, тем самым доказывает, что он не достоин свободы». Особенно прискорбно, когда даровитые граждане изгоняются из страны, в которой каждый культурный человек буквально на вес золота.

Приведённое никогда не понимали правители большевистской державы, которые неизменно рассматривали таланты, интеллигентность и неординарность личности как скрытую угрозу своему режиму. Потому изгнание носителей этих качеств из страны отождествлялось с защитой «национальных» интересов. Примером такого остракизма (изгнания граждан государством по политическим мотивам) является история принудительной депортации из большевистской России в 1922 г. более 200-сот наиболее видных философов, писателей, историков, правоведов и других представителей российской интеллигенции. Предпосылкой для этой беспрецедентной в истории человечества акции стало письмо главы правительства большевистской державы В.И. Ленина главе советской охранки — Государственному политическому управлению при НКВД РСФСР (ГПУ) — Ф.Э. Дзержинскому от 19 мая 1922 г.: «Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим… Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу». С этого момента большевистская империи, по сути, уже была обречена на историческую гибель. Ибо нет будущего у государства, которое начинает свой путь в истории с систематического «излавливания» и «высылки» наиболее умных и образованных, талантливых и порядочных представителей народа.

Пароходы OberbЭrgermeister Haken /«Обербургомистр Бакен»/ (29–30 сентября) и Preussen /«Пруссия» / (16–17 ноября) рейсом из Петрограда в Штеттин (Германия), на которых цвет нации принудительно покидал свою многострадальную родину, вошли в историю под обобщенным названием «философского парохода». Хотя в целом процесс изгнания продолжался на пароходах из Одессы и Севастополя, а поездами из Москвы в Латвию и Германию. Среди изгнанных наиболее видное место в российском обществе занимали: ректоры Московского и Петербургского университетов М.М. Новиков и Л. П. Карсавин; философы — Н. О. Лосский, П.А. Сорокин, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, Ф. А. Степун, Б. П. Вышеславцев, И. А. Ильин, С.Л. Франк; историки и архивисты — С. П. Мельгунов, В. А. Мякотин, А. А. Кизеветтер, И. И. Лапшин Н.А.Рожков, А.Ф.Изюмов, П.А.Сороков, Н.М.Коробков; литераторы и публицисты — Ю. И. Айхенвальд, А. С. Изгоев-Ланде, М. А. Осоргин, А. В. Пешехонов. По некоторым данным среди изгнанных оказалось 45 врачей, 41 профессор и педагог, 30 экономистов, агрономов и кооператоров, 22 литератора, 16 юристов, 12 инженеров, 9 политических деятелей, 2 религиозных деятеля, 34 студентов. По сути, эта варварская акция положила начало интеллектуальному и нравственному геноциду российской интеллигенции в большевистской империи, что со всей очевидностью сказалось на дальнейшем трагическом бытии её несчастного населения.

По поводу сего акта интеллектуального вандализма А.М. Горький печально заметил: «Страна, лишившись своей интеллигенции, двигается вспять». Как оказалось, «вспять» — это очень мягкое выражение, точнее было бы сказать — страна покатилась в пропасть! По данным Лиги Наций, на 1926 г. после революции Россию покинули 1 миллион 600 тысяч человек — практически вся культурная и интеллектуальная элита страны. Тем самым, в полной мере сбылся печальный диагноз российского литературного критика и публициста Николая Александровича Добролюбова (1836–1861), о том, что Россия превратилась в «печальное кладбище человеческой мысли и воли».

Но, как выяснилось несколько позже, указанным представителям российской интеллигенции несказанно повезло, поскольку оставшихся, потирая руки от нетерпения, уже поджидала немилосердная большевистская инквизиция. Часть из тех, кого не успел увезти «философский» пароход подхватил другой — «Печора», который 7 июня 1923 г. доставил на Соловецкие острова первую партию выжившей части интеллигенции Российской империи. С тех пор этот конвейер скорби, не останавливаясь, доставлял на «Адовы острова» цвет российской нации. Жертвами патологической ненависти простого люда к жрецам знаний, культуры и духовности пали «юристы, знавшие основы классического римского права с его презумпцией невиновности. Правоведов загоняли в Соловки, чтобы не мешали работать советским «судам революционной целесообразности». В лагеря попадали историки, знатоки классической истории, которую большевики перекраивали в угоду политической конъюнктуре. За колючую проволоку отправляли филологов — критиков новых советских правил правописания; офицеров, способных участвовать в восстаниях; священнослужителей всех конфессий — носителей идеологий, чуждых большевикам…

В 1937–1938 годах по разнарядке из Москвы были расстреляны 1800 заключенных. Палачи заводили узников в помещение, оглушали их ударом березовой палицы по голове, раздевали и связывали проволокой. Затем людей везли к ямам, выкладывали по пять тел в ряд, убивали выстрелами в голову, а помощники в это время подтаскивали к ямам следующих.

Так были убиты философ и ученый П.А. Флоренский, реставратор А.И. Анисимов, изобретатель Л.В. Курчевский, адвокат А.В. Бобрищев-Пушкин, удмуртский просветитель К.П. Герд, идеолог панисламизма И.А. Фирдекс, цыганский король Г.П. Станеско,