Советские спецслужбы и Красная Армия. 1917-1921 - Сергей Войтиков

В начале советско-польской войны в составе ОО было создано Иностранное отделение, занимавшееся созданием резидентур как на оккупированной польскими войсками территории, так и в отдельных случаях за пределами Советской Республики. Только иностранное отделение имело право направлять агентов за границу (на РУ правило не распространялось). Иностранное отделение работало неэффективно, что поставило вопрос о необходимости его выделения в самостоятельный отдел. Сказалось и желание руководства ВЧК ликвидировать параллелизм работы отделения с Отделением иностранной регистрации Оперода (заведующий отделением — Т. К. Крицман). Иностранный отдел ВЧК (ИНО) с функцией внешнеполитической разведки был создан на базе Иностранного отделения 20 декабря 1920 г.[1244] В конце декабря 1920 г. Дзержинский поручил В. Р. Менжинскому сосредоточить закордонную работу в ИНО, для чего созвать специальное совещание ВЧК и РУ. Совещание должно было решить вопрос «о едином начальнике всех агентов» ВЧК и РУ[1245].

Разведчик Николай Батюшин с горечью вспоминал: «Образцом отрицательной работы контрразведки является ее работа в Добровольческой армии. Причиной тому было нежелание использовать опыт сведущих лиц императорского режима в лице хотя бы уцелевших чинов жандармского корпуса, т. е. введение в это специальное дело узкой партийности. Это обстоятельство в связи с отсутствием каких-либо инструкций по контрразведке и ставило борьбу с неприятельскими шпионами в безнадежное положение. Между тем в Гражданской войне контрразведке должно быть отведено более даже важное место, чем в войне с внешним противником», из-за «легкости проникновения шпионов. …Неразборчивость в деле привлечения лиц для занятия контрразведкой привела к целому ряду своевольных их деяний, дискредитировавших самую идею Белого движения. В конечном результате эта трагичность положения заставила штаб Добровольческой армии приняться за упорядочение этого важного дела, начав с разработки «Положения о контрразведке». Для рассмотрения проекта была создана комиссия из военных и гражданских лиц под председательством управляющего военным отделом (военным министерством) генерала Вязмитинова. В нее был приглашен и я, хотя начиная со 2 января 1918 г. мне не находилось в Добровольческой армии места по партийным, конечно, соображениям. Открыв заседание комиссии, генерал [В.Е.] Вязмитинов передал председательствование в ней мне. Комиссия эта рассмотрела проект Положения о контрразведке, который и представила затем на утверждение главнокомандующему генералу Деникину. Положение о контрразведке мало улучшило ведение ее в Добровольческой армии, т. к. ее верхам не удалось побороть разъедавшую партийность и привлечь к работе сведущих в этом деле лиц»[1246]. Впоследствии положение изменилось.

Особый отдел ВЧК в момент своего создания и становления был лишен возможности вести разведывательно-подрывную работу в белогвардейском тылу. Ситуация начала меняться с лета 1919 г., когда большевистские спецслужбы стали действовать двумя методами: засылкой в белогвардейские штабы разведчиков-одиночек для сбора информации военного характера; массовой заброской агентуры для проведения разведывательно-подрывных мероприятий в тылу белых, нередко во взаимодействии с подпольными организациями. При этом белые достигли больших результатов в разоблачении советских разведывательных организаций, но зато не смогли обеспечить сохранность сведений в собственных штабах[1247]. Так, военный контрразведчик Алексей Андреевич Дидрик во время штурма Ростова захватил с группой бойцов ряд важных штабных материалов[1248].

Особый отдел ВЧК в 1920 г. обладал достаточно полной информацией о системе разведывательных и контрразведывательных органов Русской армии генерала П. Н. Врангеля[1249]. Успешно работали и фронтовые особые отделы. В октябре особый отдел Кавказского фронта составил обзор сведений о деятельности антибольшевистских подпольных формирований на Кубани[1250]. Особисты давали высокую оценку своим противникам. Начальник оперативной части Особого отдела Кавказского фронта Р. Хаскин еще в июле докладывал: «Имея контрреволюционные организации по всей России и на Украине, которые работают в определенном направлении, Врангель подготавливает себе подходящую почву»[1251]. Кстати, не единичная оценка дееспособности спецслужб белых.

3 декабря Коллегия ВЧК постановила организовать Центральное управление ЧК и ОО на Кавказе. Член коллегии Иван Ксенофонтов обязывался обсудить с ОО Кавказского фронта «на месте» вопрос об организации Особого отдела Пограничной охраны[1252]. 7 января 1921 г. пленум Кавказского бюро ЦК РКП(б) предложил И. П. Бакаеву «слить чека и ос[обые] отделы армий, действующих на Кавказе, за исключением 11-й армии». Вопрос о слиянии чека и особых отделов на Кубани оставался открытым до согласования с особоуполномоченным ОО ВЧК. 8 января 1921 г. Дзержинский поручил Особому отделу ВЧК «разработать план работы на Кавказе по поимке агентов и шпионов Грузии и Антанты»[1253] (о шпионаже Антанты см. док. № 3.4.5).

Важным направлением деятельности особых отделов на местах была борьба с бандитизмом, в том числе с кулацкими бандами и Повстанческой армией батьки Махно. В принципе ее должны были вести войска ВЧК, но из-за их малочисленности командование войсками Красной армии было вынуждено снимать с фронта боевые части и направлять их на ликвидацию банд. Как пишет Ю. Б. Долгополов, бандиты смогли наладить собственную разведку, с аппаратом агентов в Красной армии, «которые в случае малейшей опасности тотчас ставили о ней в известность главарей банд». Члены банд в ряде случаев устраивались на работу в советские учреждения, в том числе в местные военные комиссариаты. Тогда банда «знала не только о численности, движении и других действиях красноармейских частей, но и о намерениях их командования, его планах. В этих условиях успех борьбы в значительной степени зависел не только от наличия красноармейских частей и их готовности быстро выступить на ликвидацию банды, но и от предварительной работы по установлению ее местонахождения, численности и вооружения, выявления сети осведомителей и пособников. Данные войсковой разведки не всегда давали желаемые результаты. Основная тяжесть предварительной работы по обеспечению успеха в деятельности войсковых частей Красной армии лежала на особых отделах. Деятельность особых отделов по борьбе с политическим бандитизмом протекала в двух основных направлениях. Во-первых, в обнаружении и ликвидации организованного бандитского подполья. Оно либо координировало действия нескольких банд, руководило ими, определяя объекты и момент нападения, либо выполняло функцию разведки, сообщая ее главарю о военной силе Советской власти в данной местности и других ее возможностях противостоять нападению банды. Во-вторых, особые отделы собирали наиболее полные данные о политическом лице банды, ее численности, составе, вооружении и настроении. На этой основе проводили разъяснительную работу среди членов банды, склоняя их к прекращению преступной деятельности, изоляции руководителей от рядовой массы, выдаче главарей, явке с повинной и т. д.[1254]