Советские спецслужбы и Красная Армия. 1917-1921 - Сергей Войтиков

В марте 1920 г. особый отдел Западного фронта разрабатывал дело «польских легионеров». Дзержинский распорядился выяснить следующие вопросы: «1. Связь с Варшавой (характер, организация и работа связи); 2. Объединение польских контрреволюционных элементов в военных и гражданских учреждениях; 3. Работу среди поляков-красноармейцев». Все полученные сведения Дзержинский приказывал сообщать в центр, Особому отделу ВЧК[1284].

В мае 1920 г. началось наступление Западного фронта (командующий М. Н. Тухачевский, член РВС И. С. Уншлихт), план которого был рассчитан на ведение безостановочного наступления без каких-либо резервов. Польское командование через войсковую и агентурную разведку своевременно узнало о подготовке наступления и подготовило контрудар силами трех пехотных дивизий. Расчеты польского командования провалились лишь вследствие наступления Красной армии в Белоруссии, начавшегося 14 мая[1285]. Для очищения тыла Юго-Западного фронта от различных повстанческих отрядов и банд на пост начальника тыла фронта был назначен Ф. Э. Дзержинский. Председателем Особого отдела ВЧК утвердили В. Р. Менжинского (не позднее 21 июля 1920 г.). Феликс Эдмундович подробно расписал, кто оставался «на делах» в Москве[1286]. 23 июля Президиум ВЧК отпустил ему 1 млн рублей авансом для вновь организованной ЧК в занятых Красной армией «областях в Западном крае»[1287]. 13 августа Дзержинский предложил В. Р. Менжинскому мобилизовать всех поляков-особистов «для работы в армиях Польфронта»[1288]. Прибывшие вместе с Дзержинским 1400 чекистов и бойцов войск внутренней охраны вместе с партийными организациями и местным населением весной и летом 1920 г. смогли ликвидировать немало вражеской агентуры на территории Украинской Советской Республики. Это позволило обеспечить безопасность тыла Юго-Западного фронта, что явилось одним из важных условий успешного решения поставленных перед ним задач[1289]. В начале сентября должность начальника тыла была ликвидирована, 20 сентября Пленум ЦК РКП(б) постановил демобилизовать Ф. Э. Дзержинского и возвратить его на работу в ВЧК, «обязав отбыть отпуск для лечения»[1290].

В работе особистов, впрочем, имели место и очевидные случаи бездействия и преступной халатности. Диверсия противника на артиллерийской базе военного городка в г. Вязьме, в результате которой были уничтожены находившиеся там военные склады, вызвала разбирательство дела на месте выездной сессией Революционного военного трибунала Республики, что случалось в исключительных случаях. 29 августа 1920 г. РВС Республики объявил в приказе итоги следствия и судебного разбирательства: целый ряд должностных лиц был расстрелян. Первым в списке приговоренных стоял начальник особого отделения[1291], который нес ответственность, конечно, не только за бегство во время пожара, но и за процветание халатности в военном городке Западного фронта.

Не исключено, что следствием именно данного инцидента стало командирование в сентябре 1920 г. особоуполномоченным Особого отдела ВЧК на Западный и Юго-Западный фронты «для ознакомления с деятельностью особых отделов фронтов и их органов» Артура Артузова. В мандате сказано: «При обнаружении каких-либо злоупотреблений со стороны должностных лиц т. Артузов имеет право немедленного ареста и предания суду виновных с немедленным доведением об этом до сведения начальников особых отделов фронтов и Особого отдела ВЧК. Тов. Артузову предоставляется право свободного посещения всех мест заключения, допроса арестованных, пересмотра дел и перечисления по своему усмотрению за собой всех дел и арестованных лиц, не исключая лиц, о которых уже вынесены приговоры и исполнение каковых т. Артузов имеет право приостанавливать. Тов. Артузову предоставляется право внеочередного пользования всеми средствами сообщения, а также разговоров по прямому проводу и отправки телеграмм военных вне очереди без печати за счет Особого отдела ВЧК. Для успешного выполнения данных т. Артузову поручений все гражданские, военные и железнодорожные учреждения, а также губЧК и РТЧК обязаны оказывать т. Артузову немедленное содействие»[1292].

Польша продолжала вести «активную» деятельность и после выигранной ею советско-польской войны. Любопытен случай с арестом агентами Особого отдела 16-й армии двух католических священников Могилевской римско-католической кафедральной церкви в ночь на 3 января 1921 г. 250 прихожан по этому поводу апеллировали к «Великому вождю социалистической респулики» Ленину: их «хлопоты в местных учреждениях» оказались тщетны: в особый отдел прихожан не пустили, а другие государственные учреждения «подобными делами» не занимались[1293]. Вероятно, объяснение можно найти в записке Дзержинского И. К. Ксенофонтову от 1 июля 1920 г.: «Ксендзы в деле организации шпионажа и заговоров играют крупную роль». Получение агентурных сведений Дзержинский предлагал добывать путем направления сотрудниц особых отделов на исповедь к «святым отцам» (те активно «фанатизировали» католиков)[1294]. Естественно, Особый отдел ВЧК проводил фильтрационно-проверочные работы среди возвращавшихся из плена красноармейцев[1295].

В конце мая 1921 г. ВЧК раскрыла и ликвидировала крупную террористическую организацию Бориса Викторовича Савинкова, центр которой — Западный областной комитет савинковского «Народного Союза защиты Родины и свободы» (НСЗРиС) — находился в г. Гомеле. Цель организации — подготовка вооруженного восстания с целью свержения советской власти. Организация была разветвленной, финансировалась Вторым отделом Польского Генштаба и французской военной миссией в Польше; подчинялась Всероссийскому комитету НСЗРС, расположенному в Варшаве. 30 июня помощник председателя Особого отдела А. Х. Артузов направил военкому Штаба РККА С. С. Данилову «Информацию о деятельности раскрытых организаций Б. В. Савинкова» (см.: док. № 3.4.6; Архив ВЧК. С. 599–605). Тот направил в РВС Республики «информацию» со своими комментариями, свидетельствующими о масштабе раскрытой особистами организации. Несмотря на некоторое охлаждение Польского Генштаба к организации Б. В. Савинкова после окончания советско-польской войны, опасность со стороны банд, якобы интернированных, но в действительности направляемых в Советскую Россию с территории Польши, оставалась абсолютно реальной[1296].