Греховные радости - Пенни Винченци

— Это уже что-то новенькое. — Она все-таки сумела выдавить из себя улыбку.

— Кстати, ты похорошела. Я тебя и не помню такой стройной и изящной. Любовь тебе явно на пользу.

— Я же тебе сказала, нет у меня никакой любви, — раздраженно прервала его Шарлотта.

— Ну, с этим старикашкой, конечно, нет. А с Гейбом-то, наверное, есть, а? Готов пари держать, что есть.

— В таком случае ты проиграл. Я его терпеть не могу, я ведь тебе уже не раз об этом говорила. — Она решила сменить тему разговора. — Так о чем ты хотел поговорить со мной, Макс?

— Мне тут одна мысль в голову пришла. Как по-твоему, не пойти ли мне работать в банк?

— В банк?! Макс, ты с ума сошел! Ты же его ненавидишь!

— Почему ненавижу? Когда ты рассказываешь о своем банке и о том, чем вы там занимаетесь, знаешь, во мне что-то просыпается.

Думаю, что мне бы это подошло. И во всяком случае, это куда лучше, чем втягивать щеки и наблюдать, как какой-то извращенец не может найти подходящий ракурс со своей камерой. Мне уже настолько осточертело это занятие, Шарлотта, я тебе и передать не могу. Мне только что досталось, как какому-нибудь напроказившему мальчишке, только за то, что я отказался от съемки; но мне пришлось от нее отказаться, я не мог пойти, я действительно был болен. Да и ощущение новизны этого дела у меня уже совсем прошло. Но заниматься-то чем-нибудь мне же ведь надо. Вот я и подумал, что, может быть, стоит попробовать.

— В этом деле нельзя попробовать, — строго, напуская на себя важность, заявила Шарлотта. — Им надо или заниматься всерьез, или вообще не браться за него. Но, думаю, оно могло бы тебе понравиться. Правда, в нем очень много и скучного, даже тоскливого. И уж доставаться там тебе будет немало, можешь мне поверить. Но вообще-то, тебе надо поговорить об всем этом с дедом или с дядей Малышом, от меня тут ничего не зависит. А кстати, как там Малыш? Ты его давно видел?

— Довольно давно. Думаю, у него все в порядке. А что?

— Да так… ничего. Мне казалось, что он не очень хорошо себя чувствовал. Ты не обратил внимание тогда, на Рождество, как он похудел? Да и выглядит он каким-то изможденным.

— Нет, я ничего такого не слышал. Но могу потихоньку навести справки, если тебя это интересует.

— Наведи, пожалуйста. Меня это очень интересует. Бедный дядя Малыш, мне его так жалко. А Энджи такая стерва и…

— Да нет, не такая уж она плохая, — не задумываясь, перебил ее Макс. — Ко мне она относится очень хорошо.

— Я думаю, — ехидно проговорила Шарлотта, — она к кому угодно отнесется хорошо, был бы только член подлиннее.

— Шарлотта, что за выражения! Это ты у кого таким словам научилась, у Джереми или у Гейба?

— Ни у того ни у другого. Но знаешь, что я тебе скажу, Макс: если хочешь действительно наслушаться всяких выражений, иди в операционный зал банка. Я там слышала такие слова… я даже не понимаю, что они означают. Я только нутром чувствую, что это нечто особенно грязное. А там ими постоянно пользуются. Просто поразительно!

— Судя по твоим рассказам, мне бы там понравилось, — заметил Макс. — А завтра я не мог бы туда заглянуть, как ты думаешь?

— Тебе бы там действительно понравилось. Это тот самый отдел банка, где ты чувствовал бы себя лучше всего. А и в самом деле, приходи завтра. Познакомлю тебя с Крисси, это моя подруга. Она считает, что это не отдел, а непрерывное казино.

— Звучит любопытно. Да, пожалуй, мне это будет интересно. А когда можно прийти? Я освобожусь на работе не раньше четырех.

— Ну и хорошо, — кивнула Шарлотта. — Как освободишься, сразу и прикатывай. — Она все сильнее нервничала, ожидая, что вот-вот раздастся звонок в дверь, ей страшно хотелось, чтобы Макс побыстрее ушел, голова у нее была занята совсем другим, но все-таки она заставила себя с холодной вежливостью справиться у Макса о Томми. — Раз уж мы заговорили о казино, — ехидно добавила она.

— С ним все в порядке, — ответил Макс. — Надо просто дать старику Томми шанс, Шарлотта. Он не такой уж плохой человек.

— Прости, пожалуйста, мне в это как-то трудно поверить, — сказала Шарлотта. — Он тебя просто доит, Макс. Сосет деньги из тебя и изо всех нас. При помощи нехитрого шантажа. По-моему, это ужасно.

Макс уже привык к тому, как все его родственники относились к Томми, однако его это по-прежнему раздражало.

— Шарлотта, Томми не хочет сделать нам ничего плохого. Его и в самом деле можно назвать старым пройдохой, но по отношению ко мне он добр, поддерживает меня и искренне благодарен за тот домик на Понд-плейс. И не так уж много он сейчас проигрывает в «Амбассадоре», у него теперь даже кое-какая работа появилась.

— Правда? — переспросила Шарлотта. — Это какая же?

— Он теперь секретарь какой-то благотворительной организации. Помогающей вдовам, чьи мужья служили в ВВС, или что-то в этом роде. Ему это нравится, а потом, эта деятельность удерживает его сейчас от других занятий.

— Сомневаюсь, — хмыкнула Шарлотта.

В этот момент раздался звонок в дверь. Шарлотта почувствовала, что краснеет. Она подошла к домофону.

— Да? А-а… привет. Да нет, н-ну. — Она прикрыла микрофон ладонью и посмотрела на Макса. — Ты еще сколько тут пробудешь?

Макс ухмыльнулся. Он никогда не видел сестру такой взволнованной и возбужденной.

— А вот взгляну на него и уйду. Пусть поднимается, дорогая, и наслаждайся им сколько хочешь. Я вам мешать не буду.

Шарлотта яростно посверкала на Макса глазами, потом снова заговорила в домофон:

— Поднимайся. У меня тут младший брат в гостях. Но он сейчас уходит.

Несколько минут спустя в квартиру вошел Джереми; в одной руке у него была бутылка шампанского, в другой — огромный букет красных роз. На нем был превосходно сшитый элегантный костюм, с плеч свисала тяжелая шуба из коричневого соболя. Он улыбнулся Максу и протянул ему руку:

— Привет. Я Джереми Фостер. А вы, как я понимаю, тот самый знаменитый Макс, что красуется на всех рекламах.

— Тот самый, — подтвердил Макс. — Но надеюсь, что мне недолго осталось красоваться. Рад познакомиться. Извините, что я сразу же убегаю, но Шарлотта мне подсказывает, что через несколько минут я должен быть в каком-нибудь другом месте.

— Ну, дорогая, к чему это? — рассмеялся Джереми. — Мы же все одна семья. Я ведь помню Макса еще с тех пор, когда ему было… сколько же?., двенадцать, пожалуй? Оставайтесь, Макс, выпейте с нами и расскажите, чем занимаетесь. Нам спешить некуда.

— Спасибо, — улыбнулся Макс, не обращая никакого внимания на лихорадочные подмигивания Шарлотты. — С удовольствием. Но ненадолго. А я пару раз встречался с вашей женой. Мы даже как-то работали вместе. Очень приятная женщина.

— Очень приятная, — безмятежно ответил Джереми, — мы с ней прожили вместе долгую и счастливую жизнь. Мы хорошие друзья.