Эксперимент - Дарина Грот

– Это еще что такое? – прошептал Левиафан, разглядывая лежащую на полу девушку в бреду.

Надеясь, что ему мерещится, он зажег свет. Вспышка ослепила ей глаза, но она даже не моргнула, только тихо простонала.

– Нет…выключи…не смотри на меня…

– Это он сделал? – спросил Левиафан, приподнимая ее на руки. – Милая, что здесь произошло?

Он начал проклинать себя, за то, что не остался и не разобрался в ситуации, и пошел на поводу эмоций, а ведь он умел отрекаться от них. Лилит, заплетающимся языком рассказала все что помнила, и пока Левиафан слушал, в нем просыпался зверь, вырываясь наружу, скидывая красивое лицо на пол и приобретая вид демона. Огромные клыки, казались намного больше, длиннее, и острее, чем обычно. Глаза были кровавого цвета, перемешанные с небывалой чернотой, все лицо было в морщинах, и раздавалось звериное дыхание.

– Где живет этот ублюдок? – прохрипел он над ней, раздирая пальцами кожу на ладонях.

– Что? – прошептала Лилит, не особо понимая, чего требует голос из преисподней.

– Его адрес! – повторил Левиафан.

Лилит договорила адрес и снова полетела в небытие, падая в темную и бесконечную бездну, да и Левиафан тоже исчез.

Месть. Ярость. Обида. Его трясло в буквальном смысле. Вампир терялся в догадках, кого больше ненавидеть себя или его.

– Убью – шипел он всю дорогу – Всех убью…растерзаю…

Лилит открыла глаза и уставилась в потолок. По нему бегали солнечные зайчики, росли корни дерева. А из окна доносились звуки лета. И вдруг она поняла, что находится не дома. Лилит развернула голову и наткнулась на Левиафана. Он лежал рядом опираясь на локоть и, улыбаясь, смотрел на нее.

– Что…

– Тсс… – он положил палец поперек ее губ. – Ничего не говори. Я привез тебя вчера сюда, потому что не могу больше позволить тебе пострадать от всяких уродов. Скажу сразу, что случилось у тебя в квартире. Он не изнасиловал тебя, но хотел. Тебя спасла…Хе-хе, в общем-то, как и обычно, потеря сознания. Ему стало не интересно, когда ты отключилась, и он ушел. Я перебил всю его семью, включая его. Никто из них ничего не почувствовал, кроме него. Этот мальчик насладился смертью по полной программе. Но он был не достоин просто умереть – слишком гуманно для него, поэтому вначале он прошел все круги ада и, причем не один раз! Я озверел, когда увидел тебя в таком состоянии, а потом когда еще и услышал этот рассказ. Я перестал думать, рассчитывать что-либо, мой разум просто помутился, как будто в меня что-то вселилось. Я думал, что пока доберусь до его дома, перебью всех, кто под руку попадется. Но нет, Лилит. Месть и ярость оказались очень милыми подружками, ни один лишний человек не пострадал от моей руки. А потом я вернулся к тебе и мне захотелось облить себя бензином, и уронить горящую спичку в карман. Но конечно я не смог этого сделать. Прости, за то, что ушел…я был ослеплен ревностью, подумал, что ты сама его пригласила и была не против совместной ночи с ним. Я идиот! …Я привез тебя сюда, отмыл от крови, и впал в бешенство, увидев твое тело, точнее мои следы на нем. Лилит, прости меня, я был груб…заигрался в ту ночь. Ты сможешь простить меня?

Она повернула голову и подняла глаза на него. По щеке покатилась еле заметная слеза, но она наткнулась на улыбку.

– Левиафан, можно я задам тебе вопрос? – спросила она, успокоившись.

– Конечно! Я сегодня козел по всем параметрам, можешь делать со мной все, что хочешь! – он ласково гладил ее по голове и рассматривал изумрудные глаза.

После услышанного в них снова зажегся свет жизни, они снова засветились радостным блеском, чаруя вампира.

– Ты когда-нибудь пытался делать с женщинами то, что он хотел сделать со мной?

– Нет! И никогда не буду делать этого! Я никогда не дотронусь ни до одной женщины, если она сама этого не захочет, в сексуальном плане. Бывает, как с тобой я играюсь, бываю грубым и тираном, но я же знаю, что ты сама этого хочешь. Я в себе уверен. Если мне нравилась женщина и я хотел именно секса, то я мог долго ухаживать, что-то дарить, привлекать ее внимание, делал все возможное, чтобы она обратила на меня свое внимание. И когда это случалось, я чувствовал себя счастливейшим человеком, потому что я сумел добиться той, какую захотел. Существо, которое кидается на женщин, как после ста лет заключения на зоне, несмотря на ее нежелание, самое последние существо на земле. Это не мужчина, не человек, даже не животное. Животные, и те, ухаживают за самками. У него нет ни достоинства, ни чести. Если ты не умеешь расположить к себе женщину, значит в тебе что-то не так, и с этим надо что-то делать, а не кидаться ее насиловать. Я могу убить любую, кроме тебя, конечно же, ты мое исключение, сокровище, с которым я никогда не расстанусь, хотя мысленно я уже много раз это делал. Но заставить женщину любить меня в постели – нет и еще раз нет! Вы же бессильны, совершено бессильны против нас. И это так подло и низко пользоваться этим. Каждому уроду, захотевшему дотронуться до женщины против ее воли, следовало бы представить на месте этой женщины свою дочь, и может тогда идиотское желание отпадет. Я даже представить не могу, до какой степени надо оскотиниться, чтобы нанести такую моральную травму! Лучше сразу убить, и тогда ей не придется жить потом с такими воспоминаниями, ходить к психиатрам и ненавидеть мужчин. Насилие – слишком сильный удар по женской психике. Ты думала, что он изнасиловал тебя, когда очнулась, я видел твое лицо и чувствовал все, что чувствовала ты. Да я сам чуть с катушек не съехал! И это ты, женщина, с самым сильным и твердым характером, которую я когда-либо видел, превратилась во что-то невозможное и неописуемое. И знаешь, что больше всего меня напугало? Ни синяки и засохшая кровь, а твои глаза. В них не было жизни, и не было моего любимого огонька. А что бы случилось с другой женщиной, с более слабым характером, чем у тебя? Женщины – это цветы и с ними нельзя так обращаться. Это то же самое, что прийти на поле и оборвать у цветка все лепестки, и оставить его в таком виде наслаждаться жизнью дальше. В таком случае надо сорвать цветок, и пусть он умрет сразу, чем будет мучиться без лепестков. Я ненавижу людей, но даже когда я питаюсь, всегда стараюсь сделать это безболезненно и незаметно.

– Я знаю, Левиафан, знаю…Ты добрый на самом деле – улыбнулась Лилит, несмотря на боль на лице и во всех мышцах.

– Не правда! – промямлил он, зарываясь в ее волосы, улыбаясь и наслаждаясь спокойствием. – Ты ведь необыкновенно красивая, сексуальная и привлекательная девушка… Господи, как же я хочу, чтобы это была последняя попытка дотронуться до тебя…

Лилит перестала улыбаться и замерла, обратив взор к потолку. Веки тяжело закрылись, а из груди вырвался громкий вздох.

– Я тоже, но скорее всего – не последняя…

– Это была последняя! Я сделаю все, возможное, но это было в последний раз. Прости мою дурость, я не знал…думал, что ты опять разыгрываешь меня…никто больше не тронет тебя…

Лилит улыбнулась и уткнулась ему в грудь, тихо терпя болевые приступы по всему телу.