Эксперимент - Дарина Грот

– Что значит «взамен»? – удивилась Лилит. – Ты все делаешь «взамен»?

– Не путай только с местью. Ты мстишь, а я отвечаю тем, с чем ко мне пришли. Ты же никогда не будешь говорить «доброе утро» на «отвали». Обмен, милая, обмен между людьми существует с незапамятных времен и посей день и будет существовать. И каждый человек дает в обмен то, что дали ему. Нормальный человек, услышав «отвали», в ответ говорит «отвали». Знаешь, сказать и ответить взамен можно все что угодно и показать тоже. Но есть три фразы, говоря их, есть большая вероятность, что тебе не ответят тем же. Первая – это «да». «Да, я готов» – говоришь ты, а взамен тебе отвечают «извини». Вторая – это «я прощаю». Ты можешь простить, но тебя могут не простить, и наоборот. И третья фраза самая тяжелая и самая смысловая – «Я люблю тебя». Услышать то же самое в ответ…да проще извиниться. Но для тебя, Лилит, не существует всего этого. Любое действие или фраза вызывает в тебе чувство мести, преувеличенной мести, милая. Тебе сказали: «ты мне не нравишься», ты отвечаешь: «я убью тебя». Тебе наступили на ногу, а ты взамен хватаешь кирпич и разбиваешь его об голову. А иногда, ты это делаешь просто так. И вот после всего этого, ты требуешь к себе нормального отношения. Но ты его никогда не получишь. Начни с себя. Во всех своих бедах человек виноват сам. Если его никто не уважает в коллективе, это не значит, что коллектив дурной. Это человек ничего не сделал для того, чтобы его уважали и ценили. Я не говорю о любви. Добиваться, чтобы все тебя любили – глупо и бессмысленно, человек – не шедевральная картина в Версале, чтобы его все любили, но уважения добиться можно и порой даже нужно. Знаешь ли, просто так люди не начинают ценить кого-то. Если человек ходит в пожизненной депрессии, так это не жизнь виновата, а человек, который сидит и бездельничает. Он не пытается что-либо сделать со своей жизнью, повернуть ее в другое русло. Людям комфортно прибывать там, где они хотят прибывать, но они всегда забывают найти отправную точку своего бытия. Если бы они не забывали об этом и постоянно это делали, то слова «ты виноват, а не я» возможно, исчезли бы. Но обвинить себя любимого практически нереально. Да и зачем? Что от этого изменится? Ну, резал я всю жизнь вены, так и буду дальше резать, а виноват в этом ты, а не я! А на самом деле, измениться может очень многое, надо только хорошенько подумать и понять собственную ошибку. Как все просто звучит, да? А в жизни, звучание собственных ошибок напоминает звучание сороковой симфонии Моцарта, но только исполняет ее глухонемой и не умеющий играть на скрипке призрак, и скрипка расстроена до беспредела. Звучание сваленных на других ошибок, звучит целым, слаженным оркестром, где за каждым инструментом сидит не профессионал, а одаренный Богом музыкант. И конечно, редко находятся люди, которые предпочитают слушать мерзкие звуки и отголоски собственных ошибок на расстроенной скрипке, и уж ты милая, не относишься к этим людям. У тебя всегда кто-то виноват, и никогда не виновата ты. Тебе, как и практически всем, нравится слушать безошибочный симфонический оркестр, который сам по себе фальшив.

Лилит отвела глаза в сторону и вздохнула. Она немного помялась и сделала шаг вперед, затем еще один и еще.

– Я пришла. – Сказала она, садясь напротив него.

Левиафан довольно улыбнулся и снова закрыл книгу.

– Я вижу, милая. Обидно только то, что пришла ты не потому, что задумалась над своими ошибками и унылым звучанием скрипки, а потому что тебя мучает любопытство!

– А что в этом плохого? – непонимающими глазами Лилит посмотрела на него.

– Разве я сказал «плохо»? Я сказал «обидно». Ты к тому же еще и не умеешь слушать!

– Я умею слушать! – процедила сквозь зубы Лилит. – О чем ты хотел поговорить?

Левиафан сел удобнее и улыбнулся, поманив ее пальцем еще ближе к себе. Лилит покорно перелезла на диван и подобрала ноги с пола.

– Ты же хочешь стать такой же, как я? – с серьезным лицом спросил он.

Девушка изумилась такому вопросу и насторожилась. Левиафан после этого вопроса мог сказать дальше что угодно и по теме, и не по теме. И она боялась сказать лишнее слово, чтобы не оказаться в неловком положении.

– А почему ты задаешь такой вопрос? – аккуратно спросила она.

– Ну, видимо потому, что я хочу знать ответ на него! – не дав никакой подсказки, ответил он.

Лилит улыбнулась и решила расслабиться. В конце концов, не убьет же он ее за какой-либо ответ.

– Предположим, что хочу. – Коротко ответила она и перевела на него взгляд.

– Детка моя, почему ты так боишься четко сказать «да» или «нет»? Что тебя пугает? – его голос звучал успокаивающе и по-доброму.

Лилит поджала губы. Ей на самом деле не хотелось говорить четкий ответ.

– Да, хочу! – решилась она, проворачивая в голове ситуацию.

Левиафан кинул на стол книжку и встал с дивана. Он потянулся, побродил вокруг дивана и остановился.

– Я тут на днях подумал об этом и решил, что ничего страшного в таком перевоплощении нет. Если ты обретешь вечность, то ты автоматически будешь не такой восприимчивой к боли…И когда ты начнешь выводить меня из себя, я смогу сломать тебе шею, руки, ноги…я смогу делать с тобой все, и без ущерба твоему здоровью, зато мои нервы будут в порядке. Ты представляешь, как было бы прекрасно воткнуть тебе нож в ребра, кинуть стакан, прострелить руку, потушить бычок об кожу, разбить об голову бутылку…Это же просто рай! Сказка, внедрившаяся в реальность, о которой можно было только мечтать! И эта сказка лучше всего на свете. Она лучше, чем жизнь, лучше, чем вечность, лучше, чем кровь, лучше, чем сигареты! Позволь мне сделать это! – восторженно посмотрел он на нее.

Лилит улыбнулась, но внутри она переживала.

– Ты сделаешь меня вампиром, только потому, что хочешь развязать себе руки? Ты же говорил, что мы не проживем с тобой и ста лет!

– Говорил! Но нам же не обязательно жить все это время вместе! Я имею в виду сто лет. Но мы можем провести потрясающие десять-пятнадцать лет, не ограничивая себя ни в чем. Да и вообще, зачем я тебя уговариваю? Ты и сама прекрасно понимаешь ценность такого замечательного подарка! – Левиафан подошел к дивану и прыгнул на него, притянув к себе девушку.

Рука легла на ее плечо, а пальцы бегали по коже.

– Но я не хочу испытывать то, что ты мне описывал, после того, как твоя кровь попадет в мой организм…

– Тсс – шикнул он, перебив ее. – Я сделаю так, что ты ничего не почувствуешь…Я убью тебя, первый и последний раз, и это будет самый прекрасный вечер в моей жизни!

– Ты подонок, Левиафан! – усмехаясь Лилит взглянула на него.

– Я этого не отрицал! Только мне уж очень хочется в последний раз вкусить человеческой крови… – прошептал он, укладывая девушку.

– Мне страшно… – прошептала Лилит.

– Почему?

– Я не хочу умирать…Я боюсь.

– Ты ничего не почувствуешь… – прошептал Левиафан. – Я сделаю смерть для тебя приятной…ничего не почувствуешь…Ты мне веришь?