История "Рассвета" - Александр Чёрный

– Там мы оставили «Аврору», – пояснил свою идею я. – Во-первых, у моего «прыгуна» после штурмовки полностью иссяк боекомплект. Надо пополнить с Арсенала крейсера. Если там ещё что-то осталось… Во-вторых, мощности «Авроры» нам понадобятся для развёртывания центра обработки и хранения данных. Веришь или нет, но нам реально может не хватить места на жёстких дисках. Часть данных будем сливать в память бортовых компьютеров корабля. В-третьих, нам надо где-то есть, пить, спать и мыться. В «прыгуне» это делать ещё можно. Но недолго. А воды я взял только для питья. Душ уже не примешь. В-четвёртых, на борту «Авроры» много интересных данных. Заодно посмотришь и скачаешь копию оттуда. Используем крейсер как базу подскока, космическую гостиницу и рабочий кабинет.

Юлька окинула меня уважительным взглядом, пожав губами.

– Аргумент, – с удовольствием согласилась она. – Я смотрю, с тобой не только кашу сварить можно.

– Не подлизывайся, – хмыкнул я. – Со мной это не работает.

Девушка усмехнулась.

– Это я уже поняла. Кстати сказать, с нами тётя Аня собиралась полететь, но её дядя Миша определил на другой фронт работы. Там ваши охотники-рыболовы с грибниками-собирателями принесли много биоматериала на анализ. Тётя Аня встряла около лаборатории с проверками на предмет токсичности и съедобности. Но попросила заскочить за ней, чтоб забрать. Ей тётя Тома помогает, рассчитывает быстро закончить.

Ну, да. С появлением в лагере саркофага гоа`улдов медсанчасть освободилась полностью и быстро. Медику работы практически не осталось. Чем ещё заниматься в отсутствие пациентов? По ходу, Беляеву тоже оприходовали в помощь Аньке.

Юлька похлопала себя по нагрудному карману подвязанной на манер топа блузки, откуда послышалось характерное полиэтиленовое шуршание.

– И дала нам с собой образцы своего материала. Если на борту «Авроры» функционирует лаборатория, проверим и сравним её ДНК с моей. Твоя версия про клона может оказаться небезосновательной.

Я пожал плечами.

– Передача огромного массива данных – вещь долгая. Времени впереди будет много. Уж выкроить часик на свистопляску с анализатором сможем. Нет – так ночи впереди предстоят длинные…

Кстати, о ночах. Я тут предлагаю использовать «Аврору» как гостиницу, а взлетит ли такая ситуация? У меня тут, видите ли, юный организм на борту.

– Ты была в космосе? – спросил спутницу. – Имею ввиду не вообще, а длительное время. Больше суток.

Девушка отрицательно покачала головкой.

– Через звёздные врата проходила. На других планетах была. Перелетала между кораблями. Но вот прям чтобы в космосе и надолго… нет. Или звёздные врата для путешествий, или короткие перелёты. А что?

– В космосе есть ряд своих болезней, – пояснил я. – В частности, встречается нарушение сна. Первопричин может быть много, и у многих оказываются приземлённые корни, но итог один: заснуть на борту корабля человек не в силах. Несколько суток ещё терпимо, но больше двух-трёх недель редко кто вывозит. Рекорд бессонницы в истории, по-моему, закончился смертью на семнадцатые сутки.

Юля кивнула.

– Да, меня предупреждали о таком. Вероятно, ты прав. Первую ночь я точно не усну от возбуждения. Даже через звёздные врата проходишь не каждый день, не говоря уже о посещении других галактик. А я – в числе первых землян, оказавшихся так далеко от родного мира. Ну, там, подростковый период, девичий максимализм, все дела… Но как буду спать потом – не знаю.

Что ж. Ожидаемо. Значит, будем чередовать задачи, если девчонка не сможет приспособиться к космосу. Посетим «Аврору», вернёмся на планету. Заскочим на «Колыбель зла», спустимся с небес на землю. Нагрянем к эскадре люсианцев, и домой. У нас нет чёткого определения приоритетных целей. Только их список. А очерёдность мы вольны определять самостоятельно.

Работёнка и впрямь грозится затянуться. Фронт работы большой, летать между целями придётся много. Налёт в часах предстоит грандиозный. Могу и один поработать ишаком, но тогда сильно снизиться скорость работы. Мне, как пилоту, понадобится отдых. Не факт, что к моменту, когда полетим к другой цели, я буду фонтанировать энергией и блистать полным запасом сил для этого. Может, мелкую подготовить? Узкости и посадку возьму на себя. Со взлётом и полётом по прямой она точно справится: не дура. А если ещё и потратить денёк тренировки и обучение… мне же не надо, чтоб она в звёздные врата на околозвуковой скорости ювелирно пролетела, не царапнув даже корпус? Хватит и того, чтоб я имел возможность отдохнуть, пока девчонка за штурвалом.

– На велосипеде ездить умеешь?

Юля улыбнулась неожиданному вопросу.

– Довольно нестандартные темы для разговора на знакомство. Но, да. Умею.

– А на чём ещё каталась?

Рыкова пожала тонкими плечами.

– Особо похвастаться нечем. У нас в приюте было не до развлечений. Лыжи на физкультуре, велосипед… Несколько роликов, если с размером ботинка повезло. Больше ни на чём не каталась.

– То есть, машина, мотоцикл, прочая техника…? – уточнил я. – Управлять не умеешь?

Юный гений горько хмыкнула.

– А кто этому будет учить сироту из детдома? Не доводилось. Не дура, научусь, если надо. Кое-что понимаю. Но не пробовала.

К этому моменту времени мы набрали положенные минимальные десять километров в секунду скорости. Значит, разбиться не должны. По крайней мере, сразу.

Я разорвал ментальное соединение с бортовым компьютером «прыгуна», будучи, всё же, готовым подхватить его опять, если что-то пойдёт не по плану.

Двигатели машины остановились, разгон прервался. Но набранная скорость с массой кораблика никуда не делись: стотонное зубило «свечкой» продолжало набирать высоту, быстро, правда, в скорости теряя. Но ничего страшного. У нас есть запас.

Откинулся на спинку кресла и простёр руки в приглашающем жесте.

– Развлекайся! – указал на приборную панель. – Машинка в твоём распоряжении. Будешь первой сиротой из детдома, которую научили управлять кораблём Древних.

Если сказать, что подросток изумилась, означает ничего не сказать. От неожиданности и шока девчонка, кажется, забыла, как дышать.

– Чего затроила? – улыбнулся я. – У меня нет управления. Принимай. Мы в поле гравитации планеты и ещё даже не покинули атмосферу. Разобьёмся ведь.

Шокированная Рыкова быстро забегала глазками туда-сюда. То за борт посмотрит, то на приборы, то на меня, то на приборы… увидит замедляющийся темп набора высоты, вытаращит глазки, уронит челюсть…

– Давай-давай! – подстёгивал я. – Твой звёздный час! Не тормози!