Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь

целую её грудь, урча провожу языком по соску, обхватываю его губами и втягиваю…

— Ох… — слышится томный голос. — Ещё…

Так, стоп! Голос, это не Лена, не Таня, вообще не Женя и далеко не Оля с Машей. Это…

Открываю глаза, поднимаю голову и вижу кусающую губы Грибочкину. Выплёвываю сосок, вздыхаю…

— Два вапроса, Мария Андревна. Два… Какого хера ты делаешь в моей кровати? И какого хера ты делаешь в моей кровати голая?

— Не в твоей, а в нашей, — улыбается она, обнимает и показывая чудеса силы стискивает меня. — Так это, мимо я проходила.

— Маш!

— Ну чего? Лена с Таней ушли, а я внизу замёрзла. Думаю пока никого нет погреюсь у тебя, а ты раз и проснулся, ещё и приставать начал, извращенец. Я виновата в том, что ты свои животные позывы сдержать не можешь? Ты продолжай, они надолго ушли. Можешь даже ниже спуститься… О! А давай в позе шестьдесят девять. Ты кстати как предпочитаешь, сверху или снизу?

— Маш! — пытаясь выбраться, но понимая что Грибочкина в разы сильнее и у меня ничего не получится выдыхаю и обнимаю её. — Ты что, качаешься?

— Когда пьяная, — ещё сильнее стискивая меня урчит Грибочкина. — Если ты про спорт, то нормативы в армии сдавала на отлично. Сто пятьдесят от груди жму, тридцать раз. Бег, подтягивания, плавание, стрельба, всё на высоте.

— Понятно. А…

— А Лена в попу даёт? А Таня? А хочешь попробовать?

— Мария Андревна…

— А что? Мы же запечатлены! Да и в секрете это сохраним. А ты когда-нибудь пробовал? А хочешь попробовать? В попу хочу!

— Иди! — пытаясь оттолкнуть её восклицаю, но понимая что из объятий мне не вырваться выдыхаю. — Поехавшая. Нет, не пробовал. Те с кем я встречался в том мире, как бы не одобряли. Машенька, подай сок. Мне что-то нехорошо.

— Ну и дурочки, эти твои подруги, бывшие — вставая чешет голову Маша. Крутится, замечает на тумбочке бутылочку, подаёт мне и морщась смотрит как я пью. — Ладно, не буду торопить события. Ты всё равно мой и теперь никуда от меня не денешься. Вставай, завтрак на столе в беседке. Лена с Таней ушли на реку с Нино, Рахиль и Тихоновыми, просили позаботиться о тебе. А ты? Мало того что чуть не трахнул, так ещё и изводишь меня.

— Извини, не проснулся.

— Бывает, но если хочешь нахлобучить меня…

— Маш! Не спеши… Честно скажу, хочу. Очень хочу, но давай не будем торопиться. У нас Лена не забывай.

— Хм-м-м…

— Чего?

— Да так, — указывая мне ниже пояса хихикает Маша. — Ты не торопишься, а вот твой дружок, кажется изнемогает. Смотри как напрягся. Вы вот что, порешайте с ним, если надумаете то скажите. Или может пока никого нет…

— Да блин! Сгинь отсюда!

Смеясь Грибочкина убегает к лестнице. Там резко останавливается, задирает футболку и шлёпает себя по заднице.

— Ух, хороша. Но есть вопросы. Маш, а тебя давно из дурдома выпустили?

— Недавно, но какой ценой, — хихикает она. — Мне от престола отречься пришлось. И с братьями по разуму с Плутона все контакты прекратить. Вот так. Спускайся, извращуга, завтрак стынет. Самые вкусные блинчики, приготовлены с любовью, нежностью. Тесто сиськой взбивала. Жду в беседке.

Долбанутая… Больше ну никак не назовёшь. Отправить бы её… На Плутон. Нда, вот только этой блондинистой курицы мне для полного счастья не хватало. Может меня прокляли? Хотя… Чего это я? Мне нравится. Если отправлю Машку в открытый космос, своим ходом до Плутона, то учитывая запечатление сам же и ломанусь