Операция "Рагнарёк" - Андрей Юрьевич Журавлёв

из него монет, обменяла их в кассе на двадцать долларов и вышла из казино.

Она уже сделала несколько шагов по направлению к Фримонт-Стрит, где ее должны были ожидать Бранка и Крис, когда коротко остриженные волосы на затылке, под париком, встали щетиной, словно в воздухе наполнился электричеством. Дроу помянула неизменный паучий потрох, резко развернулась на каблуках и бросилась назад, огибая здание «Золотого гвоздя».

На полупустой стоянке, по которой легкий ветерок гнал пластиковые пакеты и катал пустые бутылки из-под колы, разворачивалась занимательная сцена.

Девушка латиноамериканской наружности в коротком красном платье, подняв обеими руками здоровенный пистолет, держала на прицеле задорно улыбающегося Криса. Стоящая рядом Бранка, в позе, практически точно копирующей стоящую напротив брюнетку, ствол своего серебристого Браунинга, украшенного гравировкой вьющейся виноградной лозы, приставила ко лбу высокого накачанного негра в светло-сером вечернем костюме. Паритет был налицо, и разговор протекал в самых вежливых, хотя и расплывчатых выражениях.

Делия замерла на месте, пытаясь оценить противника. Эспады, свившиеся из воздуха, на мгновение сверкнули в ее руках, и тут же погасли, когда невидимость плащом окутала дроу. Еще через пару секунд заклинание перестало действовать – клинки коснулись шеи темноволосой девицы и ее чернокожего спутника.

— Опускаем оружие, — тихо произнесла Делия, — медленно. Все равно толку от него не будет.

— Будет, — заявила девица, но пистолет, все же, опустила, — вернее был бы, если бы я решила стрелять. Это…

— Это «Большая охрененная пушка», — рассмеялась Бранка, — маги такие любят.

Волчица тоже опустила пистолет, но обратно в сумку, валяющуюся в метре от места событий, убирать не стала. Делия развеяла магические клинки и стала рядом с Крисом.

— Я так понимаю, — дроу с интересом оглядела стоящую перед ней пару, — что убивать никто никого не собирается. По крайней мере, пока. Может, разберемся, в чем состоит конфликт интересов?

— Что забыли Сородичи на территории Нефенди? – сердито спросила девушка.

— Только не говори, что ты… — рявкнула Бранка, снова поднимая пистолет.

— Начнем сначала, — Делия положила руку на плечо волчицы успокаивающим жестом, — я – Делия Бруниссон.

— Зейдеко Джонс, — кивнула латиноамериканка.

— И Озимандиас Коди, — добавил негр, — можно просто Оз. Вы чуть не сорвали нам операцию, ребята. И я не вижу, почему бы вам просто не исчезнуть отсюда, предоставив действовать профессионалам.

— Взаимно, — сердито огрызнулась Бранка.

— Я думаю, — Делия постаралась вложить в свои слова максимум дружелюбия, которое ей удалось наскрести для тех, кто только что держал на мушке ее друзей, — Фьялару это будет интересно. Не хотите ли познакомиться с восходящей рок-звездой, ребята? Фьялар Бруниссон собственной персоной. Вход только по контрамаркам. Для членов клуба. Другой возможности может и не представиться.

В «Белладжио» Зейдеко и Оз ехать согласились лишь после долгих уговоров. Маги оказались осведомлены о местных камарильских властях значительно лучше, чем те о них, и лезть в пасть потенциальному противнику им вовсе не улыбалось. Бранка и Делия переглянулись, потянувшись одна к Источнику, другая за пистолетом, но объявлять гостей пленниками не пришлось. Крис, наконец дозвонившийся до отрепетировавшего Фьялара, от его имени пообещал магам неприкосновенность и вызвался лично сдаться в заложники в случае нарушения условий переговоров. То ли его улыбка действительно оказалась неотразимой, то ли любимое заклинание «индивидуальная свобода и личная ответственность» подействовало на довольно закивавшую головой мисс Джонс, но вопрос решился.

Фьялара они нашли в самом подходящим для переговоров настроении – уставшего, взмокшего, как грузчик после смены, и довольного, как гном, нашедший золотую жилу. Норвик был в голосе, Войцех – в ударе, братья Калос – в мрачной мистической гармонии с окружающей город пустыней. Гитара, конфискованная в Чикаго, идеально подошла для акустической композиции, которой Фьялар решил разнообразить выступление. Диззи проявил чудеса профессионализма за пультом, который, по мнению Норвика, организаторы концерта сперли из сверхсекретного гиперпространственного космолета.

Фьялар развалился в кресле с трубкой в руке и стаканом Джеймсона на стеклянном столике в пределах досягаемости, но прикладываться к янтарной жидкости не спешил. Отчет и представление гостей взяла на себя Делия, и Зейдеко мысленно отметила, что их не попросили выйти, когда девушка (странная девушка, по мнению мисс Джонс) изложила подробности, явно не предназначавшиеся для распространения в СМИ. Фьялар к подобным проявлениям доверия отнесся несколько скептически, но обрывать Делию не стал. Выслушав ее, обернулся к магам.

— Принц Бенедик поручил мне разобраться с вмешательством Ордена в бизнес Камарильи, — прямо заявил он, — но как я понял из происходящего, о каком-то едином «Ордене» можно забыть?

— Какой Орден вы имеете в виду, мистер Бруниссон? – поинтересовался Оз.

— Орден Гермеса, — ответила за гнома Делия, — по крайней мере, именно с ним у нас были проблемы в Нью-Йорке.

— Орден – только часть Традиции, — пояснила Зейдеко, — а Традиции – только часть магического сообщества. Есть еще колдуны – эти действуют по старинке, не осознавая до конца, чем занимаются. Есть Конвенции.

— Технократы? – перебила ее Делия. – Я слышала, что это бездушные чудовища, собирающиеся уничтожить мир, превратив его в ядерную свалку.

— Если бы все было так просто, — усмехнулся Оз, блеснув белыми зубами.

Негр уже давно перестал делить мир по цвету кожи. Цвета Традиций значили для него теперь гораздо больше. Но ему импонировало, что в компании, с которой им предстояло иметь дело, расовыми предрассудками не маялся никто. Поэтому он не только изложил Фьялару основной административный расклад магического сообщества, но и ввел его в курс местных политических реалий, несмотря на присутствие в компании Сородичей, к которым большинство магов относились, мягко сказать, неодобрительно.

В Лас-Вегасе правили не вампиры и не маги. Здесь деньги, переставая притворяться товарами, инвестициями, зарплатой, пособиями, вложениями и вкладами, текли рекой пластиковых фишек. Здесь деньги решали все. Здесь сражались и убивали только за них, не за идею, не за фракцию, не за бережно хранимое прошлое, не за светлую надежду на лучшее будущее – за настоящее и, желательно, звонкой монетой.

Только в Лас-Вегасе все Традиции, начиная от преданного строгим средневековым ритуалам Ордена Гермеса и заканчивая возродившейся в азарте Нью-Эйдж Вербеной, не только работали сообща, но даже готовы были отложить в сторону непрекращающуюся войну с Конвенциями. Технократы, контролировавшие ядерные полигоны 50-х, подпольные генетические лаборатории и пресловутую Зону-51, здесь согласны были не хвататься почем зря за свои БОП*, чтобы