Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

— Именно так, он сам так выразился и очень просил передать вам это дословно…

В чем дело, было абсолютно непонятно, но было абсолютно понятно, что дело это не терпит отлагательства.

Фюрер быстро принял душ, насухо вытерся, одевался быстро, но как всегда — тщательно, в безукоризненно чистое… Белоснежное белье холодило и как-то успокаивало…

Он собрался с чувствами и решительно вышел в кабинет.

Риббентроп стоял вытянувшись и весь был сдержанное нетерпение, весь был весть — еще невысказанная, но важнейшая…

— В чем дело, Риббентроп? У вас такой вид, как будто Молотов попал под прямое попадание английской бомбы? — счел возможным пошутить фюрер.

Риббентроп шутки не принял, и серьезно сказал:

— Нет, мой фюрер, с ним все в порядке. Но он ждет за дверью…

— То есть?

— Он говорит, что у него есть важное личное сообщение для вас…

Гитлер внимательно посмотрел на Риббентропа, потом спросил:

— От Сталина?

— Не знаю… Он не говорит. Но думаю — да…

— Зовите его, Риббентроп!

И Риббентроп направился к закрытой двери, через которую тут же вернулся обратно уже с Молотовым.

Молотов в сопровождении Павлова подошел к Гитлеру, пожал протянутую руку и, не принимая приглашения сесть, стоя сказал:

— Господин рейхсканцлер! Я имею к вам важное поручение…

— Слушаю, герр Молотов!

— Сегодня ночью я связался с товарищем Сталиным, и он после ознакомления с ходом дел искренне просит вас встретиться с ним в ближайшее же время…

— Где?

— С учетом вашей обоюдной загруженности он предлагает встречу где-то в пограничной зоне… Лично он считает наиболее приемлемым вариант Бреста…

— Брест?

— Да… Брестскую крепость отобрал у поляков Гудериан, а потом вы передали ее нам. Там прошел первый совместный парад двух армий, который принимали ваш Гудериан и наш комбриг Кривошеин, и такое место нам кажется приемлемым и географически, и политически…

Гитлер посмотрел на Риббентропа. Тот улыбался, как кот на сметану, и ничего с собой не мог поделать… Становился возможным его излюбленный замысел, и было ясно, что уж он-то лично— за!

Фюрер смотрел на Риббентропа, потом посмотрел на Молотова, предельно вежливо ожидавшего ответа, и тоже увидел на его лице внимательную, отнюдь не протокольную улыбку…

Затем фюрер задумчиво поджал губы, еще помолчал, а потом сказал:

— Хорошо… Пусть это будет Брест…

Молотов удовлетворенно кивнул, Риббентроп удовлетворенно вздохнул, а Гитлер задал уже чисто конкретный вопрос:

— Так когда?

— В любой момент, когда вы, господин рейхсканцлер, укажете сами…

— Хорошо… Окончательно мы сговоримся через послов, но предварительно…

Он подумал, покачал головой и предложил:

— Давайте сделаем это через неделю…

— То есть двадцать первого? — Да…

ВЕСЬ ДЕНЬ 14 ноября Молотов провел в перемещениях между шифровальной комнатой полпредства и кабинетом Риббентропа… Сразу же сообщив в Москву Сталину все, что знал сам, он вначале ждал ответа — а это было делом нескорым, с учетом времени на шифровку и расшифровку, передачу и прием… Потом ехал в аусамт.

Да ведь и на то, чтобы сообразить — что к чему, тоже время требовалось… Однако к концу дня основное было решено: встреча 21-го в Бресте, продолжительность —два дня… В программе с советской стороны — показательные учения и военный парад…

Риббентроп тоже совершил «челночные» рейды в рейхсканцелярию… Гитлер, по его словам, к предложению Сталина посмотреть на русское оружие отнесся несколько скептически, но согласился…

В остальном все шло достаточно благополучно… Договорились также, что в Москву срочно вылетит Шелленберг из ведомства Гиммлера с группой экспертов для обсуждения вопросов безопасности с московскими чекистами…

Хлопоты закончились лишь под вечер, и в 21 час по берлинскому времени Молотов поехал прощаться с Риббентропом.

Немец как засиял лицом с самого утра, так и сиял уже под почти ночным небом… Он был рад и оживлен. Молотов же по обыкновению эмоциями не отличался, но глаза его тоже поблескивали — то ли огоньком задора, то ли — просто за счет бликов на пенсне. Коба в Москве решился, но он-то, Молотов, здесь, в Берлине. И он понимает, как все будет непросто…

Время было уже для воздушной тревоги, и Риббентроп предложил «просто посидеть», как вчера, «внизу» — без протокола и без деловых обсуждений… Отъезд был назначен наутро 15-го, времени хватало, и Молотов согласился.

Но от обсуждений, конечно, было не уйти…

— Герр Молотов, когда мы увидимся в следующий раз, расслабиться вряд ли удастся — у нас будет много работы…

— Да, за эту неделю вам и мне надо серьезно подготовиться, — согласился Молотов, — но основные вопросы, на мой взгляд, уже сформулированы…

— В том смысле, что мы говорили о концепциях, а вы — о деталях, да, — не стал дипломатничать Риббентроп, уже подогретый немного отличным французским коньяком из богатого буфета «бомбоубежища»…

— Мы в России говорим: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним — ходить», — ответствовал Молотов, тоже уже коньяком взбодренный…

Риббентроп рассмеялся:

— Едко! Но спорить с этим сложно, герр Молотов…

Он полюбовался игрой света в золотистой от коньяка рюмке и предложил:

— Герр Молотов! Мы действительно обозначили проблемы так, как они нам видятся сейчас, — это «сейчас» немец выделил, — и еще раз говорить об уже сказанном стоит вряд ли…

Молотов согласно кивнул…

— Так вот, я хотел бы совместить общие проблемы и детали и информировать вас кое о чем дополнительно…

— Буду благодарен…

— У Германии непростое положение, вы это понимаете. Но — выигрышное… Однако и в шахматах, и в политике, а уж тем более в войне важен темп, время…

— Согласен…

Риббентроп опять начал любоваться коньяком, и, не отрывая глаз от желтоватых искорок в рюмке, продолжал:

— Германия сегодня ведет выигрышную партию, но в условиях цейтнота, потому что Англия не желает признать очевидное — свой разгром. Почему?

— Но может, она не так уж и приперта к стенке? — прямо спросил Молотов.

— Приперта, приперта, но все еще надеется…

— На что?

— Не на «что», а на «кого»…

— Так на кого же?

— Во-первых, на Америку.