Восьмой круг. Златовласка. Лед - Эд Макбейн

— Откуда ты знаешь?

— Откуда я знаю что?

— Что она не могла знать, что его пришьют?

— Я просто так думаю. Вы, ребята, не возражаете, если я закурю?

— Кури, — сказал Мейер.

— Люблю подымить после игры. — Квадрадо достал сумку, стоявшую на полу шкафчика, и вытащил из нее жестяную банку от леденцов. Они поняли, что лежит в банке, еще до того, как он ее открыл. И удивились, но не сильно. В наши дни люди курят травку даже на скамейке в парке через дорогу от здания полиции. Они молча смотрели, как Квадрадо запалил косячок.

— Угоститесь? — беспечно предложил он, протягивая банку Мейеру.

— Благодарю, — сухо сказал Мейер, — я на службе.

Карелла улыбнулся.

— Кто были эти другие женщины? — спросил он.

— Иисусе, их и не сосчитать, — сказал Квадрадо. — Была эта одноногая проститутка, знаете ее? Анита Диас. Она красотка, но у нее только одна нога. В районе ее кличут La Mujer Coja, она лучшая шлюшка в мире, учтите, если случится с ней встретиться… Так вот Лопес с ней мутил. Еще… Знаете парня, который владеет кондитерской на Мейсон и Десятой? Вот его жена. Лопес и с ней встречался. И все это в то время, как жил с Джудит. Кто знает, почему она так долго его терпела? — Квадрадо затянулся. — Она боялась его, понимаете? Он постоянно ей угрожал и в конце концов прижег ее сигаретой. Думаю, она решила, что лучше помалкивать, пусть бегает к кому хочет.

— Как она планировала поставлять этим людям товар?

— Что вы имеете в виду?

— Клиентам Лопеса. Где она собиралась брать кокаин?

— Там же, где и Лопес.

— А он где брал?

— У одной англичанки, дилера унций.

— Что за англичанка?

— Бывшая Лопеса, он с ней раньше жил. Ревность ревностью, а бизнес есть бизнес. Если та баба поставляла товар Лопесу, почему бы ей и Джудит не поставлять?

— Как зовут, как выглядит, знаешь?

— Ну, знаю, что блондинка…

Карелла посмотрел на Мейера.

— Блондинка? — переспросил он.

— Ну да, та английская цыпа, с которой он раньше жил.

— Блондинка? — сказал Мейер.

— Да, блондинка, — сказал Лопес. — Что с вами, ребята? Плохо со слухом?

— Когда это было? — сказал Мейер.

— Год назад? Не помню. У Лопеса они появлялись и исчезали, как поезда в метро.

— Как ее зовут, ты знаешь?

— Нет, — сказал Квадрадо и в последний раз затянулся, прежде чем бросить окурок на пол. Он хотел наступить на него, но вспомнил, что все еще в носках. Мейер наступил за него. Квадрадо сел, натянул на ноги пару высоких черных кроссовок и начал их зашнуровывать.

— Где они жили? — спросил Карелла.

— На Эйнсли. В том доме до сих пор живет несколько англичан… аренда дешевая, легче свести концы с концами. Типа бедные художники, музыканты и… эти, которые делают статуи, как их?

— Скульпторы, — сказал Мейер.

— Точно, скульпторы, — кивнул Квадрадо. — Хорошее выражение.

— Давай еще раз, — сказал Карелла. — Значит, ты говоришь, что год назад…

— Примерно.

— Лопес жил с блондинкой, которая торговала кокаином…

— Тогда еще нет.

— Не жил с ней?

— Она тогда еще не торговала коксом.

— А что она делала?

— Пыталась заработать. Как все.

— Заработать чем?

— Вроде была танцовщицей.

Карелла снова посмотрел на Мейера.

— Кажись, она потом и переехала потому, что получила роль в каком-то шоу, — сказал Квадрадо. — Прошлым летом. Вернулась в центр города, понимаете?

— А потом появилась снова, уже с коксом, — сказал Карелла.

— Да.

— Когда?

— С коксом-то? Кажись, прошлой осенью. Где-то в октябре.

— Стала поставлять Лопесу кокс.

— Ага.

— Кто тебе это сказал?

— Джудит.

— Ты уверен, что англичанка приходила не покупать кокс?

— Нет. Она была дилером унций, она продавала. Вот почему Джудит решила, что она может забрать себе торговлю, теперь, когда Лопес умер. Те же клиенты, тот же дилер.

— Как часто она приходила сюда?

— Блондинка-то? Каждую неделю.

— Ты точно знаешь?

— Знаю, потому что так Джудит говорила.

— И это началось в октябре?

— Да, именно тогда Лопес вступил в это дело. Опять же, говорю со слов Джудит. Сам я этого не знал.

— Когда она приходила?

— Обычно по воскресеньям.

— Чтобы доставить ему кокс.

— И, может быть, еще кое-что, кроме кокса.

— Что ты имеешь в виду?

— Вспомнить старые времена, понимаете?

— С Лопесом?

— Так Джудит мне сказала. Кто знает, правда или нет? Понимаете, когда девчонка столько терпит от парня, она начинает воображать всякие вещи. Начинает искать чужие трусики под каждой подушкой. Начинает принюхиваться, не пахнут ли другой бабой ее простыни. Слушайте, моя двоюродная сестричка была немного «того», сказать вам правду. Любая должна быть немного «того», чтобы жить с таким парнем, как Лопес.

— Ты знаешь имя девушки?

— Нет.

— Ты знаешь название шоу, в котором она получила роль?

— Нет.

— Но ты уверен, что она жила с Лопесом.

— Не сразу. Сначала она снимала квартиру в том доме, где живут другие англичане, а потом переехала к нему. Да, уверен. Я имею в виду, это я видел собственными глазами.

— Что ты видел?

— Как они входили и выходили из дома вместе, то утром, то ночью. Да и вообще, всем было известно, что Лопес завел блондинку из центра города.

— Что за дом, о котором ты говоришь? — спросил Мейер.

— Дом, где он жил.

— Когда его застрелили?

— Нет. Там он жил с Джудит. То было на Калвер. А это — на Эйнсли.

— Ты знаешь адрес?

— Нет. Рядом с аптекой. На углу Эйнсли и Шестой, вроде бы. Аптека «Тру-Вей».

— Ты узнал бы девушку, если бы увидел ее снова?

— Блондинку-то? Конечно. Симпатичная цыпа. И чего она нашла в Лопесе — загадка жизни, да?

— Алонсо, сделай одолжение, — сказал Мейер. — Съезди с нами в полицейский участок. Всего на минуту.