Майкл Джордан. Его Воздушество - Роланд Лазенби

«Я определенно не хотел объявлять об этом с ликованием в голосе, – признавался Краузе. – Порой я неправильно поступаю в таких ситуациях».

Генеральный менеджер не озвучил конкретных причин, приведших к запланированному уходу Джексона из команды, но отношения между тренером и генеральным менеджером дали трещину, это было очевидно. «Это конец, – просто сказал Краузе. – Фил и я знаем об этом. Мы все знаем». Краузе встал в оппозицию к невероятно популярному Джексону. Все стало только хуже, когда начались тренировочные сборы и Джордан объявил, что завершит карьеру, если Джексон не останется в команде.

Внезапно Джерри Краузе оказался врагом двух самых популярных людей на планете.

Заявление Краузе было необдуманным и совершенно бессмысленным, оно резонировало в течение всего сезона, следствием чего стали нараставшие с каждым днем раздражение и гнев публики, под пресс которой попал Райнсдорф. Болельщики и пресса начали называть их «двумя Джерри», подлецами, пытавшимися разрушить «Буллз». Краузе носил эту мантию так, словно был рожден для нее.

Искра, разжегшая пожар, объявший все здание, сверкнула в день, который обычно выделяется игроками и тренерами для ответов на вопросы репортеров о предстоящем сезоне. Краузе, как он иногда это делал, тоже решил пообщаться с журналистами. Отвечая на вопрос, он отпустил реплику из серии «игроки не выигрывают чемпионства, их выигрывают организации». Позже он будет утверждать, что на самом деле сказал «одни только игроки не выигрывают чемпионства».

Может, это и было правдой, но такие мелкие детали часто теряются из виду, когда вражда и взаимная неприязнь выливаются в драку. Генеральному менеджеру «Буллз» следовало бы знать – после более десяти лет совместной работы с Джорданом, – что порой даже кажущиеся безобидными вещи могут привести его в ярость. Сказав одно предложение, Краузе стал Ла Брэдфордом Смитом розлива 1998 г.

Позже репортеры передали Филу Джексону слова Краузе. «Он мог такое сказать», – поспешно ответил тренер. Краузе подлил масла в огонь, но настоящей проблемой был Пиппен. Отказ Джерри Райнсдорфа платить ему ту сумму, которую Скотти считал заслуженной, долгое время будет оставаться одним из необъяснимых элементов глобального клубка конфликтов, раздиравших команду. «Это была неудача, – говорил Джим Стек в 2012-м, вспоминая минувшее. – Думаю, что контракт Скотти был самой большой проблемой, тот факт, что мы не были готовы платить ему столько, сколько он хотел зарабатывать, и хотел вполне заслуженно. Ситуация была крайне сложной. Скотти только предстояло получить контракт суперзвезды. Его соглашение с клубом истекло летом 1998-го. Было очевидно, что Скотти хочет долгосрочный контракт. Мы просто не были в состоянии дать его ему».

Если проще, то Райнсдорф и его партнеры, заработавшие сотни миллионов долларов на «Буллз» за короткое время, не хотели платить Пиппену столько, сколько получали другие игроки его калибра, а это примерно 15 млн долларов в год. Они платили ему меньше 3 млн в год, что было куда ниже рыночной стоимости его как игрока. Пиппен был ключом к успеху Джордана, но Райнсдорф хотел обменять его в другую команду, чтобы заполучить взамен более дешевые активы. Это позволило бы Райнсдорфу «выиграть» сделку, но подобные методы едва ли подходили для управления лучшей баскетбольной командой в истории. Вероятная стоимость услуг Пиппена за следующие три сезона могла составить 45 млн долларов. Райнсдорф уже выплатил Джордану более 30 млн за один сезон, а потому был твердо настроен удержать в узде платежную ведомость команды, раздувшуюся в тот момент до размеров самой крупной в истории NBA. В разговорах между собой Краузе и Райнсдорф продолжали поднимать тему того, как команда будет входить в крутой поворот, что ждет ее с окончанием эпохи Джордана. Они были так заняты мыслями о ее завершении и дальнейшей жизни без него, что не сумели осмыслить то, что имели благодаря этой эпохе.

Для Пиппена же, и так склонного надувать губы по поводу и без, это было очевидно. Он был травмирован и собирался ложиться на операцию сразу после окончания сезона 1997 г. Вместо того чтобы сразу лечь под нож, он, разозлившись на команду за ее стремление скинуть его какому-нибудь другому клубу, дождался конца лета и только тогда лег на операцию, вследствие чего пропустил многие недели на старте сезона. Всегда умевший читать между строк Сэм Смит приметил, что и Джордан был разгневан решением Пиппена. Если и так, то негатив в отношении Скотти затмило нараставшее негодование Майкла касательно Краузе и Райнсдорфа.

Джексон знал, что неуклюжий ход Краузе станет идеальным прикрытием для Райнсдорфа. Он ввел в заблуждение публику, начавшую считать, что суть конфликта была в противостоянии Джордана и/или Джексона с Краузе, тогда как на самом деле причиной было нежелание Райнсдорфа платить Пиппену. Джордан не нашел свободного времени, чтобы прийти в день, предназначенный для прессы, но на следующий день, после первой тренировочной сессии команды, он прокомментировал слова, сказанные Краузе днем ранее. «Я очень последователен в том, что говорю, и так было всегда, – сказал репортерам Джордан. – Я говорю серьезно. Если Фила здесь не будет, я точно не останусь».

«А что, если Джексон перейдет в другую команду в следующем сезоне, – спросил репортер. – Последует ли Джордан за ним?» – «Нет, – ответил он. – Определенно. Я бы ушел. Даже не ушел, я бы закончил карьеру, скажу так». На вопрос о том, не повлияют ли комментарии Краузе на игру команды на площадке, Джордан ответил так: «Не повлияют, если Джерри только не будет играть. А он не играет».

Отложенная Пиппеном операция тяжким грузом легла на плечи Джордана. Предыдущие два года выступления Джордана на паркете не давали команде развалиться. Он полагал, что пока «Буллз» выигрывает титул за титулом, Райнсдорф не позволит Краузе разрушить команду. Но в отсутствие Пиппена Джордану предстояло в одиночку тащить на себе весь груз ответственности. В каком-то смысле этот груз был аналогичен тому, что он тащил на себе в Младшей лиге бейсбола. Когда он играл хорошо, его родители радовались. Так что эта ситуация стала, возможно, еще одной вариацией на одну из главных тем его жизни.

Чистый, освобожденный разум

Той осенью команда «Буллз» испытывала ощутимые трудности и выглядела посредственно: ноябрь она прошла с результатом 6–5. Седьмую победу в сезоне она одержала во втором овертайме игры с «Клипперс», в которой Джордан набрал 49 очков. Хотя Пиппен был травмирован, он все равно поехал с командой на Запад, и две игры спустя, в Сиэтле, садился в командный автобус вместе с партнерами, уже будучи нетрезвым. В автобусе он словесно атаковал Краузе. Мгновенно начались спекуляции о том, что Краузе, которому и так не нравился Пиппен, использует этот инцидент, как повод обменять игрока в другую команду прежде, чем в лиге наступит февральский трансферный дедлайн.

Тренировки осознанности, которые проводили Джексон и Джордж Мамфорд, были нацелены на то, чтобы научить Джордана жить моментом. И тот решил, что если этому сезону суждено стать его последним сезоном, он будет играть сосредоточенно и получать от игры удовольствие. За неделю до Рождества «Буллз» его стараниями улучшила свой результат в сезоне до 14–9. На той неделе в Чикаго приехала команда «Лейкерс», что дало Майклу возможность поближе взглянуть на тинейджера Коби Брайанта, которого пресса уже окрестила очередным «новым Майклом Джорданом». Годами СМИ возвещали о пришествии в баскетбол следующей инкарнации суперзвезды, доминирующей на всех площадках NBA, и за это время такой ярлык навешивали на такое количество молодых игроков, что даже родился новый термин: «наследник Джордана». В начале 1990-х гг. уроженцу Южной Калифорнии Гарольду Майнеру не повезло получить прозвище «Бэби Джордана» и поверить в его правдивость. Даже Рон Харпер был в длинной череде наследников, пока не получил тяжелую травму колена. Он восстановился, но больше никогда не летал так высоко, как раньше. Грант Хилл – первогодок, пришедший в «Пистонс» в 1994-м, тоже трудился в атмосфере шумихи вокруг своей персоны, но время показало, что как игрок он больше походит на Пиппена. Джерри Стэкхауз стал следующим, кого затянула эта трясина нелепых сравнений, и вот теперь, в 1997-м, настал черед Коби Брайанта.